1974 год

Вопрос о том, существует ли гормонотерапия рака как самостоятельная область исследования, не раз возникал и обсуждался онкологами и прежде всего химиотерапевтами. Те специалисты, которые задумывались над этим вопросом, понимают, что имеется существенное отличие между химиотерапией и гормонотерапией. Но в то же время бесспорно, что обе эти области лекарственной терапии рака имеют много общего.

Основной принцип гормонотерапии гормонозависимых форм рака

Основной принцип гормонотерапии заключается в угнетении деления раковых клеток. Другими словами, он по сути дела ничем не отличается от принципов других современных методов терапии злокачественных опухолей — лучевой терапии и химиотерапии. Но способы угнетения деления раковых клеток в разных случаях разные. И если лучевая терапия и химиотерапия направлены на местное повреждение раковых клеток, то гормонотерапия направлена на прекращение выработки в организме больных тех гормонов, которые обусловливают деление клеток той или иной ткани, в том числе и опухолевой.

Хорошей иллюстрацией сказанного могут служить хирургические методы, когда из организма изымается источник гормона, который стимулирует деление клеток в «подведомственной» ткани. Ведь этого достаточно для того, чтобы сначала в организме прекратилась выработка гормона, а затем и деление раковых клеток. Все это способствует торможению роста опухоли или даже ее регрессии. Прекращение выработки гормона контролируют с помощью биохимических или иммунологических, а нередко и биологических методик — определяют количество гормона в организме (в плазме или в моче).

Сейчас уже достаточно четко установлена корреляция торможения роста рака со сниженным содержанием определенного гормона в организме, причем эта закономерность распространяется буквально на все формы гормонозависимых опухолей. Окончание ремиссии и возникновение рецидива закономерно связаны с возобновлением выработки именно этого гормона в организме компенсаторными источниками. Например, при применении метода овариэктомии в сочетании с кортизонотерапией ремиссия сопровождается полным исчезновением в моче эстрогенов, но когда ремиссия заканчивается, то в моче, как правило, появляются эстрогены. Однако при увеличении дозы кортизона можно добиться повторной ремиссии, и в этот отрезок времени эстрогены опять не обнаруживаются в моче до тех пор, пока и повторная ремиссия сменится рецидивом.

Такое представление о принципе гормонотерапии целиком распространяется и на ее лекарственные методы.

В этом случае обычно достигается прекращение только одной из многих функций той или иной эндокринной железы. Так, кортизон угнетает продукцию АК.ТГ в гипофизе, а другие функции гипофиза или не затрагиваются, или даже, наоборот, стимулируются.

Не исключено, что некоторые гормональные препараты помимо этого оказывают еще и цитостатический эффект. Так, до сих пор считается, что эстрогены оказывают противораковый эффект при раке простаты как цистостати-ки, но как будет показано ниже, вряд ли сейчас можно только так оценивать их действие. Несомненно, эстрогены стимулируют'выработку лютеотропного гормона гипофиза, который стимулирует функциональные процессы в простате. Итак, можно считать бесспорным, что основной принцип гормонотерапии рака не отличается от принципов химиотерапии и лучевой терапии, хотя способы угнетения деления раковых клеток при этом отличаются весьма существенно и заключаются в прекращении или в угнетении выработки тех или иных собственных гормонов организма, от наличия которых и зависит деление раковых клеток той или иной формы опухоли (рис. 7).

Но для того чтобы вызвать угнетение деления клеток гормонозависимых опухолей, надо знать те гормоны, которые регулируют их деление. Поскольку раковые клетки сохраняют реактивные свойства нормальных клеток одноименных тканей, то для изучения этих гормонов надо знать гормоны, стимулирующие деление соответствующих нормальных клеток. В подавляющем большинстве случаев уже известны такие гормоны. Это те гормоны, которые обуславливают рост гормонозависимых органов. Как правило, такого рода гормонов несколько, так как они вырабатываются на разных «уровнях» эндокринной железы. Как правило, в организме имеется и несколько источников, вырабатывающих одни и те же гормоны в порядке компенсации. Выработка таких гормонов нередко циклическая. Есть ритмы суточные, месячные, возрастные. Установлена зависимость продукции этих гормонов от факторов не только «внутренней среды» организма, но и от факторов внешней среды. Наконец, имеет место и «саморегуляция» продукции гормонов по принципу обратной связи, причем не только отрицательной обратной связи, когда один гормон стимулирует продукцию другого, а этот другой, наоборот, угнетает продукцию первого, но и положительной обратной связи, когда имеет место обоюдная стимуляция функций источников двух гормонов одновременно. Все перечисленные процессы и реакции регулируются гипоталамусом. И не случайно, что многие функции эндокринной системы регулируются нервной системой.

Несмотря на сложность всех этих вопросов, основные из них все же удается схематизировать. Этой схемой уже можно руководствоваться при гормонотерапии рака.

Принципиальная схема гормонотерапии рака молочной железы

Если пролиферативные процессы в молочной железе обуславливаются сочетанным воздействием эстрогенов и ФСГ, то для того, чтобы вызвать прекращение деления раковых клеток, надо добиться прекращения или выработки эстрогенов, или выработки ФСГ, или выработки и эстрогенов, и ФСГ (рис. 8). Фактически именно на это направлены уже предложенные методики гормонотерапии. К сожалению, очень редко добиваются эффекта: то дозы гормональных препаратов малы, то курс гормонотерапии недостаточен, то гормонотерапия проводится без изучения динамики экскреции гормонов. А так как в организме имеется масса всевозможных компенсаторных источников эстрогенов и ФСГ, то нередко лечебного эффекта и не достигают.

На рис. 9 изображены все принципиальные возможности гормонотерапии рака молочной железы. Прежде всего можно думать о применении овариэктомии. Но хорошо известно, что в условиях кастрации эстрогены вырабатываются корой надпочечников. Следовательно, ова-риэктомию необходимо сочетать с андреналэктомией. Но подавить эстрогенную функцию коры надпочечников можно и с помощью кортикостероидов: кортизона, пред-низолона и других новых препаратов. Принципиально сочетание овариэктомии с кортизонотерапией должно иметь преимущества, потому что в организме имеется еще один источник продукции эстрогенов — ин-терреналовая ткань, которую из-за неопределенной локализации в организме удалить хирургически невозможно. Правда, и после сочетания овариэктомии с адреналэкто-мией кортикостероиды применяются для компенсации, но достаточна ли их доза для предотвращения выработки , эстрогенов интерреналовой тканью, неизвестно. Если же овариэктомию сочетать с кортизонотерапией (до 20 мг преднизолона в сутки и больше), то выработка АКЛТ оказывается угнетенной, что приводит к снижению продукции эстрогенов корой надпочечников и интерринало-вой тканью. Но и этим не ограничиваются компенсаторные возможости эндокринной системы.

Установлено, что у человека через 50—70 дней после начала применения кортикостероидов синтез АКТГ может адаптироваться к.постоянному воздействию кортикостероидов, и несмотря на продолжающееся их введение в организм угнетенная было выработка АКТГ возобновляется. Понятно, что возобновившаяся АКТГ-функция неизбежно приводит к возобновлению и продукции эстрогенов и надпочечниками, и интерреналовой тканью.

Все это отражает реальную действительность и свидетельствует о том, как трудно, а вернее, невозможно избавить организм от эстрогенов. А ведь минимальное количество эстрогенов может уже стимулировать деление раковых клеток молочной железы.

Здесь уместно отметить еще один факт, установленный в нашей лаборатории. Распространено представление о том, что биологически активными являются только две из трех фракций эстрогенов: эстрадиол и эстрон, а эстриол представляет собой неактивную фракцию. Вот почему, когда искали какие-то корреляции между лечением мастопатии и рака молочной железы с эстрогенами, то в по> давляющем большинстве случаев воздействие эстриол а даже не учитывали. Между тем, согласно нашим наблюдениям, катастрофическое нарастание симптомов рака молочной железы, как правило, сопровождается увеличением экскреции именно эстриола. Эти данные заставили нас провести сравнение биологической активности всех трех фракций эстрогенов в развитии гиперплазии молочной железы у крыс. На определенном и постоянном фоне гонадотропного гормона — ХГ — крысятам вводили одну и ту же дозу эстрадиола, эстрона и эстриола ежедневно в течение 20 дней. Мы установили, что в отношении молочных желез эстриол даже более активен, чем эстрадиол (О. В. Покровская и Н. И. Лазарев, 1966). Но известно, что эстриол практически не угнетает продукцию ФСГ, в этом и состоит «угроза» возникающей комбинации эст-риол+ФСГ: чем выше содержание эстриола, тем сильнее реакции молочной железы. А если учесть, что именно эстриол широко распространен в природе, то понятно, как трудно избавиться от него, хотя бы потому, что он может попасть в организм даже с пищей.

