Середина нынешнего столетия ознаменовалась необычайно стремительным ускорением общего процесса развития производительных сил, как никогда, массовым и быстрым внедрением новейших достижений науки в производство. Едва появились в промышленности автоматические линии, как в строй уже стали вступать автоматические цехи и заводы-автоматы. Началась мирная служба атома. Вслед за искусственными спутниками Земли в космос устремились корабли и целые лаборатории с человеком на борту. Сегодня никого уже не удивишь созданием синтетических материалов, которые по своим качествам намного превосходят то, что создано природой. В повседневную жизнь вошли телевизоры, транзисторы, магнитофоны, сверхзвуковые воздушные лайнеры, электронно-вычислительные машины...

Под непосредственным впечатлением этих событий одни предлагали назвать наше столетие веком химии, другие — генетики, третьи — эпохой атома и т. д. Время быстро обнаруживало неполноту, определенную односторонность таких характеристик. Лишь марксистское обществоведение внесло ясность в осмысление того бурного прогресса, который происходил в науке и технике. В наиболее обобщенном виде эти радикальные сдвиги и процессы получили отражение в Программе КПСС, принятой в 1961 году на XXII съезде партии: «Человечество вступает в период научно-технического переворота, связанного с овладением ядерной энергией, освоением космоса, с развитием химии, автоматизации производства и другими крупнейшими достижениями науки и техники». Далее в Программе подчеркивалось, что осуществить научно-техническую революцию и использовать ее плоды в интересах общества может только социализм.

Последующая четверть века в полной мере подтвердила справедливость и глубину этого теоретического положения, сформулированного Коммунистической партией. Точно так же жизнь показала, что НТР полнее всего проявила себя именно на тех участках народного хозяйства, которые наиболее тесно связаны с автоматизацией производства, с использованием ядерной энергии, с освоением космоса, с развитием химии.

Десятая пятилетка была задумана как новый шаг в борьбе за соединение достижений НТР с преимуществами социализма. Во второй половине 70-х годов решение этой глобальной задачи конкретизировалось в текущих планах прежде всего по следующим четырем направлениям: в области производства орудий труда, в совершенствовании технологических процессов, в изготовлении материалов с заранее заданными свойствами, в прогрессе энергетики.

В общем виде подобные задачи ставились и раньше, еще в годы социалистической индустриализации, когда строились Уралмаш, первые заводы синтетического каучука, Днепрогэс, начиналось массовое поточное производство автомобилей и тракторов. И тогда решение каждой из таких задач было связано с усилиями ученых, но масштабы и формы повседневного сотрудничества науки и производства, как правило, только намечались. Дистанция от теоретических изысканий до их практического воплощения была традиционно очень большой. Но именно тогда, в условиях складывавшегося планового хозяйства были заложены краеугольные камни в основу прочного союза науки и труда. С тех пор это содружество неизменно росло и крепло. На этапе НТР вопрос о превращении науки в непосредственную производительную силу стал практической необходимостью, делом быстро растущего отряда ученых, рабочих, инженеров. В канун 80-х годов общее число людей, занятых в сфере науки и научного обслуживания, было значительно выше 4 миллионов человек, то есть в 11 —12 раз больше, чем в 1940 году (для сравнения добавим, что промышленно-производственный персонал в те же годы увеличился менее чем в 3 раза).

Обычной нормой стали возникшие в конце 60-х годов научно-производственные объединения, зарекомендовавшие себя как мощные комплексы, порожденные НТР и вместе с тем ставшие ее важнейшим ускорителем. И теперь уже никого не удивишь тем, что не только НПО, но и многие министерства, производственные объединения и их различные подразделения возглавляют доктора наук, крупные ученые.

Тесное единение науки и труда стало поистине знамением времени.

Свидетельством возросшей силы индустриального потенциала страны стала победа, связанная с созданием угольной «шахты будущего». Когда перед проектировщиками была поставлена такая задача, сразу стало ясно, что это должно быть предприятие, которое будет работать и в XXI веке (ведь шахты служат десятилетия). За исходную точку ученые приняли не только производительность проектируемой шахты (она должна давать угля в десять раз больше, чем лучшие из лучших действующих), но и коренное изменение условий труда подземных рабочих. Ведь как ни значительны были прежние достижения в этом деле, шахтерская профессия — одна из самых тяжелых. Несмотря на громадный объем добычи, на новом предприятии будет работать в десять раз меньше горняков. Спускаясь под землю, люди не должны находиться в опасных местах — там, где крушится уголь. Предусмотрено дистанционное управление машинами. Все механизмы предназначены для непрерывной работы. Столь мощное и универсальное оборудование создано впервые.

