Близилась Берлинская битва — заключительная битва Великой Отечественной войны. Красная Армия в упорных сражениях победоносно завершала свой боевой путь в Европе. Она сокрушила оборону гитлеровской армии на всех стратегических направлениях, освободила Польшу, Венгрию, значительную часть Чехословакии, Австрии, лишила фашистскую Германию источников нефти, стратегического сырья, оставила ее без необходимой военной промышленности. Гитлер потерял всех своих союзников-сателлитов.

Германия проиграла войну. И все-таки продолжалась и обострялась вооруженная и политическая борьба, которая должна была решить, какой станет послевоенная Европа, каким будет послевоенный мир.

Это зависело прежде всего от того, насколько затянется борьба на берлинском стратегическом направлении и как в связи с этим разовьются события на Балканах, на юге Европы; многое зависело от того, кто первым будет в Берлине — Красная Армия или армии США и Англии.

Гитлеровское командование рассчитывало, что Красная Армия обескровлена в грандиозном зимнем наступлении начала 1945 г. и будет остановлена на Одере, что с Англией и США будет заключен сепаратный мир, а если его достигнуть не удастся — готово было пустить в Берлин американцев, но никак не русских. Для этого стягивались на советско-германский фронт все возможные силы и средства, все резервы. Гитлер надеялся и на то, что между союзниками при сближении их армий неизбежно возникнут столкновения, а его поддержат реакционные политические силы Англии и Америки.

Фюрер предавался и мистическим надеждам на чудо, подобное тому, какое совершилось в Семилетнюю войну с Фридрихом II, который после поражения под Кунерсдорфом, когда русской армии была открыта дорога на Берлин, спасся потому, что в этот момент на русский трон сел царь Петр III, приверженец Пруссии. Но мистика тут же рассеивалась, потому что Красная Армия реально п грозно стояла на Одере (кстати, недалеко от Кунерсдорфа), готовая к удару на Берлин.

Победа Красной Армии не вызывала сомнений, но еще предстояло, и при этом как можно скорее, лишить Гитлера всех надежд на возможность продолжать сопротивление, предстояло парализовать игру в политическое, военное соревнование: кто первым войдет в Берлин.

Поведение гитлеровцев подтверждало марксистскую истину, что в решительной классовой борьбе враг не уходит с исторической сцены без самого отчаянного сопротивления: вся Великая Отечественная война показала, что в ней не могло быть легких сражений; тяжелая, кровопролитная борьба предстояла и в последней, Берлинской битве.

К началу апреля 1945 г. Гитлер еще располагал немалыми вооруженными силами. В его армии состояло 263 дивизии, 14 бригад, 82 боевые группы, что при перерасчете давало 325 дивизий. Из них на советско-германском фронте находилось 167 дивизий, в том числе 32 танковых, 13 моторизованных, и ряд боевых групп, что в общем было равно 195 дивизиям.

На Западном фронте гитлеровское командование держало 57 дивизий, в том числе 4 танковых, 3 моторизованных, 18 боевых групп, что составляло всего 70 дивизий. Большинство этих дивизий и частей понесли поражения на советско-германском фронте, нуждались в пополнении; достаточно отметить, что во всех немецких танковых и моторизованных дивизиях на Западном фронте было всего 200 танков.

Военно-политическую обстановку в тот период определяло также стремление политических и военных деятелей Англии и США продвинуть свои войска как можно дальше на Восток, овладеть Берлином, вступить в Чехословакию, твердо стать на Балканах.

1 апреля 1945 г., незадолго до взятия Вены нашими войсками, Черчилль писал Рузвельту: «Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они захватят также Берлин, то но создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в нашу победу... Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на Восток и что в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять» '.

На это и нацеливались англо-американские войска.

С начала январского наступления советских фронтов гитлеровское командование перебросило свои танковые войска с Западного фронта на советско-германский, что позволило англо-американским войскам уйти от поражения, оправиться от шокового удара и перейти в наступление.

