После поражения под Москвой и провала плана «молниеносной войны» против СССР положение фашистской Германии ухудшилось. Но она по-прежнему обладала огромными силами и ресурсами для продолжения преступной войны.

К весне 1942 г. немецко-фашистская армия закрепилась на новых рубежах. При этом войска ее центральной группировки находились в 150 и местами даже в 120 км от советской столицы. Проведя чрезвычайные мероприятия по мобилизации сил и перебросив значительную часть резервов с Запада на Восточный фронт, Гитлер и послушный ему генералитет готовили здесь новое наступление. Отсутствие второго фронта в Европе благоприятствовало этому.

Фашистская Германия не только восполнила понесенные в боях против Красной Армии потери, но и увеличила свои вооруженные силы по сравнению с началом 1942 г. более чем на 700 тыс. человек. К маю 1942 г. гитлеровцы вместе с их союзниками имели на советско-германском фропте 6200 тыс. человек, до 43 тыс. орудий и минометов, около 3230 танков и штурмовых орудий, почти 3400 боевых самолетов. Здесь было 76,6% всех дивизий вермахта.

В составе действующей Красной Армии в это время находилось 5,5 млн. человек, 43 тыс. орудий и минометов, 1200 установок реактивной артиллерии, 4 тыс. танков, более 3 тыс. боевых самолетов.

Готовясь к новому наступлению, враг все еще сохранял уверенность в превосходстве вермахта над Красной Армией. Но нацистские главари уже не считали возможным проводить наступление на всем протяжении Восточного фронта. Замысел германского верховного командования на летнюю кампанию 1942 г. состоял в овладении Кавказом и Нижним Поволжьем. Правда, начальник генштаба сухопутных сил генерал Гальдер был сторонником развертывания наступления на московском направлении. Он, как и ряд других немецких генералов, рассчитывал, что взятие Москвы и разгром центральной группировки советских войск не только обеспечат успех летней кампании 1942 г., но и решат судьбу всей войны в пользу Германии. Выдвигал свой план и командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Кюхлер. Он предлагал в первую очередь осуществить захват Ленинграда.

В конце концов, однако, враг решил сосредоточить главные усилия на юге советско-германского фронта. В итоге основная задача, поставленная немецко-фашистским войскам на летнюю кампанию 1942 г., состояла в захвате южных районов СССР, богатых стратегическим сырьем. Эти операции были признаны решающими. В зависимость от их хода ставился и захват Ленинграда. На московском же направлении предусматривались лишь сковывающие действия и улучшение оперативного положения немецких войск путем проведения частных операций. Рассчитывая вновь захватить стратегическую инициативу, противник полагал, что он добьется победы над Советским Союзом.

Этот план продолжения агрессии был авантюрным в своей основе, так как он, подобно прежним замыслам врага, строился на недооценке сил Советского Союза. Но выдвижение военно-экономических целей на первое место в стратегическом замысле кампании не было случайным. Оно диктовалось вполне определенными устремлениями гитлеровского командования. Впоследствии их следующим образом охарактеризовал генерал-фельдмаршал Паулюс: «Главная военная операция 1942 г. должна была проводиться в районе действий группы армий «Юг». Стратегическая цель операции — захват областей Северного Кавказа, богатых нефтью. Захват кавказской нефти считался жизненно необходимым для дальнейшего ведения войны вооруженными силами Германии и ее союзниками» *.

Завоевание Кавказа, по расчетам германского командования, должно было принести и ряд других существенных выгод: вовлечь Турцию в войну против СССР, лишить нашу страну связи с внешним миром через Иран, привести советский Черноморский флот к гибели и, наконец, открыть путь гитлеровской Германии на Ближний Восток.

В соответствии со своим замыслом к концу июня 1942 г. противник сосредоточил в полосе от Курска до Таганрога около 900 тыс. солдат и офицеров, 1260 танков, свыше 17 тыс. орудий и минометов, 1640 боевых самолетов. Здесь было до 35% всех его пехотных и свыше 50% танковых и моторизованных соединений, находившихся на советско-германском фронте.

Придавая большое зпачение сохранению в тайне своих стратегических замыслов на летнюю кампанию 1942 г., противник приложил немало усилий к дезинформации советского командования. Особая роль в связи с этим отводилась операции «Кремль», разработанной и осуществленной штабом группы армий «Центр» по указанию главного командования сухопутных войск (ОКХ). Она включала целый ряд дезинформационных мероприятий, имевших целью создать у советского командования ложное представление о том, что главный свой удар летом 1942 г. немецко-фашистская армия нанесет на московском направлении.

Между тем сложные задачи, стоявшие перед Советским Верховным Главнокомандованием, требовали от него правильной оценки как соотношения сил СССР и фашистской Германии в итоге первого года войны, так и ближайших перспектив борьбы на советско-германском фронте.

При анализе обстановки учитывалось, что, сорвав вражеский замысел «молниеносной» войны, Советская страна успешно мобилизовала силы и средства для продолжения борьбы с агрессором. На вооружение войск поступало все больше танков, самолетов, артиллерии, реактивного оружия, боеприпасов. В действующей армии находилось свыше 5,5 млн. человек. Войска приобрели боевой опыт, обладали высоким морально-политическим духом.

Вместе с тем Ставка и Генеральный штаб видели, что зимнее наступление Красной Армии осталось незавершенным, причем противник готовился к возобновлению активных действий. Было очевидно и то, что он по-прежнему имел превосходство в количестве войск и их технической оснащенности. У Красной Армии все еще не хватало обученных резервов, а формирование новых соединений и объединений, хотя оно и шло с нарастанием темпов, все еще лимитировалось уровнем производства новейших типов вооружения. Советские войска, понесшие большие потери в ходе зимней кампании, нуждались в восстановлении сил, и эта задача к весне 1942 г. еще не была решена.

В сложившихся условиях наиболее целесообразное использование сил и средств имело особое значение. И Ставка, исходя из верного понимания общей обстановки, пришла к выводу, что, только измотав силы противника в оборонительных сражениях на укрепленных рубежах, при сочетании обороны с нанесением сильных контрударов Красная Армия могла перейти в решительное наступление. В связи с этим было сочтено необходимым к началу лета 1942 г. в основном подготовить советские войска к временной стратегической обороне.

Однако эта идея в конечном счете не была полностью осуществлена Ставкой. Наряду с переходом к обороне было решено провести целый ряд частных наступательных операций — под Ленинградом, в районе Демянска, па льговско-курском н смоленском направлениях, в районе Харькова, в Донбассе, Крыму. Такое решение — обороняться и наступать одновременно — было, как показал дальнейший ход событий, ошибочным, особенно учитывая масштабы намеченного наступления.

Что касается оценки стратегических замыслов врага на летнюю кампанию, то Ставка и Генеральный штаб вопреки данным советской разведки полагали, что московское направление вновь будет главным, на юге же противник нанесет вспомогательный удар. При этом учитывалось, что на центральном участке советско-германского фронта к весне 1942 г. находилась наиболее крупная группировка немецко-фашистских войск в составе 70 дивизий.

Особые опасения вызывали орловско-тульское и курско-воронежское направления, откуда гитлеровцы могли нанести удар по столице, обойдя ее с юго-запада. В соответствии с такой оценкой обстановки Ставка усиливала войска Западного и Брянского фронтов в ущерб Юго-Западному и Южному фронтам.

Эти просчеты в оценке замыслов гитлеровцев отрицательно повлияли па ход военных действий летом 1942 г.