Свежевымытый. Происхождение и употребление слова

Почему в поэме В. Маяковского «Во весь голос» употребляется слово свежевымытый: «И кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо»? Ведь сейчас мы скажем о сорочке (рубашке) — свежевыстиранная, а не свежевымытая. Чем это объясняется?

В русском литературном языке прошлых эпох слова мыть, вымыть и вымытый имели более широкое и стилистически не ограниченное употребление по сравнению с нашим временем.

Мыть (вымыть) значило прежде не только «очищать от грязи» (мыть руки, мыть овощи) или «окатывать водой, очищая от грязи и пыли» (мыть полы, мыть окна и двери), но также и «стирать» (белье) и даже «умывать, умываться». В романе И. С. Тургенева «Новь» читаем: «Вернулась и Марианна с оживленным, свежевымытым лицом». Сейчас мы сказали бы скорее свежеумытым (лицом), а не свежевымытым.

В рассказе А. П. Чехова «Старый дом» одна из вступительных фраз звучит так: «Дверь, что в конце коридора, ведет в прачечную, где днем мыли белье, а ночью шумели и пили пиво». Теперь мы, конечно, употребили бы здесь глагол «стирать», а не мыть: «где днем стирали белье». »

Таким образом, мы видим, что в современном русском языке глаголы мыть, вымыть и их производные несколько сузили свои значения. Они не употребляются теперь в смысле «умывать (умываться)» и «стирать (выстирать)». Такое их применение расценивается, с современных нормативных, позиций, как разговорное или устарелое.

А. М. Горький высоко поднял знамя борьбы за культуру русского языка, за его совершенствование и обогащение. Под это знамя встали лучшие советские писатели. Они активно создавали литературу советской эпохи — самую передовую и идейную литературу мира. При этом все они глубоко осознавали свою ответственность за судьбу языка русского народа.

«Ближайшая задача в развитии литературного языка состоит в приближении его к пониманию широких масс. Язык литературный и язык разговорный должны быть из одного материала. Литературный язык сгущен и организован, но весь строй его должен быть строем народной речи»,— писал А. Н. Толстой.

Твердо веря в неисчерпаемые возможности русского языка, А. Н. Толстой призывал к овладению его богатствами: «Орудие искусства — язык, берущий свой строй из психического движения человека в социальной среде. Как же язык должен быть тонок, точен, деликатен, чтобы играть симфонии образов на таком сложном инструменте, как психика быстро растущего советского пролетарского читателя, предъявляющего все более и более повышенные требования к искусству».

Уделявший много внимания проблемам языка и его культуры, А. А. Фадеев постоянно напоминал писателям о необходимости внимательного отбора языкового материала: «Естественно,— писал он,— что революция колоссально обогатила язык. Было бы непозволительно писателю отвергнуть это огромное богатство, не стремиться вводить его в литературу. Но при этом необходимо печься о том, чтобы не засорять язык ненужными словообразованиями, терминами, диалектизмами, словами, которые имеют лишь временное значение. Обогащая словарный фонд, необходимо беречь основу русской речи, не нарушать ее грамматического строя».

Свой вклад в развитие языковой культуры нашего народа внес Л. М. Леонов.

«Леонов и Мастер — слова-синонимы,— пишет М. Алексеев. Право, мы затруднились бы назвать тут другого художника, который вот так же, «по-леоновски», изнурял и даже истязал бы себя в вечных поисках наисовершеннейшей формы для своих произведений... И поскольку родной язык входит далеко не самой малой частицей в кладовую наших духовных ценностей, то и забота о нем составляет немалую долю леоновских тревог. Говоря иначе: работа с русским словом — дело в огромной степени патриотическое.

Во всяком случае, так и понимали его великие и мудрые предшественники наши на ниве просвещения, а стало быть, и на литературной ниве. Так понимает его Леонид Леонов, наш современник и соотечественник, яростный защитник и трубадур родной речи, писатель, готовый в любую минуту тревожно, набатно забить в рельс, когда русскому языку угрожает опасность. Для Леонова (хорошо, если бы и для всех нас!) русский язык есть величайшее народное достояние, за которое следует побороться, помужествовать на бранном литературном поле, что он и делает всякий раз, когда по злому или не по злому (что не легче!) умыслу иные радетели пытаются «упростить», «облегчить», стерилизовать, обескровить русский язык, лишить его живительных родниковых струй, вливающихся непрерывно из народной речи».

Здесь же уместно вспомнить суждения замечательного советского педагога В. А. Сухомлинского о воспитании словом эстетической культуры человека:

«Речевая культура человека — это зеркало его духовной культуры.

Слово становится все более необходимым средством обогащения культуры отношений между людьми. Без чуткости к тончайшим оттенкам слова немыслима чуткость к тем тонким средствам влияния, которым постоянно повергается душа человека и благодаря которым оттачивается мировоззрение.

Чуткость к тонкости слова — это глаза и уши, без которых невозможно видение мира, понимание души другого человека.

Никак нельзя согласиться с утверждением: словами человека не воспитаешь. Азбучной истиной является то, что труд — могучая воспитательная сила. Но и эта сила будет спящим богатырем, если к чувствительнейшим уголкам человеческой души не прикасается тончайший инструмент человеческого воспитания — слово.

Слово является в определенном понимании единственным средством воспитания. Моральное, эмоциональное, эстетическое воспитание немыслимо без развития способности ощущать оттенки мысли и чувств людей. Эта чувствительность вырабатывается тогда, когда человек понимает и ощущает игру слова: его внутреннее смысловое богатство, эмоциональную окраску. Воспитание чувствительности к слову и его оттенкам — одна из предпосылок гармонического развития личности. От культуры слова к эмоциональной культуре, от эмоциональной культуры к культуре моральных чувств и моральных отношений — таков путь к гармонии знаний и нравственности.

Проблема воспитания словом — одна из самых жизненных и острейших проблем. Тонкость внутреннего мира человека, благородство морально-эмоциональных отношений не утвердишь без высокой культуры словесного воспитания».