Ричард Бринсли Шеридан. Биография и обзор творчества

(1751—1816)

Развитие английской комедии Просвещения находит свое завершение в творчестве Шеридана.

Ричард Бринсли Шеридан — одна из наиболее колоритных фигур века и самый значительный английский комедиограф.

Дед его — Томас Шеридан — священник, ученый богослов и знаток древних языков, музыкант, педагог — был близким другом Свифта. Он отказался от прихода и предпочел учительствовать, странствуя из школы в школу. В его имении недалеко от Дублина подолгу жил Свифт, здесь было написано много глав «Гулливера».

Сын его — Томас, отец будущего драматурга, в молодые годы играл в дублинском театре и в Лондоне трагические роли, впоследствии он стал популярным лектором по ораторскому искусству и риторике, многие годы занимался составлением английского словаря. Мать Ричарда — писательница, ее пьесы ставились, ее романы имели успех.

В 1758 году Шериданы поселились в Лондоне. Ричард в 1762 году поступил в привилегированную закрытую школу Харроу. Позднее он получил высшее юридическое образование в Лондоне.

В 1771 году семья переехала жить в курортный город Бат, сыгравший большую роль в жизни Шеридана. Здесь Ричард стал играть на сцене, писать стихи, здесь он познакомился с талантливой семьей музыканта-антрепренера Линли и полюбил его старшую дочь, шестнадцатилетнюю красавицу и замечательную певицу Элизабет.

Линли не хотел выдавать замуж дочерей, так как эксплуатировал их таланты, мать готова была отдать только за богатого дворянина. Через сестер Шеридан узнал, что Элизабет преследует старинный знакомый семьи, капитан Чарльз Мэтьюз, человек женатый, но известный волокита. Весной 1772 года Ричард Шеридан предлагает Элизабет бежать. Добравшись до Франции, они тайно обвенчались. Но вскоре Элизабет пришлось вернуться под отцовский кров, так как родители обеих сторон не признали их брака.

Мэтьюз, о поведении которого открыто стали говорить в Бате, счел себя оскорбленным и вызвал Шеридана на дуэль. Они дважды дрались. Нарушив все правила дуэли, Мэтьюз ранил' Шеридана.

Лишь в апреле 1773 года вновь состоялось открытое венчание Шеридана. Отныне Элизабет перестала петь на сцене.

Шеридан, стремясь заложить основы материального благополучия для своей семьи, в 1775 г. на сцене театра Ковент-Гарден поставил свою первую комедию «Соперники», которая имела шумный успех и принесла Шеридану сумму денег, достаточную, чтобы приобрести в собственное владенье театр. В 1776 году Шеридан стал владельцем театра Друри-лейн и отныне посвятил себя полностью литературной деятельности. В 1780 году Шеридан был избран в парламент. С этого момента и до самой смерти Шеридан написал всего лишь одну трагедию «Пизарро». Вся его жизнь стала жизнью Активного политического деятеля.

Войдя в палату общин от вигов-оппозиционеров, Шеридан прославился своими яркими и страстными выступлениями.

В царствование Георга III было трудно заниматься политикой. Георг III, из Ганноверской династии, хотел восстановить в Англии абсолютизм, он был настолько же властным, насколько и неумным правителем. Он активно боролся с инакомыслящими за прерогативы своей власти, проводил карательные меры против ирландцев и пытался приостановить войной революции в Америке и Франции.

Тем не менее Шеридан, незнатный и небогатый человек без связей, не раз использовал палату общин для отстаивания своих передовых взглядов. В основном он разделял взгляды оппозиционной партии вигов, но часто его речи показывают, что он был более критичен и последователен, чем другие представители партии вигов, хотя тем не менее часто шел на компромиссы. Интересны его речи по ряду животрепещущих вопросов, например, о предоставлении гражданских прав ирландским католикам. Шеридан решительно и остроумно в одной из своих речей (1807) доказывал, что нельзя отрывать вопрос о религии в Ирландии от положения крестьянства, что надо начать с улучшения положения тех, «кто живет в сельских домишках», т. е. устранить причину недовольства.

Не менее знамениты речи Шеридана по индийскому вопросу — так называемые речи в защиту Бегумы (бенгальские княжны, по-индийски «бегум»). Бывший генерал-губернатор Индии Уоррен Гастингс, ставленник Ост-Индской компании, был обвинен индийцами в вымогательствах, грабежах, тирании, беззакониях, убийствах индийских министров и резне народа. Виги выбрали следственный комитет, и в феврале 1787 года Шеридану было поручено быть обвинителем на совместном заседании обеих палат.

В феврале 1794 года Шеридан настаивал на необходимости нейтралитета и невмешательства во французские дела. В то же время он доказывал право французского народа на революцию и на защиту своей свободы.

Постоянно отстаивая гражданские права, Шеридан не мог не опротестовать внесенный' тори, по" "предложению короля, проект отмены старинного английского права неприкосновенности личности, что давало бы правительству право на запрет либеральных и революционных организаций и на арест до предъявления обвинений.

