Neuralink, биотехнологическая компания, соучредителем которой является Илон Маск, была обвинена в жестоком обращении с животными и находится под федеральным расследованием в Соединенных Штатах в связи с возможными нарушениями прав животных.

Компания протестировала свою технологию имплантации мозга на животных, включая обезьян, овец и свиней. Осведомители утверждают, что с 2018 года было убито около 1500 животных.

Они утверждают, что тестирование было проведено в спешке, что привело к значительным страданиям животных и потребовало повторения неудачных экспериментов, причинив вред большему количеству животных, чем необходимо.

Этот скандал высвечивает старый, но важный вопрос: когда допустимо причинять вред нечеловеческим животным в человеческих целях?

Моральное замешательство

Осуждение Neuralink наводит на мысль, что многие люди рассматривают страдания животных как серьезную моральную проблему. Мы сталкиваемся с подобным отношением, когда люди возмущены тем, что владельцы домашних животных пренебрегают своими питомцами или жестоко обращаются с ними.

Но наши реакции на страдания животных сложны. Опросы показывают, что многие люди считают, что по крайней мере некоторые формы исследований на животных являются этически приемлемыми, например, медицинские исследования, когда альтернативы недоступны. Большинство людей также считают, что покупать гамбургер не является моральным злом, если отбросить заботы о благополучии животных.

Наше отношение к животным сбивает с толку — и, возможно, эгоистично. Нам нужно более тщательно подумать о том, как следует обращаться с животными.

Имеют ли значение животные?

В 17 веке философ Рене Декарт, как известно, описал животных как простых "автоматов". Он верил, что у них нет души и разума, и поэтому они неспособны страдать.

Но прогресс в таких областях, как этология и когнитивные науки, улучшил наше понимание поведения животных, и мы пришли к пониманию того, что у животных богатая психическая жизнь. В настоящее время существует научный консенсус в отношении того, что млекопитающие, птицы и многие другие способны испытывать боль и удовольствие.

Кто-то может возразить, что, даже если животные могут страдать, этика должна касаться только того, как мы относимся к другим людям, поскольку животные не являются "одними из нас". Но эта точка зрения неудовлетворительна.

Если бы кто-то сказал, что не имеет значения, как мы относимся к людям с другим цветом кожи, потому что они не "одни из нас", мы бы (справедливо) назвали их расистами. Тех, кто утверждает то же самое о животных, можно обвинить в совершении аналогичной ошибки.

Наше отношение к животным подвергается все большему философскому анализу со времен Декарта. Некоторые из наиболее серьезных вызовов исходили от философов-утилитаристов, таких как Джереми Бентам (1748-1832) и Питер Сингер, чья книга 1975 года "Освобождение животных" стала объединяющим фактором для критиков животноводства и исследований животных.

Но аргументы в пользу защиты животных не просто утилитарны. Мыслители из разных философских традиций разделяют эту позицию.

Философские взгляды на благополучие животных

Философы обычно думают о страданиях животных в соответствии с одной из трех моральных теорий: утилитаризмом, деонтологией и этикой добродетели.

Утилитаристы считают, что мы должны делать то, что наилучшим образом способствует общему благополучию всех, кого затрагивает выбор. Они обычно придерживаются мнения, что все страдания имеют одинаковое значение, независимо от того, кто их испытывает или даже к какому виду они принадлежат.

В 1789 году Бентам утверждал, что когда речь заходит о благополучии животных:

"[...] вопрос не в том, могут ли они рассуждать здраво? И, кроме того, они могут говорить? Но могут ли они страдать?"

Деонтологи делают акцент на обязанностях и правах, а не на благосостоянии. Они утверждают, что нам морально не позволено нарушать права, даже если это способствовало бы общему благополучию.

Великий философ-деонтолог Иммануил Кант считал, что люди имеют права благодаря нашей рациональности (которая более или менее относится к нашей способности рассуждать и принимать моральные решения). Кант считал, что животные нерациональны и, следовательно, не имеют прав (хотя он утверждал, что мы все равно должны воздерживаться от плохого обращения с ними, поскольку, по его словам, это может повысить вероятность плохого обращения с людьми).

Отказ Канта от прав животных сталкивается с двумя проблемами. Во-первых, некоторые утверждают, что некоторые разумные виды, такие как слоны и шимпанзе, также рациональны и, следовательно, заслуживают прав.

Во-вторых, многие современные деонтологи утверждают, что мы должны установить менее строгий порог для моральных прав. Вместо того чтобы требовать рациональности, они предполагают, что животному может быть достаточно иметь желания и интересы.

Сторонники этики добродетели придерживаются еще одного подхода. Они думают, что мораль - это вопрос развития и практики хороших черт характера, таких как честность и сострадание, избегая при этом таких черт, как нечестность и трусость. Специалисты по этике добродетели, занимающиеся этикой животных, утверждают, что эксперименты на животных демонстрируют и усиливают такие пороки, как бессердечие и жестокость, особенно когда исследования вряд ли приведут к достижению морально важных целей.

Пересмотренная нейросеть

В Австралии и Соединенных Штатах исследования на животных в основном регулируются "тремя принципами": директивами заменить исследования на животных другими стратегиями, когда это возможно, максимально сократить количество используемых животных и усовершенствовать экспериментальные методы, чтобы свести к минимуму боль животных.

Если отчеты о Neuralink верны, компания не соблюдала их. Но что, если бы Neuralink провела эксперименты в соответствии с тремя Rs — разрешило бы это все этические проблемы?

Вероятно, нет. Три Рс умалчивают об одном важном вопросе: достаточно ли велика научная выгода от конкретного исследования, чтобы оправдать вред, который может нанести исследование.

До тех пор, пока эксперимент является научно обоснованным, можно, в принципе, следовать трем правилам в точности, все еще причиняя серьезные страдания огромному количеству животных и с небольшой перспективой принести пользу людям. Если животные обладают моральной ценностью, как утверждают утилитарные, деонтологические и добродетельные этические взгляды, то по крайней мере некоторые научно обоснованные исследования на животных проводить не следует.

Neuralink преследует замечательные цели, которые включают в себя лечение паралича, слепоты и депрессии.

Но утилитаристы могут усомниться в том, достаточно ли велика (или вероятна) ожидаемая польза, чтобы перевесить значительный вред для животных. Деонтологи могут усомниться в том, имеет ли какой-либо из используемых видов моральное право не подвергаться экспериментам, особенно над такими разумными видами, как обезьяны и свиньи. И специалисты по этике добродетели могут беспокоиться, что проводимое тестирование связано с такими пороками, как бессердечие.

Куда мы направляемся?

Исследования на животных широко практикуются в Австралии, где, как сообщается, ежегодно используется более 6 миллионов животных. Некоторые (но не все) из этих исследований связаны со значительной болью и страданиями. Мыши являются наиболее распространенным используемым животным, хотя также используются такие виды, как собаки, кошки и нечеловеческие приматы.

Огромное количество жизней, поставленных на карту, означает, что крайне важно соблюдать правильную этику.

Это означает разработку более всеобъемлющего набора принципов для исследований на животных, чем три Рс: такого, который поможет нам более эффективно сбалансировать научную пользу и вред для исследовательских животных. По крайней мере, среди философов эта работа уже ведется.

Это может также повлечь за собой пересмотр вопроса о том, когда (если вообще когда-либо) определенные виды следует использовать в исследованиях. Австралия налагает особые ограничения на использование нечеловеческих приматов. Другие юрисдикции запретили или рассматривали возможность запрета исследований обезьян. Какие еще разумные виды должны получить дополнительную защиту?

Нам нужно выйти за рамки трех рекомендаций для полной оценки этики исследований на животных — как для Neuralink, так и за ее пределами.