Англо-американские армии перешли Рейн, окружили Рур и, встречая лишь слабое сопротивление немецких войск, продвигались к Эльбе. Теперь медлительность действий, характерная для англо-американского командования до 1945 г., сменилась поспешностью, и к апрелю расстояние между советскими и англо-американскими войсками сократилось до 150—200 км, а передовые отряды последних были в 100 км от Берлина.

Вопрос о том, кто первым овладеет столицей фашистского рейха, остро встал на повестку дня. Решать его предстояло вооруженным силам социалистического государства. Определяли и планировали последний этап войны в Европе в действительности не Гитлер, не реакционные политики империалистических государств, а советское государственное и военное руководство.

В первых числах апреля 1945 г. в Ставку были вызваны командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев. Здесь их ознакомили с притязаниями англо-американского командования на Берлин и спросили о готовности фронтов к наступлению.

Командующие 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами прибыли в Ставку с планами наступления; план наступления раз-, рабатывался и в Генеральном штабе; в результате творческой работы Ставки, Генерального штаба и командования фронтов планы были окончательно согласованы и утверждены.

В Берлинской операции советские войска должны были разбить основные силы противника, захватить Берлин и заставить фашистскую Германию безоговорочно капитулировать. Выполнение этой задачи поручалось трем фроптам: 1-му Белорусскому, 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому под командованием маршалов Г. К. Жукова, И. С. Конева и К. К. Рокоссовского.

Последний в Ставку не вызывался, ибо 2-й Белорусский фронт продолжал боевые действия в Померании и должен был перейти в наступление на берлинском направлении несколько позднее других фронтов.

В состав фронтов входили 1-я и 2-я армии Войска Польского. Наступление поддерживалось всеми силами фронтовой и дальнебомбардировочной авиации, кораблями Балтийского флота и Днепровской флотилии.

На южном крыле советско-германского фронта войска 4-го, 2-го п 3-го Украинских фронтов решали ранее поставленные им задачи и вместе с тем своими боевыми действиями сковывали крупные силы врага, не позволяя перебрасывать их на берлинское направление.

Общий замысел Берлинской операции заключался в том, чтобы мощными ударами трех фронтов рассечь оборону противника на ряде операционных направлений, окружить и упичтожить его войска, овладеть Берлином и на 12—15-й день операции выйти к Эльбе.

Советское социалистическое государство и его вооруженные силы располагали для победоносного наступления на Берлин всеми необходимыми средствами.

1-й и 2-й Белорусские фронты и 1-й Украинский фронт имели 2,5 млп. человек, 42 тыс. орудий и минометов, 7500 самолетов, 6250 танков и самоходных артиллерийских установок против 1 млн. солдат, 10400 орудий, 3300 самолетов и 1500 танков и штурмовых орудий противника. Несмотря на этот перевес сил, советским войскам предстояла сложная и трудная наступательная операция.

На берлинском стратегическом направлении были развернуты: группа армий «Висла» в составе 3-й танковой и 9-й полевой армий, оборонявших собственно Берлин и территорию севернее его до Балтийского моря, и группа армий «Центр» в составе 4-й танковой, 17-й полевой армий, оборонявших территорию южнее Берлина до границы Чехословакии. Севернее Берлина сосредоточивалась группа генерала Штейнера, готовая к контрударам по флангу советских войск, наступающих от Кюстрина на Берлин.

Против трех советских фронтов действовало 48 пехотных, 6 танковых, 9 моторизованных дивизий, 37 пехотных полков, 98 отдельных пехотных батальонов. В резерве немецкого командования оставалось 8 дивизий, предусматривалась переброска к Берлипу с Западного фронта ряда дивизий, а затем и армий.

Дивизии занимали полосу обороны в 9 км по фронту, а на участках прорыва наших войск — в 3 км, что составляло весьма высокую плотность.

Большинство танковых и моторизованных дивизий было выведено в тыл, пополнено людьми и танками. Из боевых групп сформированы дивизии. Гарнизон самого Берлина, пополненный частями СС, подразделениями полиции, насчитывал 200 тыс. человек. Помимо кадровых войск, формировались 200 батальонов фолькс-штурма и десятки отрядов истребителей танков из «Гитлерюгенда», вооруженных фаустпатронами. Фаустпатрон был действенным и опасным средством противотанковой обороны, особенно в лесах и населенных пунктах, и то, что войска, отряды истребителей танков и фольксштурмисты получили 3 млн. фаустпатронов, грозило советским танковым частям значительными потерями.

