Конфабуляция, или Ложные воспоминания

Заблуждение: вы осознаете, когда говорите неправду о самом себе.

Истина: зачастую вы даже не подозреваете о собственных мотивах и, не понимая их, в оправдание своих поступков, чувств, своего прошлого начинаете выдумывать истории.

Что приходит на ум, когда вы видите в титрах фильма «основано на подлинных событиях»? Ожидаете ли, что каждая фраза, особенности костюмов, звучащая за кадром мелодия и многие другие кинематографические детали в точности соответствуют действительности? Разумеется, ничего подобного вы не думаете. Вы знаете, что в фильмах вроде «Пёрл-Харбор» или «Эрин Брокович» допускается художественная вольность, факты перетасовываются ради связности и логики повествования, зритель должен увидеть завязку, кульминацию и развязку. Даже биографические фильмы о знаменитостях, например о ныне здравствующих музыкантах или политиках, редко бывают правдивы до мельчайших деталей. Всегда приходится что-то упускать, а из характеров разных людей лепить обобщенный образ. Вы смотрите фильм и понимаете, что всякие мелочи не столь существенны, как общая идея картины.

При этом вы уверены, что «биопик», который вы конструируете в своем сознании, напрочь лишен художественного вымысла. Почему здравый смысл отказывает вам, когда из зрителя вы превращаетесь в созидателя и творите из своего прошлого собственную жизненную историю? Объясняется просто: вы недостаточно умны. Видите ли, ваша биография тоже подправлена, поскольку ради драматургического эффекта в жертву приносится многое. Наука знала об этом с давних времен.

Начнем с того, что здравый смысл человека всегда стремится заполнить пустоту.

Поднимите большие пальцы рук и разместите их перед собой. Зажмурьте левый глаз и медленно ведите правый палец вправо, ровно по горизонтальной линии. Что-нибудь заметили? Скорее всего, ничего. А ведь где-то на этой линии находится слепое пятно — область на сетчатке, сквозь которую проходит зрительный нерв. В каждом глазу есть слепое пятно; объект, находящийся на одной линии с ним, выпадает из поля вашего зрения — мы не видим приблизительно 2% изображения. Убедиться в наличии слепой зоны легко: возьмите чистый лист бумаги, нарисуйте два небольших кружка на расстоянии пяти сантиметров друг от друга, закрасьте их; закройте левый глаз и внимательно смотрите на левый кружок; приближайте бумагу к носу, пока правый кружок не исчезнет из поля зрения. Так вы обнаружите у себя слепое пятно.

Теперь, не открывая левого глаза, оглядите комнату, затем попробуйте тот же фокус со словами на этой странице. Что-нибудь заметили? Есть ли огромные дыры в поле зрения? Ничего подобного. Мозг прибегает к фотомнемонике и заполняет пустоты нужными изображениями. Все, что находится вокруг слепого пятна, копируется и автоматически переносится в зону пробела — этакий визуальный фокус. Ваш мозг лжет вам, а вы, ни о чем не подозревая, продолжаете делать привычные дела.

Мозг ежеминутно корректирует присутствие слепых пятен и подставляет свою информацию, а вы этого не замечаете. Точно так же благодаря работе мозга белые пятна прошлого не воспринимаются вашим сознанием и заполняются подставными воспоминаниями.

Случалось ли вам рассказывать историю о каком-либо событии, в котором принимал участие кто-то из присутствующих? Как только вы войдете в роль, этот человек обязательно перебьет вас: «Нет-нет-нет. Все было не так». Вы вспоминаете, как на Рождество разыграли с друзьями финальный эпизод сериала «Остаться в живых», и еще вы держали в руках рождественский чулок, а вам говорят, что это было на Пасху. Вы хорошо помните, как разворачивали подарки и пили яичный ликер, но, оказывается, всем дарили пасхальные яйца, а в сценке участвовали вовсе не вы, а ваш кузен, и совершенно точно для изображения Монстра, появлявшегося в клубах дыма, использовали фигурку шоколадного зайца.

Подумайте, как часто возникают такие расхождения, особенно если рядом присутствует кто-нибудь из близких, обожающий постоянно вас одергивать и поправлять? А будь у вас полная видеозапись всего, что вы когда-либо делали, — как вы думаете, совпала бы она с вашими воспоминаниями? Как насчет фотографий, на которые вы смотрите с недоумением: где это, разве вы бывали в этом месте? Оно полностью стерлось из памяти. Как часто родители вспоминают какие-то события из вашего детства, о которых вы совершенно забыли или вспоминаете совсем иначе. Однако несмотря на все эти провалы, вы сохраняете непрерывность памяти и восприятия. Не хватает деталей, но сохранена общая картина жизни. Вот только значительная часть этой общей картины — вымысел, порождение вашего подсознательного. Такие ложные воспоминания называют конфабуляцией. Вы сами создаете сюжеты: кто вы есть, что вы делали и почему.

