Концепция всеобщей безопасности: революция в мышлении и политике ядерного века

Александр Никитин

Старший научный сотрудник Института США и Канады Академии наук СССР. Член исполкома Советской ассоциации политических наук. Соавтор книги «Американская модель на весах истории» и автор труда «Эволюция американского глобализма», а также более 20 статей по проблемам международных отношений, мирового порядка и международной безопасности.

Национальная безопасность

«Мир — высшее благо, какого люди желают в этой жизни». Когда великий гуманист Сервантес писал эти слова, он высказывал прописную истину пацифизма, для которого мир сам по себе, мир любой ценой выступает высшей и непререкаемой ценностью, требующей подчинения себе практически всех иных устремлений. И в то же время история человечества полна примеров, когда миром сознательно жертвуют для достижения тех или иных целей, для сохранения или утверждения веры, ценностей и принципов, а также практических и идеологических интересов.

С тех пор, как отношения между народами обрели политическую форму, мир как ценность постоянно соотносится в сознании правителей и народов с такими ценностями, как независимость, территориальная целостность, суверенитет, безопасность. И подобно тому, как знаменитый герой Сервантеса, желая мира и добра, постоянно вступал в вооруженный бой с несправедливостью, на практике народы до сих пор не раз жертвовали ценностью мирной жизни ради утверждения иных ценностей и интересов, признанных на данный момент высшими.

Несмотря на то, что понятия «мир», «безопасность», «разоружение» постоянно соседствуют в текстах политических воззваний и договоров и воспринимаются как неразрывно связанные, их реальное соотношение весьма неоднозначно и сложно. Мирные отношения далеко не всегда понимаются как гарантирующие безопасность, и сплошь и рядом путем к обеспечению безопасности воспринимается не разоружение, а вооружение.

В силу особенностей исторического хода событий в период после второй мировой войны ключевое место в сфере международной безопасности заняла проблема ядерного противостояния США и СССР. Несмотря на признание значения экономических, политикодипломатических, идеологических средств сохранения и укрепления каждой стороной безопасности и независимости своей социальной модели развития, роль военных средств, и прежде всего ядерных сил «сдерживания», сегодня оказалась уникально высокой.

В политической практике сложились определенные принципы взаимодействия государств в сфере обеспечения безопасности. Прежде всего, в качестве основного уровня сохранения и обеспечения безопасности выделился уровень национальной государственной безопасности.

В конце 60-х годов в результате накопления вооружений было достигнуто состояние стратегического паритета между СССР и США. Парадоксальным образом национальная безопасность стала основываться на сохранении высокого уровня взаимной опасности. При этом до начала 80-х годов ситуация «гарантированного взаимного уничтожения» рассматривалась в значительной мере только как особенность взаимодействия именно пары государств СССР — США, мало влияющая на доктрины безопасности других держав.

Однако в настоящее время ситуация существенным образом изменилась. После исследований, проведенных в последнее десятилетие движением врачей за социальную ответственность ', а также компьютерного моделирования и изучения параллельно в СССР и США климатических, физических и иных глобальных последствий вероятного массированного обмена ядерными ударами 2, стало ясно, что «гарантированное взаимное уничтожение» на деле является также «гарантированным всеобщим уничтожением». Иными словами, последствия взаимного обмена ударами затронут не только СССР и США, но практически всю цивилизацию и поставят под вопрос само существование жизни на Земле. Осознание этой ситуации приводит сегодня к обострению внимания мировой общественности к доктринам безопасности СССР и США, ибо фактически безопасность других государств оказывается «заложницей» советско-американской безопасности. В результате возникла настоятельная необходимость переосмысления концепций национальной или государственной безопасности и стали выдвигаться концепции всеобщей безопасности.

Всеобщая безопасность

Неверно было бы рассматривать концепцию всеобщей безопасности как совершенно новое решение или стройный и завершенный комплекс идей и практических предложений. Это скорее новая совокупность принципов подхода к проблемам безопасности в ядерном мире. Принципы и идеи, составившие содержание концепции всеобщей безопасности, выдвигались, обсуждались разрозненно на протяжении последних десятилетий политическими деятелями, исследователями, общественными силами разных стран. В качестве альтернатив доктринам национальной или государственной безопасности обсуждались концепции и принципы «коллективной безопасности», «взаимной безопасности», «безопасности для всех». Именно их важнейшие положения легли в 80-х годах в основу концепции всеобщей безопасности.

Серьезный вклад в формирование новой концепции безопасности не национального, а международного уровня внесла Независимая комиссия по вопросам разоружения и безопасности, созданная по инициативе бывшего премьер-министра Швеции Улофа Пальме и объединившая общественных, политических, государственных деятелей 17 стран Европы, Америки, Азии и Африки. Деятельность этого международного неправительственного органа в 80-х годах привела к формулированию концепции «безопасности для всех», отраженной в докладе, опубликованном и распространенном в десятках стран мира .

