Период с VII по XIII в., политическая история которого рассмотрена выше, характеризуется глубокими переменами в социально-экономическом развитии стран всего Ближнего Востока, в том числе и Средней Азии.

Важнейшим последствием арабского завоевания для Средней Азии было значительное усиление связей со странами Ближнего и Среднего Востока. В Среднюю Азию переселяются многочисленные группы арабов, персов и других народностей, а в западных провинциях государства появляются выходцы из Средней Азии. Экономические и культурные связи с Западом приобретают характер постоянных сношений в рамках зачастую единого государственного образования. Соответственно и социальные процессы становятся общими или весьма сходными для всех стран Ближнего Востока.

В советской науке сложилось убеждение, что феодальные отношения в Средней Азии начали складываться еще в период, предшествующий арабскому завоеванию. Однако внешние формы новых феодальных отношений вылились в определенные юридические нормы, общие для всех стран Ближнего Востока, лишь после арабского завоевания.

Характер сложившихся уже в первые столетия после арабского завоевания земельных отношений, принявших к X в. четкие формы, может быть восстановлен с достаточной определенностью.

Для доарабского времени мы можем говорить лишь об одной категории земель по признаку их принадлежности — это земли, принадлежащие дихканам — аристократическому военному сословию. Земли эти обрабатывались, очевидно, крестьянской общиной, которая в той или иной форме эксплуатировалась дих-канами.

К X в. источники знают следующие три основные категории земель: общегосударственные, частновладельческие и вакуф-ные (церковные).

На рубеже X и XI вв. начинает складываться новая форма феодального землевладения — ленная, получившая в Средней Азии, как и на всем Ближнем Востоке, название «икты». Государственные земли на правах икта, то есть в условное владение, жаловались за службу, военную или гражданскую. Однако размеры пожалований и права жалованных лиц не оставались неизменными. Уже с X в. пожалования из временных стали превращаться в пожизненные и даже наследственные. Право взимать в свою пользу ренту-налог крупные феодалы расширяли до того, что становились удельными властителями с административным, судебным и прочими иммунитетами.

При Саманидах мелкие пожалования за службу не практиковались, но известно много случаев пожалования целых областей или городов. В качестве таких жалованных областей выступают в IX—X вв. Бухара, Чач (Ташкент), Самарканд, вся Фергана и отдельные ее города. Пожалования эти были временными, но уже отмечается тенденция превратить их в наследственные. Жалованные лица всю ренту-налог или ее часть взимали в свою пользу. Кроме того, они обладали еще рядом прав, в том числе правом чеканить медную монету со своим именем. Наиболее сильные и самостоятельные из них на таких монетах вообще уже не проставляли имени саманидского государя. По существу такие области, районы с городами становились в руках жалованных лиц удельными владениями.

В следующие столетия институт феодальных пожалований развивается, охватывает более широкие слои феодального общества, превращаясь в наиболее характерный феодальный институт в области земельных отношений.

Со времени арабского завоевания всеобщее распространение получает в Средней Азии поземельный налог (харадж), который поступал в пользу казны. Взимался он в натуральной и денежной формах. Абсолютные размеры его менялись, но общая тенденция по мере усиления феодальных отношений шла по линии его увеличения. Харадж достигал, как показывают исследования, от '/з до '/г урожая.

Важнейший фактор этого времени — появление больших масс безземельных крестьян. Причинами обезземеливания были естественный рост населения, ограниченность земельных фондов, обусловленная недостатком водных ресурсов, и главное — переход земель в частное владение. Частное землевладение порождало новую форму эксплуатации крестьянства — арендную, ставшую ведущей формой эксплуатации на протяжении всего средневековья. Земля делилась на небольшие участки и сдавалась на арендных началах отдельным крестьянским семьям на условиях, диктуемых владельцем земли. Крестьян, готовых на любых условиях брать землю в аренду, в обстановке малоземелья было более чем достаточно, и условия аренды всегда были крайне тяжелыми. Доля продукта, которую приходилось такому арендатору уплачивать в пользу владельца, была всегда выше размера хараджа, уплачиваемого общинным крестьянством в пользу государства. По мере распространения пожалований и превращения их из временных в наследственные владения арендная система эксплуатации становилась если не всеобъемлющей, то наиболее важной во всей системе феодальной эксплуатации крестьянства.

Другим важным фактором экономической жизни рассматриваемой эпохи является неуклонный и прогрессирующий рост городов. В значительной мере он был обусловлен охарактеризованными выше условиями, сложившимися в деревне. Большие массы безземельных крестьян в поисках средств к жизни устремлялись в города, становясь основным резервом для пополнения ремесленного населения. В городах теперь постоянно жили землевладельцы, поскольку получение арендной платы с крестьян освобождало их от необходимости постоянного пребывания в сельских местностях. Тем самым слой потребителей продуктов ремесла значительно расширялся. Меняется внешний облик городов. Сравнительно небольшие поселения, окруженные крепостными стенами, с господствующими над ними цитаделями правителей, обрастают многолюдными пригородами, носящими арабское название «рабад». Именно в этих пригородах, занятых торгово-ремесленным людом, бился пульс городской жизни.

