— Мы, трудящиеся,— тот сказочный Илья Муромец, который нашими классовыми врагами посажен был на тысячелетние карачки. И вот этот Илья Муромец начинает еще только приподыматься, выпрямляться, но еще далеко не выпрямился.

Этими словами в апреле 1925 года был открыт Всероссийский съезд крестьянских обществ взаимопомощи. Действительно, в образе жизни деревни оставалось еще очень много старого. Крестьянину было над чем задуматься. В октябре 1917 года он наконец получил землю, защитил ее от помещиков и белогвардейцев в годы гражданской войны и стал работать на себя. Трудиться он умел и раньше, а теперь пропадал в поле с ранней весны до поздней осени. Забитый мужик стал хозяином, «вольным гражданином на вольной земле». Сельское хозяйство еще катилось вперед по рельсам, на которые поставили его аграрная революция и переход к нэпу. Но уже ослабевала сила первоначального толчка. Движение замедлялось.

В 1926 году сельскохозяйственное производство впервые превзошло дореволюционные показатели. Посевная площадь по сравнению с 1913 годом выросла на пять с лишним миллионов гектаров.

Характерно, что восстановление общего довоенного уровня сопровождалось существенным изменением структуры производства. Расширялись посевы технических, кормовых и огородных культур, росли урожайность и валовые сборы зерновых.

Особенно заметным был сдвиг в животноводстве, валовая продукция которого в 1926 году превысила довоенный уровень на 27 процентов, значительно опередив к тому времени 14-процентный прирост продукции земледелия.

Таких темпов развития сельского хозяйства прежняя история не знала. Новая экономическая политика-создавала для крестьянина возможность использовать результаты Октябрьской революции. Каждый год приносил в деревню новые доказательства целесообразности этой политики. Благодаря ей крестьянин быстро освоил бывшие помещичьи и частично кулацкие земли. Но освоил он их в качестве мелкого собственника. Здесь-то и обнаружилось, что резервы, вскрытые аграрной революцией, уже на исходе. И это почувствовали сами крестьяне. Распахав заброшенные во время войны земли, крестьянство убедилось, что дальнейшее расширение посевов теми же темпами невозможно: мешали старая техника, мельчайшие размеры производства, его примитивная организация. По сравнению с промышленным ростом замедление темпов развития сельского хозяйства было особенно разительным.

Несмотря на разностороннюю помощь, которую Советское государство оказывало деревне, в ней еще оставались и нищета, и эксплуатация человека человеком. Свыше трети крестьянских хозяйств в 1928 году были бедняцкими, вынуждены были работать на кулака, который еще отчаяннее боролся за свою собственность. Проведенная в 1927 году перепись показала, что капиталистическая верхушка деревни, то есть примерно 4 процента хозяйств, владела более чем 30 процентами всех имевшихся в деревне сложных сельскохозяйственных машин, а у бедноты, составлявшей примерно треть всех хозяйств, их было менее одного процента. Поля обрабатывали вручную, сеяли из лукошка, убирали серпом и косой, хлеб обмолачивали цепами.

Частнособственнические отношения были тяжелым бременем для большинства населения. «Мелким хозяйством из нужды не выйти»,— говорил В. И. Ленин. Кулачество драло с трудящихся крестьян по три шкуры. По сравнению с государственными прокатными пунктами кулаки брали с крестьян в 3 раза большую денежную плату. Наиболее беззастенчиво обирали они натурой. За пользование плугом, сеялкой, жнейкой, молотилкой и другим инвентарем бедняки и середняки отдавали в каждом отдельном случае примерно 20 процентов своего урожая. Если же они брали у кулака не только инвентарь, но и рабочий скот, то отдавали ему половину урожая. Так трудящиеся деревни попадали в зависимость от сельской буржуазии. Вот характерный пример. В деревне Горке, Валдайского уезда, Новгородской губернии, летом 1927 года на одной из сходок делили покос. Крестьяне избрали комиссию из пяти человек, которая по сбгласованию с сельсоветом решила предоставить участки для покоса бедноте. Однако кулаки с этим не согласились. Они подняли крик, подогрели подкулачников и провалили решение комиссии. Большинство крестьян безмолвствовало.