Вы поступаете так все время и потому не можете быть уверены в точности какого бы то ни было воспоминания, даже если оно кажется вам стопроцентной правдой. Вы не знаете, как вышло, что сейчас читаете эти слова, а не стоите праздно на углу улицы или не совершаете под парусом кругосветное путешествие. Почему в тот раз вы так и не поцеловались? Зачем наговорили маме тех ужасных вещей? С какой стати купили дорогущий ноутбук? А тот парень — на самом деле он до такой степени вас рассердил? Где же правда? Кто вы такой и что вы здесь делаете?

Чтобы постичь конфабуляцию, потребуется трепанация черепа. Время от времени, в крайних случаях, когда другие средства не помогают, врачи прибегают к этой отчаянной мере — разрезают мозг. И тогда обнаруживаются поразительные факты.

Чтобы понять величину своего мозга в целом и левого и правого полушария в отдельности, вытяните руки, сожмите кулаки и сведите их вместе костяшками вверх. Каждый ваш кулак — полушарие именно вашего мозга. Полушария соединены друг с другом с помощью мозолистого тела — густого сплетения нервных волокон. Представьте, что в обоих кулаках у вас зажат один толстый пучок нитей — он и будет мозолистым телом. Эти нити рассекают скальпелем, например, при лечении тяжелейших случаев эпилепсии, которые не поддаются медикаментозному воздействию. Две половинки мозга становятся автономными, и пациент возвращается к более или менее нормальной жизни.

Пациент с разделенным мозгом со стороны выглядит довольно обычным человеком. Он в состоянии справляться с работой и поддерживать обычный разговор. Ученым благодаря таким операциям удалось выяснить преимущества и недостатки функционирования разделенного мозга. Начатые в 1950-х годах исследования пациентов, перенесших подобное вмешательство, помогли многое объяснить в работе мозга. Для темы нашей книги наиболее важен один вопрос: насколько быстро и изобретательно эти люди выдумывают полностью лживые истории, которые сами принимают за реальность? Это конфабуляция, вызванная расщеплением мозолистого тела. Но вовсе не обязательно подвергать себя такой сложной операции, чтобы непрерывно сочинять ложные воспоминания.

Любой здоровый человек ощущает себя цельной личностью с единым мозгом, но во многих отношениях можно сказать, что наш мозг двойственен. Мысли, воспоминания, чувства — их продуцирует мозг в целом, но многие задачи лучше выполняются каким-то одним полушарием. Например, левое полушарие в основном ответственно за язык и речь, но сказанное, услышанное или прочитанное слово рикошетом передается из одного полушария в другое. Когда полушария разделены и внутренняя передача информации прекращается, начинают происходить странные явления.

Психолог Майкл Гаццанига из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре одним из первых, вместе с Роджером Сперри, начал работать с пациентами, перенесшими операцию по рассечению мозолистого тела. В одном из экспериментов испытуемый смотрел на крестик, помещенный в центр монитора, затем в левой части экрана высвечивалось какое-то слово, например грузовик, и участника спрашивали, что он видел. Люди, не подвергшиеся операции, говорили, что прочитали слово грузовик. Те, кто перенес операцию, не могли ответить на вопрос, тогда их просили изобразить увиденное, но сделать это обязательно левой рукой, — и все без труда рисовали каракули, напоминавшие грузовик.

Как ни странно, наш мозг работает перекрестно — например, левое полушарие управляет правой рукой, а правое полушарие — левой; увиденное левым глазом передается в правое полушарие, а увиденное правым — в левое. Причем после операции по рассечению мозолистого тела зрительные нервы остаются в неприкосновенности. Чтобы быть совсем точным, правое полушарие получает информацию не только от левого глаза, но и от левого поля зрения; аналогичный процесс верен и для правого поля зрения. Часть левого поля зрения может быть замечена правым глазом, но лишь вокруг носа.

Это перекрестное управление обычно не вызывает проблем, поскольку полушария обмениваются образами и мыслями. Но человек с рассеченным мозолистым телом не может сказать, что он видел на картинке, которую показывали в его левом поле зрения. Образ, воспринятый левым глазом, направляется в одно полушарие, а центр речи находится в другом, то есть часть мозга, которая использует слова и речь, не может объяснить другой части — той, которая управляет карандашом в левой руке, — что она видела. Зато та часть мозга, которая «видела» образ, способна его и «нарисовать». Когда изображение появляется на бумаге, пациент с расщепленным мозолистым телом наконец может сказать: «О, так это грузовик». Коммуникация, обычно осуществляемая нервными волокнами мозолистого тела, теперь происходит благодаря бумаге.