Не менее трудно избавиться и от ФСГ. Исследователи привыкли считать, что ФСГ вырабатывается в аденогипофизе. Но давно известно, что в организме имеются добавочные участки ткани гипофиза и прежде всего так называемый глоточный гипофиз. На секционном материале установлено, что у гипофизэктомированных женщин уже через несколько месяцев глоточный гипофиз приобретает «биологически активный вид», и в нем появляются явно биологически активные клеточные элементы типа эозинофилов, которые, конечно, вырабатывают гормоны гипофиза (Muller, 1958). Установлено, что в только что оплодотворенной яйцеклетке уже появляются гонадотропины, а при некоторых бронхогенных раках (овсяноклеточный) вырабатывается АКТГ-подобный фактор, который стимулирует функцию надпочечников так же, как и АКТГ гипофизарного происхождения. И не исключено, что гормон, подобный хорионическому, вырабатывается и не во время беременности какими-то клеточными элементами, а может быть, и опухолевыми клетками. И, наконец, в нашей лаборатории удалось установить, что в условиях постоянного воздействия терапевтических доз эстрогенов выработка ФСГ угнетается и даже прекращается, но через некоторое время, несмотря на продолжающееся воздействие тех же эстрогенов в тех же дозах, синтез ФСГ неожиданно вдруг возобновляется и даже превышает норму (А. К. Кураласов, 1964). Вот почему выключить продукцию ФСГ на длительный срок практически невозможно и даже в самых лучших случаях лечебный эффект оказывается, временным и закономерно сменяется рецидивом.

Приведенный эндокринологический анализ принципиальных возможностей гормонотерапии рака молочной железы вносит весьма существенные поправки, с которыми необходимо считаться. Иначе современные достижения гормонотерапии рака молочных желез не так уж хороши, как хотелось бы. Однако при сравнительном анализе полученные результаты гормонотерапии рака молочной железы все равно заметно превышают все другие возможности. Так, в исследованиях по химиотерапии рака даже с помощью самых, казалось бы, современных препаратов и методик результаты лечения оказались несравненно менее эффективными (В. Д. Соколова, 1972). Это исследование выявило объективное преимущество гормонотерапии перед химиотерапией рака молочной железы в далеко зашедших стадиях заболевания. Фактически во всех случаях химиотерапия вызывала лишь кратковременную ремиссию, сменяемую рецидивом, после чего больные подвергались комплексной терапии, результативность которой в значительной степени определялась включением в комплекс элементов гормонотерапии (Н.И. Лазарев и О. В. Святухина, 1972). Точно так же и возможности лучевой терапии заметно уступают возможностям гормонотерапии. Достаточно сказать, что при лучевой терапии генерализованные формы рака молочной железы вообще не подвергаются лечению. Правда, такие больные сейчас подвергаются воздействию иттрия-90 или протонового пучка, но эти воздействия следует отнести к гормонотерапии, потому что в этом случае разрушается опять-таки гипофиз, что уподобляется гипофизэктомии.

Но помимо общего значения приведенный эндокринологический анализ возможностей гормонотерапии позволяет правильно решить ряд частных спорных вопросов.

Так, на протяжении более 30 лет хирургов-онкологов волнует вопрос об оправданности овариэктомии. С какой целью надо овариэктомировать больных: сразу в комплексе лечения или даже с профилактической целью, или, наоборот, оставить эту возможность «на крайний случай». Нам кажется, что постановка этого вопроса, когда нам уДалось доказать в экспериментах (Е. А. Ирд, 1966) и в клинике (Ю. Н. Корепанов, 1964), что фолликулярные кисты яичников играют этилогическую роль в развитии рака молочных желез, абсолютно необоснована. Ведь если у 90% больных раком молочных желез в яичниках имеются фолликулярные кисты, которые непрерывно вырабатывают повышенное количество (и без ритма) эстрогенов, а факт стимуляции роста рака молочной железы именно при повышенном, но в пределах физиологических доз, содержании в организме эстрогенов не вызывает никаких сомнений, то яичник больных представляет собой один из источников стимуляции роста и метастазирования рака молочных желез. Как же в таком случае можно говорить о том, чтобы не подвергать больных раком молочной железы кастрации? Ведь яичники-то у них являются «больными органами», которые скорее всего (если учитывать данные экспериментальной онкологии) и являются основным источником заболевания молочных желез! Совершенно бесспорнб, что ойй подлежат обязательному удалению при любой терапии.

Некоторые онкологи рекомендуют применять андрогены в сочетании с кортикостероидами. Однако, судя по публикациям, такой метод не дает никаких преимуществ (Л. Ю. Дымарский, 1965). А теоретических предпосылок просто нет. Ведь если тестостерон угнетает продукцию ФСГ и потому и вызывает лечебный эффект, то кортикостероиды, наоборот, стимулируют продукцию ФСГ и тем самым неизбежно должны мешать противоопухолевому действию тестостерона

Некоторые онкологи начали внедрять метод определения полового хроматина для обоснования применения того или иного метода гормонотерапии. Само собой разумеется, что оба эти вопроса не имеют никаких точек соприкосновения, если учитывать механизм противоопухолевого действия андрогенов и эстрогенов (те и другие вызывают противоопухолевое действие только потому, что они угнетают продукцию ФСГ). Теперь отказались от использования полового хроматина с такой целью.

Эстрогенотерапия вызывает лечебный эффект только у менопаузальных больных, а у менструирующих эстрогены даже стимулируют рост рака молочной железы. Почему же? Для того чтобы понять причину этого, следует хотя бы схематично представить себе те взаимоотношения между гонадотропными функциями гипофиза и стероидными функциями яичников, которые осуществляются по принципу обратной связи. Эти взаимоотношения, по нашим данным и представлениям, сводятся к следующей схеме овариального цикла (рис. 10). Начинается овариальный цикл, увеличивается продукция ФСГ, который стимулирует синтез эстрогенов в яичниках. Эстрогены в известном количестве угнетают продукцию ФСГ по принципу обратной связи. Но благодаря антагонистическим взаимоотношениям между гонадотропными функциями гипофиза угнетение продукции ФСГ сопровождается стимуляцией выработки и Л Г, который необходим для овуляции созревшего фолликула, и ЛТГ, под влиянием которого стенки фолликула превращаются в желтое тело и происходит синтез прогестерона. Повышенное содержание в организме прогрестерона угнетает продукцию ЛТГ (опять по принципу обратной связи), что приводит к стимуляции продукции ФСГ, и начинается новый цикл. В менопаузе, когда функция, реактивность яичников, а следовательно, и выработка эстрогенов снижаются, овариальный цикл прекращается. И в ответ на воздействие синэстрола в больших дозах продукция ФСГ подавляется, синтез ЛГТ может и повыситься, но прогестероновой реакции со стороны яичников нет. Вот почему одного синэстрола оказывается достаточно для проявления лечебного эффекта, а если при этом продукция ФСГ прекратится, то этого достаточно и для прекращения деления раковых клеток.

У менструирующих же больных добиться полного прекращения продукции ФСГ под влиянием синэстрола невозможно, так как в ответ на угнетение продукции ФГС стимулируется выработка ЛТГ. ЛТГ стимулирует синтез прогестерона яичниками, а повышенное содержание в организме прогестерона, угнетая выработку ЛТГ, обязательно будет стимулировать продукцию ФСГ. Таким образом, прогестероновая реакция реактивных яичников у менструирующих больных будет мешать полному прекращению продукции ФСГ. Следовательно, у менструирующих больных количество эстрогенов резко возрастает, а количество ФСГ остается высоким потому, что хотя эстрогены и снижают его выработку, но прогестерон наоборот, повышает. И понятно, что в этих условиях должна быть только стимуляция роста рака молочной железы.

Становится понятной бессмысленность назначения ме-тилтестостерона в таблетках сублингвально. Даже если назначать по 25 таблеток в сутки, что трудно переносят больные, то и этого будет недостаточно для объективной ремиссии. Но вообще вопрос о дозах андрогенов и эстрогенов надо считать нерешенным. Известно, какие побочные явления вызывают большие дозы и андрогенов, и эстрогенов при длительном их применении: гирсутизм, передислокация жира, маточные кровотечения, изменение голоса и психики! А лечебный эффект оказывается только временным. При снижении дозы, однако, уменьшается и лечебный эффект. Совершенно необходимо строго индивидуализировать курс гормонотерапии. Только в этом можно видеть перспективность уже созданных направлений в гормонотерапии рака молочной железы.

Совершенно очевидно, что нужны поиски принципиально новых путей гормонотерапии рака. Такие пути уже намечены, о них мы расскажем ниже. А пока проанализируем эндокринологическую обоснованность методов гормонотерапии других гормонозависимых форм опухолей с позиции основного принципа — прекращения выработки в организме гормонов, которые стимулируют деление раковых клеток других форм опухолей.