Проектирование и строительство такой шахты, задуманной в 1970 году, потребовало объединения усилий многих научных и производственных коллективов. Под эгидой Института горного дела имени А. А. Скочинского были вовлечены в работу 11 министерств и ведомств, предоставивших в распоряжение головной группы 130 научно-исследовательских и проектных институтов, заводов, строительных организаций. Прошло десять лет — срок, ранее обычный для выполнения проектировочных работ. Заметьте, только проектировочных. В условиях НТР этого времени хватило и для создания уникального объекта '. Место его расположения — Донбасс, Ворошиловградская область, шахта «Должанская-Ка-питальная». Задуманная как «шахта будущего», она превращается в предприятие сегодняшнего дня. Каждая минута ее высокопроизводительной работы — это 11 тонн угля. Но для эпохи НТР важен не только этот удивительный результат. «Должанская-Капитальная» становится пробным камнем и уже дает тот опыт, который необходим ученым, конструкторам, горнякам, машиностроителям для создания подобных комплексов в Кузбассе, в других бассейнах страны и тем самым для перевода всей угольной промышленности СССР на новый технико-экономический уровень.

А на Каспийском море появилась другая техническая новинка — плавучая буровая установка. Азербайджанские нефтяники всегда были пионерами, открывающими дорогу новым способам освоения месторождений. Когда за рубежом еще не помышляли о разведке подводных залежей, на Каспии возник в море целый город — Нефтяные Камни, связанный с сушей многокилометровыми эстакадами. Это было новым словом в развитии индустрии. Но нефтяники давно мечтали о буровой, не связанной с берегом и способной к свободному перемещению по морю. Эксперименты увенчались успехом, свидетельством чему были плавучие буровые «Апшерон» и «Азербайджан».< Наконец, лидером этого своеобразного, ранее невиданного флота стала установка, способная бурить морское дно на глубину до 6 тысяч метров.

Большое внимание в годы десятой — одиннадцатой пятилеток привлек металлургический комбинат в Старом Осколе. Что же вызвало такой интерес? Предприятие не относят к числу гигантов, оно значительно меньше Магнитки, Челябинского комбината, занимает сравнительно небольшую территорию, не поражает объемом выпуска продукции. Дело не в размерах комбината, а в принципиальной новизне технологии. Среди огромного поля поднялись стены могучих цехов, но не видно ни коксовых батарей, ни доменных печей. Здесь применен способ получения металла методом прямого восстановления железа, минуя дорогостоящие доменный и коксохимический процессы. Кстати, не нужен коксующийся уголь, а его запасы ведь небезграничны. Грандиозные залежи железной руды знаменитой Курской магнитной аномалии, близость атомной электростанции и предприятий — потребителей металла, развитие нового производства в обжитом районе, располагающем квалифицированными кадрами и разветвленной сетью транспортных путей,— все это способствует превращению КМА, давно уже прославившейся своими сырьевыми запасами, в крупнейший центр металлургии.

Концентрат руды с высоким содержанием железа поступает в виде пульпы по 25-километровому трубопроводу непосредственно на комбинат — такое новшество впервые применяется в СССР. Полученные из концентрата окатыши обжигаются и подвергаются металлизации. В электропечах они превращаются в редкую по своим качествам сталь. Прежде всего она отличается необычайной чистотой. Это очень важно, так как во всем мире металл, получаемый, как правило, из чугуна, содержит значительные примеси. Их содержание особенно повысилось во время войны и в первые послевоенные годы.

В Москве у заставы Ильича жители близлежащих улиц и переулков увидели, что исчезла кирпичная труба, почти сто лет возвышавшаяся над мартеновскими печами. Здесь на заводе «Серп и Молот» полным ходом шла реконструкция. Разобрали не только трубу, не стало и привычных мартенов. Металл выдают теперь дуговые электропечи. Это значительно производительнее, экономичнее, электросталь получается высоких марок (да и загрязнение воздуха городских кварталов стало меньшим). Реконструкция позволила освоить и производство стальной проволоки для изготовления медицинских игл, которые оказались в 20 раз надежнее прежних и не нуждаются в антикоррозионных покрытиях.

Проблема качества стали, ее экономии является весьма злободневной в народном хозяйстве, так как металл все еще остается одним из самых узких мест в экономике страны. Как отмечалось на октябрьском (1976 года) Пленуме ЦК КПСС, нам его не хватало, когда выплавлялось 50 миллионов тонн стали, не хватает и теперь, когда мы имеем стали в 3 раза больше и вышли на первое место в мире по ее производству. При достигнутых масштабах развития отрасли главным является не столько ее количественный рост, сколько коренное улучшение качества металлопродукции, применение прогрессивной технологии.

По примеру тружеников Магнитогорского комбината развернулось соревнование за выплавку стали высокого качества, строго по заказам. Почин сталеваров поддержали коллективы прокатчиков, которые вели соревнование под девизом «От стали высокого качества — к прокату по заказам, с государственным Знаком качества». Инициатива имела важное народнохозяйственное значение, так как нарушение условий заказов, изготовление преимущественно тяжеловесных сортов проката вместе с отсталой технологией его обработки на некоторых машиностроительных предприятиях вели к тому, что масса металла перегонялась в стружку. По данным ЦСУ СССР, удельный вес отходов черных металлов в машиностроении составлял 28 процентов. В дело шло в среднем только 72 процента проката.

