Русские писатели о русском языке в советскую эпоху

В своих размышлениях о языке советской эпохи А. М. Горький не прошел и мимо важного для каждого художника вопроса о словотворчестве, о так называемых писательских неологизмах.

«Мы сами, литераторы,— писал он,— обязательно будем заниматься созданием новых слов, словотворчеством. Это естественное наше дело — организация литературного языка. Этого требует сама действительность. В тот лексикон, которым мы сейчас обладаем, она плохо укладывается. Этот лексикон надо расширить, а также и тон поднять, чтобы выразить героику действительности».

В произведениях советских писателей, поэтов, публицистов мы можем найти слова и выражения, созданные именно этими авторами. Но каждое ли такое слово, пусть даже очень меткое и выразительное, становится достоянием общенародного языка? Нет, далеко не каждое! — «Новообразования, употребляемые в речи писателя,— справедливо считает А. Е. Супрун,— один из его художественных приемов, таких, как например, особенные, индивидуальные мазки или краски художника, видные на каждой его картине. Это сильное орудие воздействия на читателя, способное заставить его думать и чувствовать в унисон с автором, сопереживать с поэтом. Надо правильно понимать место неологизмов в творчестве поэта и в языке народа. Писатель, поэт, вызывая к жизни новое слово, как правило, не ставит перед собой задачи обогатить этим словом язык народа. Задача неологизма в художественном произведении другая: с предельной выразительностью передать именно те мысли и чувства, которые волновали художника — создателя данного произведения. Но некоторые слова входят в язык надолго, служат для передачи мыслей не одного, а многих поколений».

А. М. Горький вспоминал, что он в молодости стрем}|д-ся выдумывать слова, сочиняя их и исписывая ими цедае тетрадки. «Спасибо действительности,— замечает Алексей Максимович,— она хороший врач, быстро вылечила меня», и далее делает такое обобщение: «История культуры учит нас, что язык особенно быстро обогащался в эпохи наиболее энергичной общественной деятельности людей, вместе с разнообразием новых приемов труда и обострением классовых противоречий».

Жизнь самого писателя прошла в несказанно бурное время, и он оставил нам в наследство ярчайшие выражения, ставшие крылатыми, вошедшие в эстетическую сокровищницу нашего языка, в политический лексикон нашего народа. Достаточно вспомнить такие его замечательные афоризмы: «Человек — это звучит гордо!»; «Все в человеке, все для человека»; «Рожденный ползать — летать не может»; «Безумству храбрых поем мы песню»; «Правда — бог свободного человека», и многие, многие другие.

О языке художественной литературы думал, писал и говорил В. В. Маяковский — крупнейший поэт советской эпохи. Как и А. М. Горький, он понимал активную роль слова, его мощное воздействие на жизнь. Он любил русский язык, восхищался его красотой, выразительностью и как поэт-новатор отстаивал право художника на создание одному ему присущей лексики. «О новом надо и говорить новыми словами»,— утверждал В. В. Маяковский. Поэт работал над словом терпеливо и напряженно. Читатель находил в его стихах яркое, нужное, жизнеутверждающее слово.

В. В. Маяковский назвал народ «языкотворцем». Это очень верно. Непрерывно работая, создавая жизненные блага, поднимаясь по ступеням исторической лестницы, народ всегда ищет новые словесные обозначения того, что возникает и развивается в общественной жизни, он в своем коллективном словотворчестве отмечает все мертворожденное, чуждое строю его речи и оставляет близкое, родное, понятное.

К поэзии Маяковского ежедневно и ежечасно обращаются миллионы людей, находя в ней неиссякаемый источник образов, сравнений и крылатых слов для точного и эмоционального выражения своих чувств и мыслей. Отдельные чеканные строки Маяковского вошли не только в учебники и хрестоматии, но и в быт, в повседневный язык народа.

Художник Борис Ефимов в своей книге «Рассказы старого москвича» пишет: «Количество крылатых выражений, перешедших из поэзии Маяковского в жизнь, неисчислимо. Это — и патетическое «Сочтемся славою, ведь мы свои же люди,— пускай нам общим памятником будет построенный в боях социализм!», и грустное «Вот и жизнь пройдет, как прошли Азорские острова...», и пронзительное «Становясь на горло собственной песне», и задорное «Светить и никаких гвоздей!..», и задумчивое «Я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой земли — Москва», и бесконечное множество других.

Когда мы хотим проникновенно и емко сказать о советском патриотизме, то непременно вспоминаем: «Читайте, завидуйте, я — гражданин Советского Союза!» Если нам нужно кратко и возвышенно выразить мысль о сопричастности художника к свершениям народа, мы не находим лучшей формулы, чем: «Радуюсь я — это мой труд вливается в труд моей Республики!»

К приведенным строкам нельзя не добавить еще и такие: «Слово — полководец человечьей силы»; «Я знаю силу слов, я знаю слов набат»; «И сегодня рифма поэта — ласка и лозунг, и штык и кнут»; «Хочу сиять заставить заново величественнейшее слово — партия»; «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин».