Почти во всех странах, если вы сравните заработную плату мужчин и женщин, вы обнаружите, что женщины, как правило, зарабатывают меньше, чем мужчины. Это неравенство сокращается по всему миру. В частности, за последние два десятилетия в большинстве стран с высоким уровнем дохода наблюдалось значительное сокращение разрыва в оплате труда мужчин и женщин.
Как произошло это сокращение и почему сохраняются существенные пробелы?
Прежде чем мы перейдем к деталям, вот предварительный просмотр основных моментов.
Важная часть сокращения разрыва в оплате труда мужчин и женщин в богатых странах за последние десятилетия объясняется историческим сужением, а зачастую даже обращением вспять разрыва в образовании между мужчинами и женщинами.
Скорректированный разрыв в оплате труда
Различия в доходах между мужчинами и женщинами отражают различия во многих возможных аспектах, включая образование, опыт и род занятий.
Например, если учесть, что более образованные люди, как правило, имеют более высокие заработки, то вполне естественно ожидать, что сокращение разрыва в оплате труда во всем мире может быть частично объяснено тем фактом, что женщины догоняют мужчин по уровню образования, в частности по годам обучения в школе.
Действительно, поскольку различия в образовании отчасти способствуют объяснению различий в заработной плате, принято различать "нескорректированные" и "скорректированные" различия в оплате труда.
Когда гендерный разрыв в оплате труда рассчитывается путем сравнения всех работающих мужчин и женщин, независимо от различий в характеристиках работников, результатом является необработанный или нескорректированный разрыв в оплате труда. В отличие от этого, когда разрыв рассчитывается после учета основных различий в образовании, опыте и других факторах, имеющих значение для разрыва в оплате труда, то результатом является скорректированный разрыв в оплате труда.
Идея скорректированного разрыва в оплате труда заключается в проведении сравнений внутри групп работников с примерно одинаковыми рабочими местами, сроками пребывания и образованием. Это позволяет нам выяснить, в какой степени различные факторы способствуют наблюдаемому неравенству.
Диаграмма здесь, от Блау и Кана (2017) показывает эволюцию скорректированного и нескорректированного гендерного разрыва в оплате труда в США.
Более точно диаграмма показывает эволюцию соотношения заработной платы женщин и мужчин в трех различных сценариях: i) нескорректированный; ii) скорректированный, контролирующий гендерные различия в человеческом капитале, т. е. образование и опыт; и iii) скорректированный, контролирующий полный спектр ковариат, включая образование, опыт, отрасль труда и профессию, в частности. Разница между 100% и полной спецификацией (зеленые полосы) - это” необъяснимый " остаток.
Здесь выделяются несколько моментов.
Во-первых, нескорректированный гендерный разрыв в оплате труда в США сократился за этот период. Это видно из того факта, что синие полосы ближе к 100% в 2010 году, чем в 1980 году.
Образование и опыт стали гораздо менее важными в объяснении гендерных различий в заработной плате в США
На приведенной здесь диаграмме показана разбивка скорректированных гендерных разрывов в оплате труда в США по факторам в 1980 и 2010 годах.
Сравнивая факторы, оказавшие влияние в 1980 и 2010 годах, мы видим, что образование и опыт работы стали гораздо менее важными для объяснения гендерных различий в заработной плате с течением времени, в то время как профессия и промышленность стали более важными.
На этой диаграмме мы также видим, что "необъяснимый" остаток пошел вниз. Это означает, что наблюдаемые характеристики рабочих и их рабочих мест объясняют разницу в заработной плате лучше сегодня, чем пару десятилетий назад. На первый взгляд это кажется хорошей новостью-это говорит о том, что сегодня меньше дискриминации, в том смысле, что различия в доходах сегодня гораздо легче объясняются различиями в факторах "производительности". Но так ли это на самом деле?
Необъяснимый остаток может включать аспекты неизмеренной производительности (т. е. ненаблюдаемые характеристики работника, которые не могут контролироваться в регрессии), в то время как “объясненные” факторы сами по себе могут быть средствами дискриминации.