Такие же процессы происходят и в мозгу здорового человека. Те же отделы мозга отвечают за превращение мыслей в слова, за передачу слов речевому аппарату. Весь день напролет правое полушарие воспринимает образы внешнего мира и передает их левому полушарию, а вы понятия не имеете об их непрерывном диалоге. Таков — на биологическом уровне — главный источник конфабуляций, и этот процесс можно воспроизвести в лабораторных условиях.

Если пациенту с рассеченным мозолистым телом показать слева слово колокол, а справа слово музыка и попросить правой рукой выбрать ту из четырех фотографий, которая соответствует увиденному, он выберет картинку с колоколом. Изображения барабанщика, органа и трубы его не заинтересуют. Конфабуляция обнаруживается в тот момент, когда испытуемого спрашивают, почему он выбрал именно эту фотографию. Один пациент ответил, что недавно слушал колокольный звон, доносящийся с университетской башни. То есть левый глаз увидел слово колокол, и левое полушарие велело правой руке указать именно на эту картинку, но правый глаз видел слово музыка, и правое полушарие сочинило подходящее объяснение, почему пренебрегли другими картинками, также связанными с музыкальной темой.

Левое полушарие, отвечающее за речь, видело, как его напарник выбирает колокол, но, не желая признаться, что мотивы подобного выбора ему непонятны, изобрело свое объяснение. Правое полушарие знало не больше левого и приняло выдумку своего собрата. Пациенты не лгали, они верили в то, что говорили. Они обманывали не только спрашивающего, но и самих себя, не понимая, что происходит. Они не испытывали смущения и не считали себя фальсификаторами; собственно, они чувствовали то же самое, что чувствуете вы, сочиняя конфабуляции.

В другом эксперименте человека с рассеченным мозолистым телом попросили совершить определенное действие, но этот приказ могло увидеть только правое полушарие, и опять левое полушарие подобрало свое объяснение. Справа на экране появилось слово идите. Испытуемый встал, но на вопрос исследователя, почему он это сделал, ответил, что ему захотелось пить. В еще одном эксперименте испытуемому показали сцену насилия, которую видело только правое полушарие. На этот раз объектом эксперимента была женщина, она занервничала и объяснила это тем, что ей не нравится интерьер комнаты. Сильные эмоции и после операции воспринимаются обоими полушариями, но только левое полушарие в состоянии их описать. Конфабуляции расщепленного мозга исследовались на протяжении многих лет. Левое полушарие вынуждено находить объяснения поступкам правого полушария, в результате на свет появляются очередные выдуманные истории — и обе стороны приходят к полному согласию. Однако не надо забывать, что подобным образом работает и ваш мозг, только ваши два полушария находятся в постоянном контакте друг с другом, что помогает избегать явных ляпов. Хотя время от времени возникают разные недоразумения. Психолог Александр Лурия сравнивал сознание с танцем, в котором ведет левое полушарие. Поскольку именно оно отвечает за речь, то, как правило, оно и берет на себя груз объяснений. Конфабуляции расщепленного мозга — это крайняя, преувеличенная версия тех новелл, что вы регулярно создаете практически на каждом шагу. Вы всегда находите объяснения своим поступкам и подбираете мотивы для переживаний — все это складывается в определенное представление о самом себе и своем месте в мире. Оно и есть ваше «я».

Нейробиолог Вилейанур Рамачандран исследовал пациента с расщепленным мозгом, чье левое полушарие верило в Бога, а правое придерживалось атеизма. Фактически в одном теле жили две личности. Рамачандран полагает, что в формировании самосознания человека определенную роль играют зеркальные нейроны. Эти сложные нервные клетки головного мозга отвечают за имитационные процессы: они включаются при виде чужих страданий, боли, плача или смеха, благодаря им вы можете ощущать даже чужой зуд. Они помогают вам на миг слиться с другим человеком. Зеркальные нейроны отвечают за вашу способность к сопереживанию и обучению. Существенным открытием последних лет стал факт, что зеркальные нейроны начинают функционировать и при ваших собственных физиологических реакциях, то есть какие-то разделы мозга наблюдают за вами словно извне.