Стремясь сократить потери металла, ученые предложили уже немало новинок. Группа московских ученых в содружестве с коллективами призводственников создала в городе Электросталь машиностроительный агрегат, который является первым в мире станом для прокатки оригинальным способом изделий, ранее изготовлявшихся только методом ковки. В начале десятой пятилетки он был установлен на Днепровском металлургическом заводе имени Дзержинского. С его помощью прокатывается 350 тысяч вагонных осей в год. Фактически это автоматическая линия, избавившая рабочих от тяжелого физического труда и к тому же дающая большую экономию металла. Интересно, что и сам агрегат этот вдвое легче, чем аналогичная машина австрийского производства, а производительность его вчетверо выше.

Еще один путь сокращения потерь нашли в Киеве. Здесь Институт электросварки разработал опытную модель установки для электрошлакового литья. Понравилась она многим. Но не секрет, что внедрение новшеств почти всегда сопряжено с преодолением ряда текущих трудностей и забот. Руководители производственного объединения «Большевик» не побоялись их. Неизбежные хлопоты оказались делом временным, а выгоды огромные. Прежде, например, чтобы изготовить одну из деталей, брали загонами отдельных предприятий или технологических процессов, давно прошли. Правилом становятся АСУ, предназначенные для больших территориальных организаций, общесоюзных министерств и ведомств. Вместе взятые, они и помогают управлять экономикой СССР как единым народнохозяйственным комплексом, охватывающим все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории страны.

Другим не менее ярким показателем того уровня, которого достигла НТР в условиях социализма, являются данные о деятельности рационализаторов и изобретателей. Их число из года в год растет, оно уже превысило 4,5 миллиона. Неуклонно увеличивается и количество использованных в производстве авторских предложений. Так, в 1979 году оно достигло 4,1 миллиона, то есть было наивысшим за всю историю рационализаторского и изобретательского движения в СССР. Полученная экономия от использованных предложений примерно в 17 раз превосходила затраты на реализацию авторских заявок.

Но было бы неверно сводить этот замечательный результат к сугубо материальной выгоде. Спору нет, она была велика и измерялась многими миллиардами рублей. И все же еще более важным был социальный эффект. Что такое 4,5 миллиона рационализаторов и изобретателей? Это ведь не просто сумма людей, каждый из которых порознь друг от друга занимается поиском нового в излюбленной ими области. В нашей советской действительности это хорошо организованный авангард, который под руководством партии сознательно укрепляет союз науки и труда и всем своим творчеством способствует соединению достижений НТР с преимуществом плановой экономики. Их усилия и успехи были тем более значительны, что они энергично содействовали подъему социалистического соревнования, росту движения за коммунистическое отношение к труду, общему выполнению плановых заданий, предусмотренных десятой пятилеткой.

Концентрированным выражением общих процессов, характеризующих развертывание научно-технической революции, большинство обществоведов признает все более массовое внедрение автоматизации.

Мы помним, что даже в 50-е годы нашего века создание автоматических линий едва ли не каждый раз было событием. А к исходу десятой пятилетки в СССР их уже было 24,3 тысячи (и это только в промышленности!).

Этот впечатляющий сдвиг был неразрывно связан с неуклонным прогрессом отечественной науки и техники, претворением в жизнь курса на автоматизацию и механизацию производства.

Будничной нормой производства стали и станки с числовым программным управлением — ЧПУ. Их появление означало, что промышленность впервые располагает универсальной машиной, работающей в режиме автомата, который надо только загружать заготовками, а потом снимать сделанные детали. Вершиной среди них были многоинструментальные станки с ЧПУ, названные обрабатывающими центрами. Они и в самом деле могут и обтачивать, и фрезеровать, и сверлить, и шлифовать. Все зависит от того, как составлена программа, подготовленная оператором.

Чем более умело используются эти обрабатывающие центры, тем выше их экономический эффект. Час простоя — это потеря приблизительно ста рублей. Так новейшая техника, созданная человеком, в свою очередь выдвигает ответные требования. Не случайно в Министерстве станкостроения образован отдел станков с ЧПУ. Теперь конструктор и его коллеги стоят у истоков следующего поколения этих станков, каждый из которых обладает собственной памятью, ибо оснащен микрокомпьютером, то есть небольшой ЭВМ. Счетно-решающее устройство мгновенно производит подсчеты наилучших режимов для выполнения заданной работы, само вносит необходимые коррективы. Модифицируется и труд оператора, он становится намного более интеллектуальным. В чем-то его работа напоминает работу летчика: автопилот ведет самолет по курсу, но когда это нужно, человек «берет управление на себя». Производительность труда существенно увеличивается. Важно и то, что ЧПУ на базе микроЭВМ одинаково успешно можно использовать на любых машинах, работающих с металлом,— на литейных, кузнечно-прессовых и других.