Дело было в пионерском походе. Только что окончился обед, и ребята — несколько сот человек — должны были вымыть посуду, каждый свою. Хорошо, что посуды было немного — по одному котелку с ложкой.

Дежурные нагрели четыре больших бака воды: в двух посуда должна была промываться, в двух других прополаскиваться.

И сразу же у первых двух котлов возникла очередь. Сначала небольшая, она все росла: ребята не успевали мыть посуду.

В районе, где пионеры вели неравный бой с посудой, появился старший вожатый. Несколько минут он молча наблюдал за полем брани, поглядывая на часы, затем что-то скомандовал.

Чудо произошло прямо на глазах: очередь быстро пошла на убыль, и вскоре дежурный рапортовал вожатому о том, что посуда вымыта.

Это был предметный урок принятия быстрого и правильного решения. Как же это происходило? Какую команду подал вожатый? Мы уже знаем, какие три шага следует сделать, чтобы прийти к правильному решению.

Сначала определить цель действий, затем сделать оценку обстановки — возможных путей, ведущих к цели, и, наконец, выбрать наилучшее решение из всех возможных.

Вожатый так и поступил.

Прежде всего цель. Она ясна: сократить общее время мытья посуды.

Потом оценка обстановки. Вожатый не зря следил за временем. Часы показали, что мытье котелка и ложки занимает, в среднем, четыре с половиной минуты. На ополаскивание же посуды требовалось около полутора минут. Теперь можно выбрать решение.

Сравним полученные результаты. Это потребует небольшого расчета. Во сколько раз больше времени уходит на мытье, чем на ополаскивание? Этот устный расчет и был той мысленной моделью, которая помогла вожатому прийти к верному решению. Наилучшим решением, очевидно, будет такое, при котором для мытья будет в три раза больше возможностей, чем для ополаскивания. Последовала команда:          «Мыть в трех баках,

споласкивать в одном!»

Итак, вначале оценка обстановки, затем расчет, и в итоге — решение.

Если бы решение оказалось неправильным (очередь не уменьшилась), то это означало бы, что где-то допущена ошибка и решение нужно подправить с учетом приобретенного опыта. Значит, снова оценка обстановки, снова расчет — и новое, теперь уже, наверное, правильное решение.

И какое бы решение ни принималось — от самого простого до наисложнейшего, устно либо с помощью сложных расчетов, — порядок, или, как говорят, процедура принятия решения, остается такой же.

Врач, решаясь на рискованную операцию; следователь, распутывая трудное дело; агроном, устанавливая срок уборки урожая; сталевар, определяя, можно ли разливать металл, — все они вначале оценивают обстановку, затем обдумывают, как лучше поступить, производят необходимые расчеты и наконец принимают решение — как быть. Решение проверяется на деле и, если нужно, подправляется.

Как мы видим, принятие решения, особенно в сложных жизненных ситуациях, далеко не простое дело. Это дает основание говорить о том, что умение решать — особое искусство. Сразу же возникает опасение, не является ли искусство избирать верные решения уделом избранных, вроде виртуозкой игры на скрипке или сложения хороших стихов.

Можно ли научиться принимать правильные решения?