Вы — то повествование, которое пишете сами. Вы смотрите внутрь себя и с полным доверием принимаете историю собственной жизни — у нее свои декорации, свои персонажи, а вы в ней главный герой. Прекрасная и сложная конфа-буляция, без которой вы и шага не сделаете. За день вы успеете перебрать множество вариантов гипотетического будущего, рассмотреть ситуации, недоступные прямому восприятию чувств. Читая новостные статьи и документальную литературу, вы в своей фантазии воспроизводите и окрашиваете реальные ситуации. Припоминая прошлое, вы тут же его создаете заново — появляется вымысел, отчасти соответствующий действительности, отчасти весьма далекий от нее, но вы верите в него до последней детали. Созерцая чудеса мира, вы позволяете себе мечтать о кругосветном путешествии и можете более или менее подробно представить себе Париж, Индию, Камбоджу и Канзас, но при этом вы отдаете себе отчет, что на самом деле там не бывали. Однако при тяжелых расстройствах люди не могут отделить фантазию от реальности.

—Пациенты с синдромом Корсакова страдают от амнезии, стирающей в их памяти недавние события, однако помнят отдаленное прошлое. Утраченные воспоминания они компенсируют вымыслом и верят в него, иначе они пребывали бы в растерянности. Спросите человека с синдромом Корсакова, где он побывал в последние недели, и он вполне способен ответить, что трудился в больничном гараже и сейчас спешит на работу, хотя на самом деле он лежит в этой больнице на лечении.

—При анозогнозии человек не в состоянии оценить свое заболевание, даже такое, как паралич. Он заверяет близких и врача, что все дело в тяжелом артрите; а то, что он не может даже протянуть руку, чтобы взять конфету, объясняет своим нежеланием есть сладкое, так как соблюдает диету. Он лжет, не осознавая этого. Самообман, которому человек полностью верит.

—Человек с синдромом Капгра думает, что его близких и друзей подменили двойники. Та часть мозга, которая отвечает за эмоциональную реакцию при виде знакомого лица, перестает функционировать. Больные узнают своих близких, но не испытывают при встрече никакой радости, потому они придумывают объяснение своему равнодушию и всецело принимают этот вымысел.

—Человек с синдромом Котара считает себя мертвецом, бесплотным духом, и эта иллюзия настолько сильна, что зачастую такие больные отказываются принимать пищу и умирают от истощения.

Психологи давно уже пришли к выводу, что высшая когнитивная деятельность протекает неведомым для самого человека образом. Об этом еще в 1977 году писали Ричард Нисбет и Тимоти Декамп Уилсон из Мичиганского университета. Их статья в Psychological Review пробила серьезную брешь в прежней уверенности, что благодаря самоанализу мы все себя прекрасно знаем. Авторы продемонстрировали, что обычно мы понятия не имеем об истинных побуждениях, вызывающих у нас определенные реакции изо дня в день, из года в год. Например, они просили испытуемого вспомнить девичью фамилию матери:

—           Пожалуйста! Постарайтесь! Какая у вашей матери девичья фамилия?

Человек вспоминал, и тогда его спрашивали:

—           Как вы добились этого?

И правда, как у вас это получается?

Вы понятия не имеете. Подумали, и все тут. Вы не имеете доступа к процессам работы своего разума, и хотя вам часто кажется, будто вы понимаете свои мысли, поступки, эмоции и побуждения, по большей части вы заблуждаетесь. Даже сама попытка заглянуть внутрь себя уже на несколько шагов отстоит от мыслей, которые вы запомнили. Но это не помешает вам вообразить, будто вы все знаете и все фиксируете в мельчайших деталях. С этого и начинается конфабуляция. Она задает вам рамки, внутри которых вы сумеете понять самого себя.

Психолог Джордж Миллер однажды сказал: «В сознании спонтанно проявляется не процесс, но только результат мышления». Иными словами, мы лишь регистрируем то, что уже произвел наш мозг, а не управляем его работой. Поток сознания — это одно, а воспоминания о том, как он протекал, — совсем другое, хотя мы склонны отождествлять их. Необходимость разграничивать две стороны процесса — одна из первоначальных концепций феноменологии как одного из направлений современных психологии и философии. С опытом познающего сознания связан один из самых ранних споров между специалистами: насколько глубоко психология проникает в разум. С начала XX века психологи пытались понять, почему на определенном уровне субъективный опыт нельзя разделить. Например, как выглядит красный цвет? чем пахнут помидоры? что чувствуешь, когда ушибаешь большой палец ноги? Как вы объяснили бы это человеку, не имевшему ни подобных впечатлений, ни соответствующего опыта? Как описать красный цвет слепорожденному? Как передать аромат свежего помидора тому, у кого нарушено обоняние?