Попавший на это собрание ленинградский рабочий, отдыхавший в деревне, спросил бедняков, почему они так пассивно относятся к защите своих интересов, не возражают кулаку. В ответ он услышал:

— А что же, друг милый, сделаешь? Я ему должен и перечить не могу. Если я с ним буду неладно жить, он мне откажет в мерке хлеба, когда придет нужда.

В ряде мест зависимость бедноты от кулачества носила очень тяжелые формы. Об этом свидетельствует так называемое лудо-рвайское дело. С 1923 по 1928 год в деревне Лудорвай в Поволжье, то затихая, то разгораясь, шла борьба за землю между беднотой и кулаками. Особенного обострения она достигла в 1928 году, когда кулачество организовало порку 200 бедняков и середняков якобы за то, что у трех из них оказались поломаны изгороди и скот попал на кулацкое поле. Действительной причиной массовой порки были требования бедноты о переделе земли, ее стремление выйти из-под влияния кулачества путем организации в деревне кооператива.

В таких условиях нельзя было и думать о повышении благосостояния трудящихся. Где же выход? Объективная необходимость заставляла искать новые пути развития сельского хозяйства.

Выход был только в последовательном воплощении в жизнь кооперативного плана В. И. Ленина, наиболее сложной проблемой которого было производственное кооперирование сельскохозяйственного производства — коллективизация. Предпосылки для нее создавались с первых лет революции. Решающей политической предпосылкой являлось рождение в 1917 году социалистического государства — основного орудия всех последующих революционных преобразований. Коммунистическая партия всегда заботилась об укреплении социальной основы этого государства — о сохранении и упрочении союза рабочего класса и крестьянства. Настойчиво формировались государством и материальные предпосылки коллективизации. Опираясь на свои «командные высоты» в экономике (социалистическая промышленность, банки, транспорт и т. п.), Советское государство ограничивало и вытесняло капиталистические элементы, всемерно содействовало развитию социалистических предприятий в сельском хозяйстве. Национализация земли и ликвидация вообще крупной частной собственности на средства сельскохозяйственного производства создавали такой сельскохозяйственный строй, который Ленин называл «наиболее гибким в смысле перехода к социализму».

Огромное значение имел опыт первых колхозов и совхозов. Хотя они были отдельными островками в море единоличных хозяйств, крестьяне следили за их жизнью с самым пристальным интересом. Важным условием становления социалистических хозяйств в деревне было развитие производства сельскохозяйственных орудий и машинной техники: тракторов, комбайнов и т. д. Мы еще раз убеждаемся, следовательно, что индустриализация страны и коллективизация сельского хозяйства в СССР были взаимообусловлены.

Как практически подходило крестьянство к идее производственного кооперирования?

В 1924 году в подмосковной деревне Юрцево группа крестьян решила объединить свои средства для покупки трактора, двух молотилок, веялки и нескольких простейших орудий. Возникло машинное товарищество. Его участники пользовались инвентарем по очереди* Это, конечно, не всем было выгодно, так как не все могли проредить работы в лучшие сроки. К тому же земельные наделы крестьян были удалены друг от друга, и трактор часто приходилось перегонять с участка на участок. В 1928 году члены кооператива решили улучшить использование общественного инвентаря и обратились к местным властям с просьбой выделить им землю в одном месте, чтобы организовать общую запашку и посев. Так из простейшего производственного объединения возник кооператив высшего типа — колхоз.

На этот путь в конце 20-х годов постепенно вставало большинство крестьян. Крестьянин прежде всего практик. Ощущая в полной мере недостатки мелкотоварного хозяйства, он вместе с тем не мог решиться на создание коллективного производства, пока жизнь не убедила его в том, что иного пути нет. На это и ушли в СССР годы после Октябрьской революции.

Примерно половина крестьян к 1930 году вошла в первичные кооперативы — торговые, кредитные и др. Особое значение среди них имели простейшие производственные объединения вроде машинного товарищества. Постепенно, хотя и неравномерно — с приливами и отливами — росло и число колхозов, то есть производственных кооперативов высшего типа, основанных на обобществлении всех основных средств производства. По своему составу они отличались от простейших объединений.

В первые годы после революции колхозы создавались преимущественно бедняками, часто в бывших помещичьих имениях или на новых местах вне селений. Были они тогда редкими островками среди моря единоличных хозяйств и жили небогато. Что могли бедняки обобществить? Свой труд, землю, простейшие орудия производства да несколько лошаденок. Материально-техническая оснащенность колхозов в основном определялась тогда тем нищенским уровнем, который был характерен для деревенской бедноты. Но даже простое сложение крестьянских средств производства и коллективный труд позволяли достичь таких результатов, какие недоступны для мелкого хозяйства. Урожайность зерновых в среднем была в колхозах выше, чем у большинства единоличников. И это было лучшим доказательством в пользу социалистической перестройки сельского хозяйства.

Долгие размышления в конце концов приводили крестьян в коллективные хозяйства. Появлялось все больше устойчивых колхозов, многие из которых широко известны в наши дни.

Во главе их стояли, как правило, коммунисты, солдаты революции. Таким был, например, Ф. И. Дубковецкий — один из зачинателей колхозного движения на Украине, П. А. Прозоров — организатор колхоза «Красный Октябрь» в Кировской области, С. К- Коротков в Чувашии, С. Урунходжаев в Таджикистане и другие. Таким был и А. В. Горшков.

Возвращение Акима Горшкова в деревню для многих было неожиданным.

—           На побывку прибыл, Аким Васильевич? — спрашивали его с подковыркой односельчане.

—           Нет, насовсем.

—           Значит, не зря говорят, что земля круглая.

—           При чем тут земля?

— А как же? Чай, помнишь, ты в семнадцатом-то году тут все агитировал: «Вперед, граждане мужики, к светлой жизни!» По-шел-то ты словно бы и вперед, а прибыл опять на старое место. Вот и выходит, что земля круглая.

Слушал Аким и вновь как бы оглядывался в свое прошлое. В революцию 1917 года он бросился со всей безоглядностью юности. Ораторствовал на сходках в родной деревне Нармучь, где мыкалась его батрацкая семья, потом записался в Красную гвардию, работал в ЧК, а в 1918 году вступил в партию. После войны он окончил краткосрочные курсы партийно-советских работников и остался работать в Москве.

Так будто бы и определилась его дорога. Но каждая встреча с земляками бередила душу. Во второй половине 20-х годов он оставил столицу и вновь окунулся в родную свою мещерскую глухомань.

А летом 1928 года среди песков и болот Мещерской низменности недалеко от старинного города русских умельцев Гусь-Хрустального появилась группа бедняков. Они были в лаптях, имели на всех 45 рублей, один плуг и одну соху. Так было положено начало колхозу «Большевик», который стал во Владимирской области миллионером.

Колхозное движение ширилось в стране. В 1917 году колхозов были единицы, в 1918 году в них состояло лишь 0,1 процента крестьянских хозяйств.

В декабре 1927 года XV съезд партии дал указание усилить производственное кооперирование деревни. В резолюции по отчету ЦК подчеркивалось: «Необходимо поставить в качестве первоочередной задачи на основе дальнейшего кооперирования крестьянства постепенный переход распыленных крестьянских хозяйств на рельсы крупного производства (коллективная обработка земли на основе интенсификации и машинизации земледелия)».

Съезд не только определил общий курс, но и дал конкретизацию этой «основной задачи партии в деревне». При этом особое предупреждение было сделано о необходимости соблюдать ленинские принципы социалистического преобразования сельского хозяйства: «Категорически указывая на то, что этот переход может происходить только при согласии на это со стороны трудящихся крестьян». В связи с этим съезд признал «неотложным широко развернуть пропаганду необходимости и выгодности для крестьянства постепенного перехода к крупному общественному сельскому хозяйству и всемерное поощрение на практике имеющихся уже и заметно растущих элементов крупного коллективного хозяйства в деревне». Определяя задачи на ближайшие годы, XV съезд партии отметил, что при составлении первого пятилетнего плана на 1928/29—1932/33 годы нужно «исходить как из категорической необходимости общего подъема сельского хозяйства (в первую очередь повышение урожайности и расширение посевных площадей), так и из правильного сочетания основных элементов хозяйства как в районном разрезе, так и в отраслевом».