Например, предположим, что женщины действительно подвергаются дискриминации, и им трудно получить работу на определенные должности просто из-за их пола. Это будет означать, что в скорректированной спецификации мы увидим, что профессия и промышленность являются важными факторами, способствующими этому, – но это именно потому, что дискриминация встроена в профессиональные различия!
Следовательно, в то время как необъяснимый остаток дает нам приближение первого порядка того, что происходит, нам нужны гораздо более подробные данные и анализ, чтобы сказать что-то определенное о роли дискриминации в наблюдаемых различиях в оплате труда.
Гендерные различия в оплате труда во всем мире лучше объясняются занятостью, чем образованием
Набор из трех приведенных здесь карт, взятых из доклада о мировом развитии (2012), показывает, что сегодня гендерные различия в оплате труда гораздо лучше объясняются занятостью, чем образованием. Это согласуется с тем, что уже было сказано выше, используя данные для США: поскольку образование радикально расширилось за последние несколько десятилетий, человеческий капитал стал гораздо менее важным для объяснения гендерных различий в заработной плате.
Это сообщение в блоге Джастина Сандефура из Центра глобального развития показывает, что образование также не может объяснить разрыв в заработной плате, если мы включаем работников с нулевым доходом (т. е. если мы разложим разрыв в заработной плате после включения людей, которые не работают).
Гибкость работы
Во всем мире женщины, как правило, выполняют больше неоплачиваемой работы по уходу на дому, чем мужчины, и женщины, как правило, чрезмерно представлены на низкооплачиваемых рабочих местах, где они имеют гибкость, необходимую для выполнения этих дополнительных обязанностей.
Наиболее важные доказательства этой связи между гендерным разрывом в оплате труда и гибкостью работы представлены и обсуждаются Клаудией Голдин в статье "Большая гендерная конвергенция: ее последняя глава", где она глубоко копается в данных из США.5 Есть несколько ключевых уроков, которые применимы как к богатым, так и к небогатым странам.
Голдин показывает, что при более детальном рассмотрении данных о выборе профессии становится ясно, что женщины непропорционально часто ищут работу, в том числе на полный рабочий день, которая, как правило, совместима с воспитанием детей и другими семейными обязанностями. Другими словами, женщины в большей степени, чем мужчины, должны обладать временной гибкостью в своей работе. Такие вещи, как смена часов работы и перестановка смен, чтобы приспособиться к чрезвычайным ситуациям дома. И это рабочие места с более низким заработком в час, даже когда общее количество отработанных часов одинаково.
Важность гибкости работы в этом контексте очень четко иллюстрируется тем фактом, что за последние два десятилетия женщины в США увеличили свое участие и вознаграждение только в некоторых областях. В недавней работе Goldin и Katz (2016) показано, что фармацевтика стала высокооплачиваемой профессией женского большинства с небольшим разрывом в доходах между мужчинами и женщинами в США, в то же время, когда аптеки прошли через существенные технологические изменения, которые сделали гибкие рабочие места в этой области более продуктивными (например, компьютерные системы, которые увеличили замещаемость среди фармацевтов).
Диаграмма здесь показывает, как быстро заработная плата женщин в аптеке увеличилась по сравнению с другими профессиями за последние несколько десятилетий в США.
Наказание за материнство
Тесно связана с гибкостью работы и выбором профессии проблема прерывания работы в связи с материнством. На этом фронте есть еще много свидетельств в поддержку так называемого "наказания за материнство".
Lundborg, Plug and Rasmussen (2017) предоставляют доказательства из Дании – более конкретно, датские женщины, которые обратились за медицинской помощью в достижении беременности.
Отслеживая фертильность и занятость женщин с помощью подробных периодических обследований, эти исследователи смогли установить, что женщины, которые успешно прошли лечение экстракорпоральным оплодотворением, в конечном итоге имели более низкий заработок, чем аналогичные женщины, которые, случайно, были безуспешно пролечены.