В философии существует понятие квалиа, обозначающее первичные ощущения, то есть свойства нашего сенсорного опыта, и это самый глубокий туннель, глубже которого вам пройти не удастся. Почти все видели красный цвет, но никто не может объяснить, «на что это похоже». Вы строите свои объяснения на квалиа, и дальше проникнуть нельзя. Это нерушимые строительные блоки сознания. Объяснить их вы можете лишь через сопоставление с другим опытом, но никогда вам не удастся вполне выразить их ни другим людям, ни самому себе.

В разуме действуют и такие силы, к которым вы не имеете доступа: под твердым скальным слоем прячется больше сложных мыслей и чувств, чем удается постичь напрямую. С точки зрения науки о поведении, бихевиоризме, различные предрасположенности формируются сотнями поколений в усилии выжить и осуществить свое предназначение. Возможно, в дождливый день хочется уютно закутаться и подремать именно потому, что в такую погоду нашим предкам требовались убежище и покой. Какие-то виды поведения вызываются невидимыми и нам самим непонятными стимулами. Вы сами не знаете, с какой стати в День благодарения вам вдруг захотелось покинуть семейный обед, но в тот же миг вы смогли найти удобный предлог, а задним числом, вполне вероятно, изобретете и другой, более разумный.

Для удобства исследований самосознания философ Дэниел Деннет ввел специальный термин гетерофеноменология. Деннет советует принимать объяснения собственных мыслей и чувств с толикой иронии, как будто вы слушаете другого человека, рассказывающего о своих любовных похождениях. Понятно, что ваш собеседник приукрашивает свой рассказ и передает факты так, как они ему видятся. Но и вам известно не более — есть лишь ваше представление, как развиваются события сейчас и как они разворачивались в прошлом. Однако и собственное представление вы тоже должны принимать без лишней серьезности.

В своей статье Миллер и Нисбет ссылались на множество экспериментов, показывавших, что люди, которые вполне могли выражать свои мысли, не в состоянии объяснить, как они додумались до того или другого. Вместо этого участники опытов придумывали ложные объяснения. Например, во время упражнений на память участники получали удары слабым током. Затем их попросили повторить эту серию упражнений, причем первой группе объяснили, что повторные удары током необходимы, чтобы исследователь мог понять работу человеческого разума, а второй группе сказали попросту, что это прихоть экспериментатора. Вторая группа лучше справилась с заданиями, поскольку ей требовалось изобрести собственную мотивацию для такой работы, и большинство участников убедили себя, что удары током безболезненны. Судя по отчету участников первой группы, им удары током показались сильнее.

В другом эксперименте людей, утверждавших, будто терпеть не могут змей, разделили на две группы и показывали им изображения этих пресмыкающихся, одновременно проигрывая звуки сердцебиения; причем руководители эксперимента уверили участников, что это стук их сердец. Первой группе в числе прочих слайдов показывали кадр со словом потрясение, били испытуемых током и в этот момент усиливали звук сердцебиения. После просмотра членам обеих групп предлагали взять в руки живую змею, и те, кто подвергся испытанию током, гораздо охотнее соглашались подержать пресмыкающееся, поскольку «усиленное сердцебиение» убедило их в том, что тока они боятся куда сильнее, и благодаря такому внушению они действительно стали меньше бояться змей.

Нисбет и Миллер провели оригинальное исследование в универмаге, развесив подряд четыре пары чулок. Всех проходивших мимо они спрашивали, какая пара отличается наилучшим качеством, и четыре человека из пяти выбирали крайний справа образец, хотя на самом деле все они были одинаковыми. Доводы приводились весьма убедительные: мол, у этой пары нить прочнее и цвет насыщеннее. О местоположении образца никто не упомянул, и на прямой вопрос, повлияло ли положение этой пары чулок на выбор, все дружно отрицали.

Никогда — ни в этом эксперименте, ни во многих других — люди не признавались, что им непонятна причина их чувств и поступков. Они не знали своих мотиваций, однако это нисколько их не смущало — они тут же подбирали убедительные доводы и двигались дальше, не присматриваясь к механизму собственного мышления.

Как отделить фантазии от реальности? Как убедиться, что история вашей жизни — и прошлая, и сиюминутная — соответствует истине? Да никак — примите эту мысль как данность и найдите в ней покой и удовлетворение. Вы не можете, никто не может, что не мешает нам всем выживать и процветать. Наше «я» — это кино, основанное на реальных событиях, не более того. Что тут плохого? Да, мы приукрашиваем детали, но общая картина и основная идея, вероятно, составит отличный сюжет. Смотрите и наслаждайтесь!