Единая принципиальная схема гормонотерапии гормонозависимых опухолей

Для проявления лечебного эффекта при гормонозависимых опухолях надо добиваться всеми силами возможно более полного и надежного прекращения продукции собственных гормонов, которые определяют деление нормальных клеток трй или иной нормальной ткани (см. рис. 9). Именно этого должно быть достаточно для прекращения деления и нормальных, и раковых клеток данной ткани или органа. Все это и можно изобразить в виде принципиальной схемы гормонотерапии всех гормонозависимых опухолей (рис. 12).

Для поисков рациональных методов гормонотерапии прежде всего надо знать конкретные гормоны, которые стимулируют развитие разных гормонозависимых тканей, а следовательно, и разных форм гормонозависимых опухолей (рис. 13). Надо отметить, что о некоторых гормональных зависимостях имеются еще спорные представления, а развитие некоторых тканей зависит от сочетанного действия двух гормонов. Но совершенно бесспорно, что пролиферативные процессы в щитовидной железе зависят от тиреотропного гормона гипофиза, что пролиферативные процессы в коре надпочечников зависят от АКТГ, а пролиферативные процессы в разных тканях яичника и семенника зависят от разных гонадотропных гормонов гипофиза — ФСГ, ЛГ и ЛТГ. Наряду с этим гормоны гипофиза определяют пролиферативные процессы и в тимусе, и в поджелудочной железе, и в мозговой части надпочечников, и, по-видимому, в шейке матки, а кроме того, от гормонов гипофиза зависит деление меланоцитов и, по-видимому, некоторых клеток почек. Вот почему при всех опухолях этих гормонозависимых тканей показаны гипофизэктомия или разрушение гипофиза изотопами или протоновым пучком. Но, конечно, разумнее и рациональнее выключать только одну из функций гипофиза тем или иным гормоном (или ингибитором иной природы). В этом случае лечебный эффект не будет уступать гипофизэктомия, а организму будет наноситься неизмеримо меньший ущерб (такие возможности гормонотерапии и изображены на рис. 13).

Поскольку же гормональная регуляция деления клеток всех тканей, зависимых от стероидных гормонов, в конечном итоге зависит от гормонов гипофиза, то некоторые из перечисленных выше методов могут быть использованы и для лечения опухолей не только молочной железы и простаты, но и матки, и шейки матки, гортани, и опухолей, возникающих в тканях со «вторично-половыми» признаками. Но более разумно и рационально, с меньшим ущербом этого же можно добиться и в результате удаления, разрушения или подавления функций половых желез и надпочечников,что практически и производится.

Но на примере наиболее изученной гормонотерапии рака молочной железы было показано, как трудно добиться прекращения продукции эстрогенов и ФСГ гипофиза. Эти трудности распространяются на все другие методы гормонотерапии других гормонозависимых опухолей. А если учесть, что закономерности гормональной регуляции всех этих гормонозависимых тканей изучены значительно слабее, чем тканей молочной железы, то становится очевидным, что здесь трудностей еще больше, а перспективы такие же, не лучше. Так, в начале века начали кастрацию больных раком простаты. Кастрируют и сейчас. Появились гормональные препараты — андрогены и эстрогены — и сейчас же началась лекарственная терапия больных. Узнали компенсаторные возможности коры надпочечников — и сейчас же начали дополнительно применять кортикостероидные препараты для подавления андрогенной функции надпочечников. Как видно из перечисленного, пути разработки методов при обеих формах рака одни и те же. Но были и ошибки. Гипофизэктомия при раке молочной железы оказалась наиболее эффективной, а гипофизэктомия при раке простаты ничего не дала. Почему же? Ведь казалось бы, так много общего в гормональной регуляции этих двух форм рака! Много общего, но есть и отличия, и, по-видимому, в росте рака простаты играет большую роль не ФСГ, а ЛТГ. Пока об этом можно судить лишь гипотетически: по-видимому, эстрогены для рака простаты действительно являются в какой-то мере цитостатиками, действующими местно, а фолликулостимулирующая функция гипофиза мужчин чрезвычайно резистентна к эстрогенам, и нам пока не известно, так же ли снижается продукция ФСГ при успешной эстро-генотерапии рака простаты. Установлено, что продукция ЛТГ повышается. Но ведь почти общепризнано, что пролактин стимулирует функцию простаты, и, следовательно, учитывая антагонизм функции и пролиферации, можно ожидать, что повышенное количество ЛТГ должно тормозить деление раковых клеток простаты.