Лундборг, Штек и Расмуссен резюмируют свои выводы следующим образом: "наш главный вывод заключается в том, что женщины, которые успешно лечатся [экстракорпоральным оплодотворением], постоянно зарабатывают меньше из-за рождения детей. Мы объясняем снижение годового заработка тем, что женщины работают меньше, когда дети молоды, и получают меньше, когда дети старше. Мы объясняем снижение почасового заработка, которое часто называют штрафом за материнство, тем, что женщины переходят на более низкооплачиваемую работу, которая ближе к дому.”
Тот факт, что наказание за материнство действительно касается "материнства", а не "родительства", подтверждается дополнительными доказательствами.
Недавнее исследование, также проведенное в Дании, отслеживало мужчин и женщин в период 1980-2013 годов и показало, что после рождения первого ребенка заработки женщин резко упали и никогда полностью не восстанавливались. Но это не относится ни к мужчинам с детьми, ни к женщинам без детей.
Эти паттерны показаны на диаграмме здесь. Первая группа показывает тенденцию в доходах датских женщин, имеющих и не имеющих детей. Вторая панель показывает то же сравнение для датских мужчин.
Обратите внимание, что эти два примера взяты из Дании – страны, которая занимает высокое место по показателям гендерного равенства и где существуют правовые гарантии, требующие, чтобы женщина могла вернуться на ту же работу после того, как она родила ребенка.
Это свидетельствует о том, что, хотя политика, ориентированная на семью, способствует расширению участия женщин в рабочей силе и сокращению разрыва в оплате труда мужчин и женщин, она является лишь частью решения проблемы. Даже при наличии щедрого оплачиваемого отпуска и субсидируемого ухода за детьми до тех пор, пока матери непропорционально часто берут дополнительную работу на дому после рождения детей, неравенство в оплате труда, скорее всего, сохранится.
Способности, личность и социальные нормы
До сих пор в ходе обсуждения подчеркивалась важность характеристик работы и профессионального выбора для объяснения гендерного разрыва в оплате труда. Это приводит к очевидным вопросам: что определяет систематические гендерные различия в выборе профессии? Что заставляет женщин искать более гибкую работу и брать на себя непропорционально большой объем неоплачиваемой работы по уходу?
Один из аргументов, обычно выдвигаемых, заключается в том, что в той мере, в какой биологические различия в предпочтениях и способностях лежат в основе гендерных ролей, они являются основными факторами, объясняющими гендерный разрыв в оплате труда. В своем обзоре доказательств Франсин Блау и Лоуренс КАН (2017) показывают, что существует ограниченная эмпирическая поддержка этого аргумента.
Чтобы быть ясным, да, есть доказательства, подтверждающие тот факт, что мужчины и женщины отличаются по некоторым ключевым признакам, которые могут повлиять на результаты рынка труда. Например, стандартизированные тесты показывают, что в некоторых странах существуют статистические гендерные различия в оценках по математике; а эксперименты показывают, что женщины избегают переговоров о зарплате и часто проявляют особую предрасположенность к принятию и получению запросов на задания с низким потенциалом продвижения по службе. Однако эти наблюдаемые различия далеки от того, чтобы быть биологически фиксированными – "гендер" начинается в раннем возрасте, и данные показывают, что предпочтения и навыки очень податливы. Вы можете влиять на вкусы, и вы, конечно, можете научить людей терпеть риск, заниматься математикой или договариваться о зарплате.
Более того, независимо от того, откуда они берутся, Блау и Кан показывают, что эти эмпирически наблюдаемые различия, как правило, могут составлять лишь скромную часть гендерного разрыва в оплате труда.
Напротив, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что социальные нормы и культура, которые в свою очередь влияют на предпочтения, поведение и стимулы для развития конкретных навыков, являются ключевыми факторами в понимании гендерных различий в участии в рабочей силе и заработной плате. Вы можете прочитать больше об этом в нашем блоге, посвященном ответу на вопрос " насколько хорошо врожденные гендерные различия объясняют гендерный разрыв в оплате труда?