Таким образом, партия наметила весьма конкретную комплексную программу социалистического преобразования сельского хозяйства. Хотя не все было осуществлено, как предполагалось, выработанный партией стратегический курс на коллективизацию имеет большое теоретическое и всемирно-историческое значение.

На практике строительство колхозов пошло со значительным опережением планов, классовая борьба чрезвычайно обострилась, уровень сельскохозяйственного производства снизился.

Рассмотрим динамику коллективизации.

Слета 1927 года до середины 1929 года уровень коллективизации повысился в 2 с лишним раза. В документах партии не раз подчеркивалась недопустимость администрирования в отношении крестьянства, искусственного ускорения коллективизации. «Развитие крупного общественного хозяйства в Советской стране происходит не путем пожирания, разрушения, уничтожения и разорения мелких и мельчайших хозяйств, не путем борьбы с ними, а путем экономического подъема, роста, подтягивания их к высшему уровню техники, культуры и организации».

На конец первой пятилетки уровень производственного кооперирования деревни был определен исходя из наметившейся тенденции: предполагалось к осени 1933 года коллективизировать 20—24 процента крестьянских хозяйств, а в сельскохозяйственную кооперацию — в целом 85 процентов. XVI партконференция в апреле 1929 года отмечала, в резолюции по докладу М. И. Калинина, «что и при максимально возможном развитии совхозов и колхозов основной прирост сельскохозяйственной продукции в ближайшие годы падет на индивидуальное бедняцкое и середняцкое хозяйство, что мелкое хозяйство далеко еще не исчерпало и не скоро исчерпает имеющиеся у него возможности». В связи с этим «партия должна во все расширяющемся размере содействовать преодолению технической, культурной и организационной отсталости бедняцкого и середняцкого индивидуального хозяйства, повышению урожайности и расширению посевных площадей этих хозяйств».

Таким образом, партия стремилась решать задачи социалистического преобразования деревни во взаимосвязи с неуклонным ростом сельскохозяйственного производства. Партконференция подчеркнула, что только так, «сочетая работу над решением коренной и важнейшей задачи — организации крупного социалистического земледелия — с повседневной широкой организационной, технической и экономической помощью рядовому индивидуальному бедняцкому и середняцкому хозяйству и с усиливающимся ограничением роста кулачества, партия может выполнить стоящую перед ней задачу — стать организатором и руководителем дела повышения производительности сельскохозяйственного труда».

Партия вела в деревне огромную работу. ЦК партии укрепил опытными организаторами отделы местных партийных органов по работе в деревне. Широкую агитационную кампанию развернула вся советская пресса, особенно крестьянская печать. Каждое собрание, сельский сход использовались партией для массовой работы среди крестьян.

Со второй половины 1929 года началось массовое создание колхозов на всей территории страны.

Эта встреча произошла на одной из степных дорог Казахстана в начале 20-х годов. Из Актюбинского уезда в Казалинский двигалось семейство кочевника-бедняка Амана Джарылкасымова. В его жизни было что-то общее с дорогой, по которой он ехал. Путь, открывавшийся впереди, был так же однообразен и тяжел, как и тот, который оставался за спиной. Аман привык к невзгодам, и все же то, что произошло в дороге, запомнилось ему навсегда. Путь ему преградил его одноаулец — крупный бай Кай-сыков. Бай утверждал, что Аман задолжал ему одного ягненка, хотя все долги давно уже были с лихвой отработаны. Но бай не слушал ни объяснений, ни просьб. Нищий скарб Амана был сброшен на землю, и все вещи домашнего обихода увезены к баю.

Грабеж среди бела дня. Иначе не назовешь этот случай. Но он был типичен для отношений между беднотой и полуфеодала-ми отсталых национальных районов. Лишь после Великого Октября были созданы условия для ликвидации байской эксплуатации и последствий колониализма. Начавшиеся в национальной деревне преобразования, по существу, были аналогичны аграрной революции в центральных районах России. Но обстановка в национальных районах была сложнее, потому и преобразования осуществлялись там несколько медленнее, чем в центре. Хотя начало реформе положила Октябрьская революция, вплотную приступить к ней удалось лишь после гражданской войны.