Анализируя причины, в силу которых система коллективной безопасности, создаваемая под эгидой ООН, не обрела достаточной эффективности, комиссия Пальме указала на тот факт, что социально-политическая конфронтация Востока и Запада после второй мировой войны блокировала реальное осуществление статей 39—51 Устава ООН, предусматривающих создание действенных вооруженных сил ООН и принятие мер, которые могли бы наделить органы коллективной безопасности (и прежде всего Совет Безопасности ООН) реальными средствами воздействия на мировое сообщество и отдельные суверенные государства. «Вместо функций по поддержанию коллективной безопасности, о которых шла речь в 1945 году, развитие получили другие функции, более ограниченного характера...»4 Поскольку не удалось создать эффективный и надежный международный орган, который взял бы на себя поддержание безопасности, государства в послевоенный период вернулись к попыткам обеспечения безопасности, во-первых, своими суверенными силами и прежде всего на национальном уровне, во-вторых, преимуществе/нно военно-техническими, а не политическими или правовыми средствами, хотя роль последних, несомненно, повысилась.

Главная идея «безопасности для всех» заключается в необходимости отхода от базирования международной безопасности на принципе «сдерживания путем устрашения», на политико-психологическом «пате» в противостоянии крупных ядерных держав. Комиссия Пальме подчеркнула, что «государства более не могут стремиться к укреплению своей безопасности за счет друг друга; ее можно добиться только путем совместных усилий» 5.

Реальность современных международных отношений демонстрирует, как ежедневно шансы выживания в ядерный век сталкиваются с односторонними политическими, идеологическими и военными решениями (достаточно сослаться на события в Никарагуа, Афганистане, Африке, на ирано-иракскую войну и др.). В то же время ширятся ряды общественности и политических деятелей, которые признают императивы нового поведения, исходят из того факта, что государства существуют во взаимозависимом ядерном мире. Идеологические противники и политические соперники в ядерном и взаимозависимом мире должны отдать несомненный приоритет интересам всеобщей безопасности перед стремлением утвердить свои идеологические и политические цели.

Принципы всеобщей безопасности накладывают ограничения на суверенное право отдельных государств предпринимать отдельные политические, военные, идеологические шаги, подводящие мир слишком близко к грани ядерного конфликта, даже если эти шаги диктуются внутренней логикой политических и идеологических интересов, узко понимаемых интересов национальной и государственной безопасности той или иной державы.

Признание принципов всеобщей безопасности

В конце 70-х—80-х годах рядом политических лидеров Востока и Запада были выдвинуты или признаны отдельные принципы, которые сегодня аккумулируются в концепции всеобщей безопасности. Среди них — признание невозможности выживания во всеобщей ядерной войне, а также невозможности победы в ней. В связи с подписанием в июне 1979 года Договора ОСВ-2 президент США Дж. Картер заявлял: «Каждой из сторон придется считаться с неизбежностью военной эквивалентности с другой. Не может быть никакого превосходства или победы в ядерной войне» 6.

Советское руководство не раз с конца 70-х годов заявляло о признании невозможности победы или получения превосходства для ведения ядерной войны. Американская администрация Р. Рейгана после ряда конфронтационных заявлений 1981 —1983 гг. в конце концов также пошла на официальное подтверждение принципа, согласно которому ни одна из сторон в современных условиях не может рассчитывать на победу в ядерной войне. Закрепление этого принципа в совместном советско-американском заявлении во время встречи руководителей США и СССР в Женеве в 1985 году стало важной ступенькой на пути пересмотра концепций безопасности сторон.

В современном мире, перенасыщенном ядерным оружием, ни СССР, ни США не могут позволить себе прибегать к военным средствам разрешения политических или идеологических конфликтов. Это относится и к локальным конфликтам, и к тотальной конфронтации, потому что даже «малые» войны могут перерасти в глобальную ядерную катастрофу. Сдержанность приобретает особое значение сегодня и потому, что основные ядерные потенциалы сосредоточены в руках двух государств, представляющих противоположные общественные системы и идеологии. Это требует беспрецедентной сдержанности и осторожности с обеих сторон.

Принятие концепции всеобщей безопасности влечет также перемену отношения к паритету как гаранту безопасности в военно-стратегической, прежде всего ядерной области. Мы подошли к рубежу, за которым даже паритет перестает быть фактором надежного военно-политического сдерживания. Обеспечение паритета, соблюдение принципа равенства и одинаковой безопасности при высоком уровне противостояния не гарантирует безопасности, и единственным путем к ее обеспечению является немедленное кардинальное снижение уровня военного противостояния. Принцип разумной достаточности был выдвинут в качестве ответа на эту проблему. СССР считает, что в соответствии с этим принципом ядерные вооружения должны быть снижены до минимального уровня, необходимого для обеспечения безопасности.