Для наземной стрельбы по советским танкам изготовились тысячи мощных орудий берлинской противовоздушной обороны, размещенных в городе и на подступах к нему.

Сильными узлами сопротивления были большие города — Штеттин, Шведт, Франкфурт-на-Одере, Котбус, Губен, Лукен-вальде, Шпремберг — и множество менее крупных населенных пунктов, подготовленных к круговой обороне.

Гитлеровское командование спешно укрепляло оборону на берлинском направлении, особенно между Кюстрином и Берлином, которое считало главным. Здесь, на одерском рубеже, по расчетам гитлеровцев, необходимо было остановить советские войска и отстоять Берлин. Здесь была наибольшая плотность войск и насыщенность огневыми средствами, сооружались три укрепленные полосы: главная, вторая и тыловая.

Постройка оборонительных сооружений началась с января 1945 г. силами 400 тыс. пленных, местных жителей и воинских частей. Вся территория от Одера и Нейсе до Берлина была подготовлена в военно-инженерном отношении. На путях к Берлину предстояло форсировать множество рек, озер, каналов, мосты на которых были подготовлены к взрыву. Весеннее половодье затопило значительную часть территории, что затрудняло наступление. Все танкоопасные направления были минированы, пересекались противотанковыми рвами, дороги были преграждены баррикадами.

Чем ближе к Берлину, тем чаще были пригородные поселки, промышленные районы с каменными постройками, превращенные в мощные узлы сопротивления.

Берлин становился небывалым в истории полем сражения, где каждый квартал, каждую улицу, нередко каждый дом предстояло штурмовать. Он пересекался р. Шпрее, каналами с крутыми гранитными берегами, которые предстояло форсировать под огнем. Берлин имел три оборонительных обвода: внешний, внутренний и городской, который был разделен на девять секторов — восемь по окружности и 9-й «центр», где находились рейхсканцелярия Гитлера, рейхстаг и другие правительственные здания.

Улицы преграждались баррикадами, на перекрестках, на площадях были врыты танки, заслоненные гранитными плитами. Особую трудность для штурма представляли 400 специальных железобетонных укреплений, приспособленных для уличных боев. Линии метро, подземные коммуникации и канализация позволяли войскам обороны маневрировать под землей. Одновременно с созданием оборонительных сооружений велась бешеная пропаганда среди войск и населения. Имперская столица должна обороняться до последнего человека — приказывало фашистское командование. Офицеры и солдаты предупреждались, что отступление с позиций будет немедленно караться расстрелом. Распространялись провокационные версии о том, будто русские истребляют всех немцев; войска и население запугивались последствиями поражения. «Даже самая страшная война,— вещал Геббельс,— будет лучше, чем мир, навязанный врагом». Риббентроп призывал «драться до ножей».

На заседании тайного государственного совета Гитлер говорил: «Немецкий народ показал, что он не способен выполнить величайшую в его истории задачу. Поэтому народ погибнет вместе с нами».

Диктатор, пришедший к власти, обманув народ, не хотел, чтобы народ его пережил. Красная Армия, спасая человечество от фашистской чумы, спасала от катастрофы и народ Германии. Советские войска должны были сокрушить исключительную по силе оборону противника, сорвать все расчеты и политические махинации фашистских главарей.

1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты изготовились к наступлению с утра 16 апреля; 2-й Белорусский фронт совершил перегруппировку, готовясь к переходу в наступление с 18 апреля.

По плану командования 1-го Белорусского фронта (командующий маршал Г. К. Жуков, член Военного совета генерал К. Ф. Телегин, начальник штаба генерал М. С. Малинин), в наступление переходили три группы армий.

В центре с кюстринского плацдарма наступала ударная группа, в которую вошли 47-я, 3-я ударная, 5-я ударная, 8-я гвардейская,

2-я и 1-я гвардейские танковые армии; ими соответственно командовали генералы Ф. И. Перхорович, В. И. Кузнецов, Н. Э. Берзарин, В. И. Чуйков, С. И. Богданов и М. Е. Катуков.