На первом этапе аграрных преобразований, закончившемся в начале 20-х годов, ликвидировались главным образом последствия колониализма в землепользовании. Коренное население было уравнено с переселенческим в правах на землю. У кулаков-переселенцев были изъяты излишки земли и возвращены местному трудовому крестьянству, по отношению к которому царизм проводил политику обезземеливания. Наиболее злостные кулаки-колонизаторы были лишены также инвентаря. Конфисковано было и имущество той части местных феодалов, которые организовали прямую борьбу с Советской властью, создавали банды басмачей. Но основная масса феодалов реформой затронута тогда не была. Этому противились, в частности, местные националисты, пытавшиеся восстановить коренное население против всех переселенцев.

Они доказывали, что феодально-родовые черты образа жизни их народов — это не свидетельство отсталости, а неизменные качества национального характера. Коммунистической партии пришлось выдержать серьезную и длительную борьбу против этих взглядов. Она велась в каждом районе, почти в каждом ауле. Секретарь одного из райкомов партии Восточного Казахстана Б. Кин-чинбаев в 1928 году на вопрос, когда кончится в степи произвол баев, откровенно ответил:

—           Есть у нас, казахов, очень «ученые» люди. Они утверждают, что купец Деров, на которого я гнул спину в Экибастузе,— это мой классовый враг, эксплуататор. Зато бай Нургазиев вовсе не эксплуататор, а всеми уважаемый глава рода, хранитель народных обычаев. Эти люди готовы твердить повсюду, что нет причин разрушать самобытное родовое общество, что казахи живут единой семьей...

—           Но ведь это ошибка, агай! Бай и батраки не единая семья. В семье не бывает так, что одному мясо, а другому кости...

—           Не ошибка,— поправил Кинчинбаев,— а хитрая ложь... Партию им все равно не обмануть!.. Скоро в степи начнутся горячие деньки.

Такие дни настали. На втором этапе аграрных преобразований, во второй половине 20-х годов, Советская власть осуществила уравнительное перераспределение земли и воды, а также скота и других средств производства. Как и в центре страны, аграрная революция в национальных районах покончила со старыми формами землевладения. Была ликвидирована родовая и частная собственность на землю. Реформа завершила национализацию земли, уничтожила все формы монополии частной собственности на средства сельскохозяйственного производства. Таким образом, класс феодалов и в национальных районах был ликвидирован.

Государство оказало крестьянству национальных окраин огромную поддержку: в виде кредитов, освобождения от налогов, в форме бесплатного землеустройства, расширения ирригационной сети, квалифицированной агротехнической помощи и т. д.

Аграрная революция и здесь сделала середняка центральной фигурой сельского хозяйства. Она создала более однородный и вместе с тем более гибкий, чем прежде, земельный строй, в котором социалистические элементы хотя и не приобрели еще господствующих позиций, но получили возможность занимать все более прочное положение, а эксплуататорские элементы утратили руководящую роль.

В ходе борьбы за реформу, за социализм менялась не только экономика. Росли новые люди, ковались целеустремленные, твердые характеры. Вот один из них.

Мы начали рассказ о реформе со случая на одной из степных дорог Казахстана. Он описан в историко-экономическом исследовании об аграрных преобразованиях в республике, которое было «Верните голос — получите хлеб» (то есть дайте кулаку возможность влиять на выборы в Советы); «Не помогайте бедноте, не занимайтесь колхозами» (то есть откажитесь от строительства социализма).

Так хлебозаготовки стали битвой, решавшей вопрос «кто — кого». Произошло наиболее крупное со времени перехода к нэпу выступление капиталистических элементов против Советской власти.

Усилив заготовительный аппарат, государство приняло ряд чрезвычайных мер. Пришлось ввести хлебные карточки. Были увеличены налоги с зажиточной верхушки деревни. К кулакам и злостным укрывателям хлеба применялась 107-я статья Уголовного кодекса, предусматривавшая конфискацию товаров и судебную ответственность за спекуляцию. При этом 25 процентов конфискуемого хлеба государство на условиях долгосрочного кредита передавало бедноте. Принято было также специальное решение об организации новых зерновых совхозов, призванных внести существенный вклад в решение зерновой проблемы и в социалистическое преобразование деревни.

Советское государство выиграло эту битву за хлеб. Но это была временная победа, так как глубокие экономические причины, вызвавшие заготовительный кризис, не были ликвидированы.