Путь ко всеобщей безопасности

Ни одна страна не может претендовать на монополию в деле создания действенной концепции всеобъемлющей и всеобщей безопасности. Обсуждение принципов всеобщей безопасности, которое развертывается сегодня в СССР,— это лишь один из необходимых шагов в деле пересмотра существующих в мире представлений о безопасности в соответствии с требованиями ядерной эры. Принципы всеобщей безопасности нуждаются в дальнейшем уточнении и развитии. Непростым и отнюдь не мгновенным делом является и коррекция советской внешнеполитической практики и военной доктрины в соответствии с новыми принципами концепции безопасности. Очевидно и то, что принятие концепции всеобщей безопасности не может быть произведено до конца в одностороннем порядке одной или двумя державами — здесь необходимы параллельные и совместные действия многих стран.

Масштабы ядерной угрозы (а потому и безопасности) являются глобальными. Поэтому особенно важен процесс широкого обсуждения новой концепции безопасности мировым сообществом, чему способствует включение его в повестку дня 42-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Такое обсуждение позволяет аккумулировать в концепции всеобщей безопасности новые принципы мышления и поведения в ядерную эру, которые вырабатываются и предлагаются США и СССР, другими ядерными державами, всеми заинтересованными государствами. В силу самой своей природы новая концепция безопасности не может и не должна формироваться на национальном, государственном уровне, но, напротив, является концепцией международного уровня, которая соответствует новым условиям взаимозависимого ядерного мира и призвана стать альтернативой концепциям национальной безопасности.

Нанести ущерб посредством массированного применения ядерного оружия только одной стране-сопернику оказывается в современных условиях столь же невозможным, как и сепаратное обеспечение безопасности только одной из стран, будь то участник конфликта или нейтральное государство, поскольку последствия массированного применения ядерного оружия затронут в той или иной мере все страны, включая страну-инициатора первого удара. Нанесение военного удара с применением ядерных средств по другой стороне (которое могло рассматриваться как акт обеспечения национальной безопасности на прежних, более низких уровнях развития средств массового уничтожения) превратилось бы в самоубийственный акт, даже (что маловероятно) если другая сторона по каким-либо причинам не нанесет ответного удара. Порог «ядерной зимы» (всеобщей климатической катастрофы) может быть, согласно существующим расчетам, превзойден даже при массированном взрыве только одной из сторон от 5 до 10% имеющихся на планете ядерных боеприпасов.

В каком-то отношении новые, полученные в последнее десятилетие данные о вероятных последствиях применения ядерного оружия стали более надежной заменой страха перед вторым (ответным) ударом, который на протяжении предшествующих десятилетий рассматривался как основной сдерживающий фактор. Но перед лицом угрозы гибели всего живого на Земле возникает настоятельная необходимость пересмотреть само значение сдерживания.

По мере накопления ядерного оружия мы сами оказываемся заложниками вероятности его случайного, непреднамеренного или несанкционированного применения, террористических действий, множатся сценарии эскалации вплоть до ядерного уровня обычных конфликтов. Само повышение уровня ядерного противостояния оказывается центральным фактором, снижающим политическое доверие между участниками международных отношений. Это, в свою очередь, ведет к все новым виткам гонки вооружений. Падает общая предсказуемость ситуации и возможность прогнозирования последствий военных и политических действий. В результате, как начинают осознавать теперь многие политические деятели и ученые, после достижения определенного, давно пройденного в ядерной гонке США— СССР порога накопления ядерных вооружений и средств их доставки дальнейшее повышение уровня противостояния не укрепляет, а напротив, делает все более ненадежным взаимное ядерное сдерживание. Но перейти к таким взглядам — дело непростое.

До сих пор идея сдерживания занимала одно из центральных мест во всей совокупности представлений о путях обеспечения мира и безопасности во взаимоотношениях ядерных держав в последние десятилетия. При этом в доктрине сдерживания всегда имелась встроенная посылка, согласно которой повышение небезопасности другой стороны при сохранении более низкого уровня угрозы с ее стороны автоматически оборачивается усилением сдерживания этой стороны и расширением собственной свободы маневра. Условно говоря, моделью такой концепции безопасности остается «баланс с нулевой суммой», в которой существует несомненный приоритет уровня национальной безопасности перед уровнем безопасности международной (или хотя бы двусторонней) системы в целом.

Однако было бы упрощением утверждать, что в отличие от доктрины сдерживания, принцип равенства и одинаковой безопасности блокирует попытки добиться военного превосходства. Если исходной является посылка, в соответствии с которой повышение безопасности одной стороны должно тут же повлечь повышение небезопасности другой, тогда любое расхождение уровней безопасности рассматривается как опасное. При этом главным оказывается именно равенство; то же, на каком уровне достигается это равенство, отходит на второй план. Рассматривая нарушение равенства как угрозу национальной безопасности, данная модель признает законным правом ответное наращивание угрозы потенциальному противнику. Подобная логика мышления преодолевается в концепции не просто одинаковой, но взаимной и всеобщей безопасности.