Независимо от точного происхождения неравного распределения гендерных ролей, очевидно, что наша недавняя и даже нынешняя практика показывает, что эти роли сохраняются с помощью институционального принуждения. Голдин (1988), например, рассматривает прошлые запреты на обучение и трудоустройство замужних женщин в США. Она затрагивает некоторые хорошо известные ограничения, такие как запрет на обучение и трудоустройство женщин в качестве врачей и адвокатов, прежде чем сосредоточиться на менее известных, но еще более эффективных "брачных барах", которые возникли в конце 1800-х и начале 1900-х годов. Эти запреты на работу важны, потому что они применялись к преподавательской и канцелярской работе – профессиям, которые стали наиболее распространенными среди замужних женщин после 1950 года. Примерно в то время, когда США вступили во Вторую Мировую войну, по оценкам, 87% всех школьных советов не наняли бы замужнюю женщину и 70% не удержали бы незамужнюю женщину, которая вышла замуж.
Карта здесь подчеркивает, что по сей день явные барьеры во всем мире ограничивают степень, в которой женщинам разрешено выполнять ту же работу, что и мужчинам.
Однако даже после снятия явных барьеров и введения на их место правовой защиты дискриминация и предвзятость могут сохраняться в менее явных формах. Голдин и Роуз (2000), например, рассматривают принятие” слепых " прослушиваний оркестрами и показывают, что, используя экран, чтобы скрыть личность кандидата, беспристрастные методы найма увеличили число женщин в оркестрах на 25% между 1970 и 1996 годами.
Многие другие исследования обнаружили аналогичные свидетельства предвзятости в различных контекстах рынка труда. Предубеждения также действуют и в других сферах жизни, оказывая сильное влияние на результаты рынка труда. Например, в конце Второй мировой войны только 18% жителей США считали, что жена должна работать, если ее муж в состоянии содержать ее. Это, очевидно, возвращает нас к нашему предыдущему пункту о социальных нормах.
Стратегии сокращения гендерного разрыва в оплате труда
Во многих странах неравенство в оплате труда между мужчинами и женщинами может быть уменьшено путем улучшения образования женщин. Однако во многих странах гендерные пробелы в образовании были ликвидированы, и мы по-прежнему имеем большое гендерное неравенство в рабочей силе. Что еще можно сделать?
Очевидной альтернативой является борьба с дискриминацией. Но представленные выше доказательства показывают, что этого недостаточно. Изменения государственной политики и управления на уровне фирмы также имеют значение: политика рынка труда, ориентированная на семью, может помочь. Например, охват отпуском по беременности и родам может способствовать повышению удержания женщин в течение периода родов, что в свою очередь повышает заработную плату женщин за счет сохранения трудового стажа и срока пребывания на работе.
Аналогичным образом, раннее образование и уход за детьми могут способствовать расширению участия женщин в рабочей силе и сокращению разрыва в оплате труда мужчин и женщин за счет сокращения неоплачиваемой работы по уходу, выполняемой матерями.
Кроме того, опыт исторического развития женщин в конкретных профессиях (например, фармацевты в США) свидетельствует о том, что гендерный разрыв в оплате труда также может быть значительно сокращен, если у фирм не будет стимула к непропорциональному вознаграждению работников, работающих сверхурочно, и фиксированных, не гибких графиков.
Изменение этих стимулов, конечно, трудно, потому что это требует реорганизации рабочего места. Но это, вероятно, окажет большое влияние на гендерное неравенство, особенно в странах, где уже приняты другие меры.
Реализация этих стратегий может иметь положительное самоусиливающийся эффект. Например, благоприятная для семьи политика на рынке труда, которая ведет к более высокой привязанности к рабочей силе и заработной плате для женщин, повысит отдачу от инвестиций женщин в образование – таким образом, женщины в будущих поколениях будут с большей вероятностью инвестировать в образование, что также поможет сократить гендерный разрыв в результатах рынка труда в будущем.
Тем не менее, какими бы мощными ни были эти стратегии, они являются лишь частью решения. Социальные нормы и культура остаются в центре семейного выбора и гендерного распределения труда. Достижение равенства возможностей требует от нас изменения норм и стереотипов, ограничивающих набор вариантов выбора, доступных как мужчинам, так и женщинам. Это трудно, но факты показывают, что социальные нормы тоже могут быть изменены. | |
| Просмотров: 1136 | |