Многочисленные письменные источники, дошедшие до нас от X в., особенно географическая литература, дают обильный материал, характеризующий среднеазиатский город того времени, напряженную деятельность городского населения. Среднеазиатские города к X в. превращаются в крупнейшие на Востоке центры ремесленного производства. Мировую славу приобретают прежде всего разнообразные ткани, которые производились в различных городах страны. Особенной известностью пользовались, например, мервские ткани, ткани Бухары, Самарканда и других городов. Их выделывали из хлопка, шерсти, шелка и льна. Широко были развиты в городе кожевенное производство и обработка металлов.

В IX—X вв. блестящего расцвета достигает керамическое производство. С изобретением глазурованной поливы среднеазиатские мастера научились превращать глиняные сосуды в подлинные произведения искусства. Высокого уровня достигает и стекольное ремесло.

Рост ремесленного производства обусловил такие явления в экономической жизни, как заметная порайонная специализация в сельском хозяйстве. Так, например, в одних районах производили по преимуществу хлопок, в других — шелк-сырец, в третьих — растительные красящие вещества. Развитие городского ремесла дало толчок к усиленной добыче полезных ископаемых — драгоценных металлов, меди, железа, драгоценных и полудрагоценных камней, различного рода химического сырья.

Параллельно с ростом ремесленного производства невиданный размах приобретает внутренняя и международная торговля. Постоянный характер носит торговый обмен между кочевыми племенами и оседлым населением оазисов. Кочевники снабжают города Средней Азии сырьевыми продуктами животноводства, а из городов Средней Азии непрерывным потоком идут в степи Северо-Востока специальные сорта ткани, готовые изделия из кожи и металлов. Караваны с товарами уходят далеко на северо-запад, достигая берегов средней Волги, и возвращаются с тюками драгоценной пушнины. Недаром на территории Восточной Европы вплоть до Скандинавии находят огромное количество кладов серебряных монет среднеазиатского чекана. Это — наличные деньги, которыми оплачивали купцы шкуры лисиц, куниц, соболей и горностаев, высоко ценившиеся на Востоке. Такой же интенсивностью отличалась и торговля со странами Ближнего Востока, с Индией, Ираном, Закавказьем, Ираком.

Несмотря на переход власти к Караханидам — предводителям кочевников, в Средней Азии в течение XI и XII вв. вплоть до татаро-монгольского завоевания продолжается рост городов. О прогрессирующем росте внутренней и внешней торговли среднеазиатских городов свидетельствует и углубленный анализ нумизматических материалов, проведенный советскими учеными. В XI—XII вв. из денежного обращения исчезают серебряные дирхемы. На смену им приходят, с одной стороны, медные монеты с принудительным завышенным курсом, а с другой — золотые монеты, ставшие важным расчетным средством. Кроме того, в международной торговле именно в эти века внедряется система чековых расчетов. По словам одного из средневековых авторов, чеки, выдававшиеся купцами на берегах Аму-Дарьи, учитывались в Сирии с большей легкостью, чем ассигновки государственного казначейства.

В XI—XII вв. значительно меняется и общий характер ремесленного производства. В отличие от предшествовавшего времени, когда городское ремесло ориентировалось на изготовление дорогостоящих изделий, требовавших большой затраты труда, в эти века широкое распространение получает производство стандартной продукции массового потребления. С особой наглядностью это наблюдается на примере художественной керамики. По-прежнему ее украшают разноцветной поливой и подглазурной росписью. Однако характер орнаментации резко изменяется. В X в. в подавляющем большинстве случаев поливное изделие — это индивидуальное произведение искусства. Орнамент на него наносился специалистом, художником-де-коратором. В XI—XII вв. ремесленник-керамист сам расписывает изготовленные им сосуды. Орнамент на них — заученный, трафаретный.

Чрезвычайно характерным было появление на керамике штампованного рельефного орнамента. Одной и той же формой орнамент наносили на серии изделий, что значительно удешевляло продукцию. В самих же штампах наблюдается большое разнообразие сюжетов. Наряду с геометрическими и растительными большое место занимает эпиграфический орнамент. Особенно замечательно возрождение в керамической орнаментации изображений животных и человеческих фигур, запрещенных в VII—IX вв. исламом.

Этот мощный экономический подъем был прерван в первые десятилетия XIII в. разрушительным татаро-монгольским нашествием. После него многие из ранее цветущих и богатых оазисов и городов так и остались лежать в развалинах, постепенно затягиваясь песчаными барханами страшной Каракумской пустыни.