Но вот новые данные: рак простаты больных последнего десятилетия перестал быть гормоночувствительным. Как же понять это? Опять пока только гипотеза: сейчас стали применять такие эстрогенные препараты, которые оказывают действие только при контакте с раковыми клетками. Если принять, что эстрогены для рака простаты— цитостатики, такие препараты следует оценивать как ценное открытие. Но с позиции других представлений становится понятным, почему рак простаты стал гормононезависимым: эстрогены нуждаются в помощи ЛТГ, а при применении, например, хонвана организм не испытывает состояния гиперэстрогенизации, и продукция ЛТГ гипофизом не повышается.

Следовательно, надо, помимо продукции эстрогенных препаратов местного действия, как-то стимулировать и синтез ЛТГ. Яичник и семенник — это комплекс тканей, функции каждой из которых зависят от разных гормонов. По-видимому, и развитие разных опухолей яичника и семенника должно зависеть от разных гормонов. Поэтому можно предполагать, что рост некоторых опухолей яичника зависит от ФСГ, а других — от ЛТГ, от гормонов, обладающих свойством стимулировать пролиферативные процессы. То же относится и к опухолям семенника. Но пока гормонотерапия с трудом внедряется в эту область исследований. В нашей лаборатории установлены четкая корреляция между торможением роста опухолей яичника крыс и уменьшением содержания в гипофизе ФСГ при синэстролотерапии и, кроме того, угнетение роста опухоли яичников после гипофизэктомии (И. М. Валуева, 1972). За рубежом известны успешные попытки гипофизэктомии больных опухолью яичника. По нашей рекомендации была проведена эстрогенотерапия больных опухолью яичника. Получена полная регрессия и метастазов, и первичной опухоли. Известно несколько работ по применению андрогенов в комплексном лечении опухолей яичника и установлено, что тестостерон явно улучшает результат лечения. По гормонотерапии опухолей семенника мы не нашли таких работ.

Несколько экспериментальных и клинических исследований проведено по гормонотерапии рака щитовидной железы (причем с явным успехом). По-видимому, Thomas (1957) впервые начал применять тиреоидин для лечения рака щитовидной железы. По нашей рекомендации Шлет назад была предпринята гормонотерапия рака щитовидной железы. Применяли тиреодин, тироксин и трийодти-ронин в максимально переносимых дозах. В большинстве случаев был достигнут явный успех (Е. Ф. Лунькова, 1968). В последние годы были доложены результаты и гипофизэктомии больных раком щитовидной железы. Как можно было ожидать (с позиции нашей принципиальной схемы гормонотерапии), результаты гипофизэктомии оказались вполне удовлетворительными.

Гормонотерапия опухолей коры надпочечников проведена пока только в экспериментах. У мышей чистой линии опухоли коры надпочечников легко удается вызвать в результате обычной хирургической кастрации. На этой экспериментальной модели проведены опыты по гипофизэктомии и кортизонотерапии с целью профилактики и терапии этих опухолей. Полученные результаты вполне соответствовали ожидаемым. В опытах на хомяках установлено, что длительное воздействие эстрогенов вызывает у самцов гипернефроидный рак почек. Есть все основания считать эту форму опухоли зависимой от АК.ТГ и, следовательно, можно обоснованно ожидать, что лечебный эффект должен достигаться при применении кортикостероидов. В клинике уже предприняты попытки кортизонотерапии гипернефроидного рака почек, причем с явным успехом.

Опухоли поджелудочной железы гормонотерапии пока еще не подвергались. Кортикостероидная терапия не раз с успехом применялась при тимомах.

По предложенной нами принципиальной схеме гормонотерапии напрашивается эстрогенотерапия рака гортани (С. Ш. Баймаканова и Н. Н. Мезенова, 1968; Н. А. Карпов, 1970).

Четкие данные получены по применению преднизоло-на при меланоме в опытах на мышах. Распространенное представление о зависимости роста меланом от МСГ гипофиза, по-видимому, неоправдано. Имеется больше оснований считать, что рост меланом зависит скорее от АКТГ, который по химической структуре и по ряду биологических свойств близок к МСГ. Не случайно, что нам удалось добиться во многих случаях торможения роста меланомы Гардинг-Пасси при применении кортикостероидной терапии.

Известны и отдельные случаи успешной кортизонотерапии меланом человека.

Из изложенного видно, что предложенная нами единая схема гормонотерапии гормонозависимых опухолей теоретически и практически перспективна.