Новая модель отдает приоритет безопасности системы перед иллюзорной возможностью сепаратного обеспечения безопасности ее элементов. Делается важнейший вывод о том, что понижение безопасности противника (увеличение угрозы в его адрес) в современных условиях оборачивается понижением собственной безопасности. В то же время предполагается, что в значительных пределах снижение угрозы в адрес противника не обязательно означает снижение уровня собственной безопасности и не обязательно дает противнику какие-либо ощутимые преимущества в сфере безопасности. Другими словами, концепция взаимной безопасности в ядерной сфере связана с принципом «разумной достаточности» и ломает как модель «сообщающихся сосудов», так и модель «баланса с нулевой суммой».

Необходимые изменения

Новое мышление требует нового образа действий, новой политики. Принятие государствами таких принципов, как признание невозможности победы и обороны в ядерной войне, переход от ориентации на равенство к ориентации на разумную достаточность арсеналов, не может оставаться лишь сменой философских воззрений, но требует подтверждения посредством изменения военных доктрин, стратегии военного строительства, структуры существующих вооруженных сил.

Переход к концепции всеобщей безопасности требует также нового отношения к существованию политических и идеологических противоречий между державами. Принципы взаимной и всеобщей безопасности затрагивают не только вопросы территориальной неприкосновенности и целостности суверенных государств. Они требуют обезопасить от давления и вмешательства извне каждую из существующих социальных моделей, которые суверенно избраны нациями в ходе исторического развития и должны меняться только в результате внутреннего развития, внутренних социальных движений, но не в результате силового воздействия на ту или иную модель со стороны других государств, другой общественной системы. Все это должно быть учтено в практике внешней политики СССР и США.

Не следует предполагать, что подлинная безопасность не может быть достигнута, пока не будут разрешены все политические и идеологические противоречия между социализмом и капитализмом. Такой подход характерен для старого мышления. Жизненно важной задачей во взаимозависимом ядерном мире является установление системы всеобщей безопасности при существовании и сохранении в обозримом будущем существенных противоречий между общественными системами. В силу этого необходимо научиться различать и не смешивать уровень взаимодействия социальных систем и уровень взаимодействия отдельных государств, представляющих эти разные системы,— в этом также состоит одно из требований нового мышления. Различия социальных систем и идеологии не должны становиться источником претензий одного государства к другому, попыток переделать другое государство «к лучшему». В нынешний ядер-ный век отдельные государства — ив первую очередь США и СССР — не должны претендовать на право использовать силу, которой они обладают в качестве сверхдержав, для определения судеб всего мирового сообщества.

В процессе изменения старых представлений о безопасности необходимо преодолеть упрощенное и нередко неверное понимание целей и мотивов другой стороны в состязании социальных систем. Соревнование культур и социальных моделей не должно восприниматься в терминах угрозы национальной безопасности друг друга. Обеспечение безопасности социалистических или капиталистических стран не требует и не может требовать подрыва противоположной социальной системы. Высшей конечной целью взаимодействия и состязания систем в эпоху мирного сосуществования для каждой из сторон должно являться максимальное развитие потенциала, преимуществ и возможностей своей общественной системы, экономического устройства, политической модели, а не оказание силового давления на другую социальную систему с целью ее подрыва, оттеснения. ликвидации. Именно в таком развитии потенциала социализма, а не в троцкистских лозунгах «мировой революции», вопреки распространенным на Западе представлениям, видят сегодня в СССР цели соревнования с капитализмом. И именно в этом смысл вывода, который все шире утверждается и признается в Советском Союзе в качестве одного из ведущих принципов национальной стратегии,— вывода о том, что в современных условиях и в будущем соревнование между капитализмом и социализмом может и должно протекать только в мирных формах, в формах, исключающих использование военной силы в целях утверждения принципов какой-то одной социальной системы в ущерб другой.

Процесс изменения мышления в вопросах безопасности требует от политических руководителей и общественности серьезной переоценки подхода к национальной стратегии, к перспективам сосуществования капитализма и социализма и к средствам, которые могут и которые уже не могут быть использованы для разрешения политических и идеологических противоречий в ядерном мире. Такая переоценка только началась, и как на Западе, так и на Востоке она требует отказа от многих традиционных догм в восприятии национальной безопасности.

Безопасность каждого государства, каждой социальной модели достижима, но не в отрыве и не за счет других, а только как следствие осмотрительного, цивилизованного сосуществования и сотрудничества разных государств и социальных моделей в рамках осознающего свое единство мирового сообщества.