На правом крыле фронта наступали 61-я армия генерала П. А. Белова и 1-я армия Войска Польского под командованием генерала С. Г. Поплавского.

На левом крыле наступали 69-я армия генерала В. Я. Колпакчи и 33-я армия генерала В. Д. Цветаева. Во втором эшелоне фронта находилась 3-я армия генерала А. В. Горбатова.

Главный удар наносила центральная группа армий с задачей сокрушить оборону противника на кюстринско-берлинском направлении, охватить Берлин с севера и юга и овладеть им на 6-й день операции.

Армии правого крыла имели задачу обойти Берлин с севера, прикрыть наступление ударной группировки и на 12—15-й день наступления выйти к Эльбе.

Армии левого крыла должны были разгромить южнее Берлина франкфуртско-губенскую группировку противника, отрезать ее от Берлина и обеспечить наступающие войска от контрударов с юга. По плану командования 1-го Украинского фронта (командующий маршал И. С. Конев, член Военного совета генерал К. В. Край-пюков, начальник штаба генерал И. Е. Петров), его войска имели задачу разгромить противника южнее Берлина в райопах Котбус и Шпремберг и не позднее 10—12-го дня операции выйти на рубеж Белиц, Виттенберг и по Эльбе.

Главный удар наносился пятью общевойсковыми и двумя танковыми армиями; вспомогательный — двумя армиями па дрезденском направлении.

Предусматривался вариант, по которому танковые армии 1-го Украинского фронта должны были по достижении г. Люббон (60 км юго-восточнее Берлина) повернуть на север, северо-запад и участвовать в овладении Берлином.

В составе 1-го Украинского фронта действовали следующие армии: 3-я гвардейская, 13-я, 28-я, 5-я гвардейская, 52-я и 31-я армии, 2-я армия Войска Польского, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, которыми соответственно командовали генералы В. Н. Гордов, А. А. Лучинский, Н. П. Пухов, А. С. Жадов, К. А. Коротеев, Кароль Сверчевский, П. С. Рыбалко и Д. Д. Ле-люшенко.

2-й Белорусский фронт (командующий маршал К. К. Рокоссовский, член Военного совета генерал Н. Е. Субботин, начальник штаба генерал А. Н. Боголюбов) переходил в наступление 18 апреля тремя армиями: 49-й генерала И. Т. Гришина, 65-й генерала П. И. Батова и 70-й генерала В. С. Попова, имея на своем правом крыле в обороне 2-ю ударную армию генерала И. И. Федюнинского. Фронт имел задачу отрезать от Берлина 3-ю танковую армию противника и уничтожить ее западнее Одера в прибрежных районах Балтийского моря.

Общая протяженность фронта наступления на берлинском стра -тегическом направлении достигала 700 км, глубина операции — 150-180 км.

Одновременно с наступлением на Берлин продолжали наступление на южном крыле советско-германского фронта 4-й, 2-й и 3-й Украинские фронты.

Действия фронтов координировала и непосредственно ими руководила Ставка Верховного Главнокомандования.

К завершающему наступлению на берлинском направлении Советское государство обеспечило фронты новыми силами. Они превосходили противника в людях в 2,5 раза, в орудиях и минометах — в 4,2, в танках и самоходной артиллерии — в 4,1, в боевых самолетах — в 2,3 раза.

И несоизмеримо превосходили противника советские войска своей моральной силой. Никто из советских воинов — от солдата до генерала — не хотел уступить права быть первым в Берлине. Войска выстрадали и завоевали это право, пройдя гигантский путь от Москвы-реки, от Волги, от гор Кавказа до Одера и Нейсе. Все рвались на передний край, чтобы участвовав в последней великой исторической битве; раненые, не долечившись, покидали госпитали, солдаты тыловых подразделений просились в строй.

Это были недели, когда весь советский народ отмечал 75-ю годовщину со дня рождения В. И. Ленина, и под знаменем Ленина советские люди несли человечеству освобождение от гитлеризма.