Психология альтруизма

Существует ли альтруизм?

Почему одни люди всегда готовы на подвиг ради других, а другие не замечают чужих бед и просьб о помощи? Почему одни ради семьи могут пожертвовать жизнью, а ради друзей — нет? Существует ли истинный альтруизм?

Мы ежедневно участвуем в социальном обмене или в социально-экономической жизни. Мы даем и получаем взамен. Одни помогают людям и добровольно делают что-то для них — в надежде скрыть собственную заинтересованность. Некоторые «альтруистично» работают бесплатно ради того, чтобы повысить квалификацию, увеличить шансы найти работу, войти в какое-то сообщество, получить чье-то одобрение, ослабить чувство вины, повысить самоуважение или выразить личные убеждения.

Добрый самаритянин

Существует ли отдельный тип личности — очевидно альтруистический? В рамках одного исследования рассмотрели ряд персон, известных своей альтруистической деятельностью.

Цель состояла в определении, что их объединяет. Исследование показало, что жизнь всех этих людей определило травматическое переживание — ранняя потеря любимого человека — и последовавшая затем встреча со спасителем. Результаты исследования можно трактовать так: альтруизм стал способом справиться с беспомощностью, утратой, яростью и тоской.

Все мы видели, как машины на всей скорости проносятся мимо автомобилиста, ждущего помощи на обочине, и лишь одна из многих останавливается. Почему одни люди больше готовы помочь, чем другие? Есть данные о том, что в этом играет роль пол человека, но от пола зависит скорее тип помощи, чем объем. Мужчины чаще склонны к рыцарскому, смелому, героическому поведению; женщины скорее готовы воспитывать и заботиться. Человек чаще помогает людям из той же культурной группы, что и он сам. Мы скорее склонны помогать кому-то явно близкому нам — в национальном или религиозном смысле, по языку или демографической группе. Исследования разных культур показали, что в странах, где преобладает не индивидуалистская, а коллективистская культура, люди помогают чаще. Еще одна находка связана с испанским словом simpatico — «дружелюбный», «вежливый», «готовый прийти на помощь». По результатам некоторых исследований, выходцы из испаноязычных стран и стран Латинской Америки действительно опережают всех остальных по степени готовности проявить альтруизм.

Отдельное направление исследований выявило зависимость: «делать хорошее» значит «чувствовать себя хорошо». Выяснилось, что, когда люди в хорошем настроении, они с большей вероятностью готовы помогать другим. Те, кто получает подарки, слышит приятную радостную музыку или комплименты, добровольно начинают помогать окружающим. Правда, есть доказательства и другой гипотезы — облегчения негативного состояния. Согласно ей, иногда люди, которым грустно и тоскливо, помогают другим, чтобы почувствовать себя лучше и разогнать хандру. Люди, испытывающие чувство вины, тоже чаще обычного готовы помогать, — возможно, чтобы облегчить свой груз. Все это означает, что от сиюминутных факторов, определяющих наше настроение, зависит и наша готовность помогать другим.

Фрейдистские теории

Психоаналитики всегда пытаются найти в поведении более глубокий смысл, особенно если видят в нем выражение внутреннего конфликта. Альтруистическое поведение они рассматривают как результат действия двух различных стимулов. Одни проявления щедрости и готовности помочь обусловлены отождествлением с «жертвой». Другие — отождествлением с теми, кто помог человеку в прошлом, например, с родителями или учителями. Кроме того, приверженцы теорий Фрейда считают, что альтруизм — это механизм защиты от отрицательного импульса — невротического синдрома; он призван освободить от чувства тревоги, вины или враждебности.

Люди также готовы отдавать, чтобы освободиться от чувства вины из-за своей жадности и зависти. Некоторые даже залезают в долги, но продолжают делиться с другими, дабы угомонить свою совесть. Фрейдисты даже парадоксальным образом считают жертвование психологической защитой — реакцией, в основе которой лежит враждебность. То есть помогающий таким образом прячет агрессию за готовностью помочь.

Эволюционный взгляд

Центральный принцип этого подхода — семейный отбор. Чем больше у кого-то общих генов с нами, то есть чем ближе человек нам по родству, тем с большей вероятностью мы готовы ему помочь. Помощь кому-то с общими генами — это способ сохранить собственные гены. Это правило важности биологической близости работает на бессознательном уровне, оно глубоко укоренилось в поведении человека.

Однако эволюционисты предполагают, что существует и норма взаимности, поведение по принципу «ты мне — я тебе»: чем больше человек помогает другим, тем выше вероятность, что и ему помогут. Строго говоря, такое поведение называется не альтруистическим, а взаимовыгодным. Но считается, что те, кто овладевает нормами и культурой поведения в обществе и пользуется этими навыками, лучше приспособлены к выживанию, потому что культура учит оптимальному поведению для совместного выживания. Так закладывается генетический код альтруизма как культурной нормы. Однако эволюционистское объяснение недостаточно убедительно для случаев, когда альтруизм проявляется в героических поступках, когда кто-то жертвует жизнью ради совершенно незнакомых людей.

Ситуации и решения

Ситуация может играть даже большую роль, чем личные факторы. Обитатели небольших городков или деревень охотнее помогают другим, чем жители мегаполисов. Гипотеза урбанистической перегрузки предполагает, что жители перенаселенных городов живут сами по себе и меньше, чем сельские жители, склонны помогать, поскольку постоянно сталкиваются с ситуациями, которые подавляют их.

Чем дольше человек прожил в конкретной местности, чем больше он отождествляет себя с ее обществом, тем выше вероятность, что он придет на помощь. Чем чаще люди меняют место жительства, чем менее стабильно общество, тем меньше шансов на помощь. Люди в общинной среде тратят больше сил на поддержание долгосрочных отношений в своем сообществе, поэтому чаще готовы помочь. Самое известное и неожиданное открытие в этой области — это, конечно, так называемый эффект свидетеля. Он показывает, что количество вовсе не переходит в качество.

Вкратце суть его в том, что чем больше свидетелей наблюдает чрезвычайную ситуацию, тем меньше вероятность, что найдется кто-то, кто поможет. На основе этого исследования была разработана пятиступенчатая модель вмешательства свидетелей. В соответствии с ней, прежде чем оказать помощь, человек проходит через пять ступеней.

• Он должен заметить происшествие. Если человек спешит, говорит по мобильному телефону или как-то еще отвлекается, он может просто и не заметить критической ситуации.

• Он должен понять, что ситуация чрезвычайная и нужна помощь. Многие происшествия не производят такого однозначного впечатления. Люди ищут соответствующие признаки. Если другие не проявляют беспокойства, то и сам человек вряд ли отреагирует. Неоднозначные ситуации трактуются неправильно, и к ним остаются безразличными.

• Он должен чувствовать определенную ответственность. Человек должен решить, что помочь обязан именно он, а не другие. Ответственность тогда ложится только на его плечи.

• Он должен понимать, как и чем он может помочь. Люди не приходят на помощь еще и потому, что не думают, что от них будет толк. Например, если человек считает себя профаном в автомеханике, то он не остановится помочь шоферу, у которого сломалась машина.

• Он должен решиться на помощь. Люди не помогают по самым разным причинам. Кому-то мешают воспоминания о том, как его помощь отвергли, потому что неправильно поняли ситуацию. В обществах, где царит сутяжничество, человека может остановить мысль о правовых последствиях (например, если в помощи нуждается ребенок или у человека порвалась одежда и т. п.). Наконец, человек может просто подумать, а чего ему это будет стоить (времени, сил, денег).