Шеридан придавал большое значение своей парламентской деятельности. Он никогда не изменял своим политическим принципам и независимости своего мнений. Вращаясь в верхах света, не имея больших наличных средств, он делал долги, но никогда не просил пенсии от правительства, не собирал денег по подписке; он не поддался заманчивым посулам Ост-Индской компании, пытавшейся его подкупить во время процесса Гастингса, он даже отказался от гонорара за публикацию своих обвинительных речей.

Байрон впоследствии вспоминал, как старый, больной Шеридан, услышав, как хвалили неподкупную принципиальность дворян-вигов, сказал ему: «Сэр, лорду Г., или графу Г., или маркизу Б., или лорду X., имеющим ежегодно многие тысячи от собственных доходов или в наследственных синекурах или в отчислениях от общественных сумм, легко хвастать своим патриотизмом и противостоять искушениям; но они не знают, каким искушениям противостояли те, кто были также горды, во всяком случае одинаково талантливы, обладали не меньшими страстями и за всю жизнь не имели собственного шиллинга» *.

В феврале 1809 года театр Друри-лейн сгорел. Это обстоятельство подорвало материальное положение Шеридана, так как, вращаясь в высших кругах общества, он жил широко и имел долги. С 1812 года, потеряв парламентскую неприкосновенность, он был до конца жизни под угрозой ареста и суда как несостоятельный должник. Отныне он не имел ни твердого парламентского оклада, ни должности. Все его движимое имущество было распродано. Умер он в крайней нужде, судебные исполнители сидели в коридоре дома.

Торжественные похороны в Вестминстере, процессия свиговской знатью и министрами были данью Шеридану — общественному деятелю. Это не мешало недругам всячески его дискредитировать.

Байрон писал Муру: «Виги оскорбляют его, хотя он никогда их не покидал, и подобные болтуны не заслуживают ни доверия, ни сочувствия. Что касается его должников,— запомните, что он никогда не имел шиллинга, обладая большими данными и страстями, он был брошен в гущу света и попал на вершину успеха, не имея извне никакой помощи, чтобы поддержать его положение. Платил ли Фокс свои долги? Или прибег Шеридан к подписке? (имеется ввиду подписной лист пожертвований на оплату долгов.— Е. Д.) Было ли пьянство [герцога Норфолка] более простительно, чем его? Были ли его любовные приключения более пресловутыми, чем у всех его современников? — и следует ли поносить его память, а их почитать? Не позволяйте увлечь себя шумом, но сравните его с мастером коалиции Фоксом или с пенсионером Берком, как человека принципов, ... ни с кем нельзя его сравнить по таланту,— он их всех бил и побивал. Без средств, без связей, без сильной воли... он бил их всех во всем, за что ни брался. Но увы! Бедная человеческая природа!» *.

Байрон в дневнике от 17—18 декабря 1813 года записал: «Все, что Шеридан делал, всегда было par excellence лучшим в своем роде. Он написал лучшую комедию («Школа злословия»), лучшую драму..., лучший фарс («Критик»...), лучший пролог («Монолог о Гаррике») и, в довершение всего, произнес лучшую речь (знаменитую Речь о Бегуме), когда-либо составленную и слышанную в нашей стране».

«Соперники»

Написано Шериданом не очень много. Его стихотворения преимущественно относятся к молодым годам. Славы они ему не принесли. Литературно-театральная известность Шеридана началась с комедии «Соперники», поставленной 17 января 1775 года в театре Ковент-Гарден. Спектакль вызвал бурю негодования, сторонники традиционной сентиментальной комедии освистали пьесу и исполнителей. Ведь пьеса была не только не сентиментальной, но в ней была осмеяна сентиментальная комедия.

Пролог к комедии раскрывает ее реалистическую направленность, равно как осмеивает сентиментальную чувствительность и пуританскую мораль.

В комедии «Соперники» переплетено несколько тем. В ней осмеиваются почерпнутые из модных сентиментальных книг представления о любви и браке и традиционной обычай решать судьбу молодых людей без их согласия, патриархальные взгляды на женщину, мнимая культурность дворянства.

Отдельные ситуации в этой комедии, а также образы героев имеют предшественников в повествовательной и драматической литературе начиная с конца XVII века. Так, сюжет «Соперников» обязан сюжету комедии Джорджа Кольмана-старшего «Полли Хо-ником» (1760).

Место действия комедии — Бат. Шеридан хорошо знал нравы завсегдатаев Бата, модного курорта XVIII века. Они сатирически изображены еще в комедии матери Шеридана — Френсис Шеридан — «Путешествие в Бат». Некоторые герои Шеридана, в частности миссис Малапроп Шеридана, напоминают миссис Слилслоп из «Истории приключений Джозефа Эндрюса и его друга мистера Абрагама Адамса» Филдинга, а также претенциозную искательницу женихов Табиту Брамбл из романа Смоллетта «Путешествие Хамфри Клинкера».

Главные герои комедии — люди, только вступающие в жизнь.

Лидия Лонгвиш, умная, начитанная девушка — сирота, опекаемая вдовой теткой, тайно любит скромного и бедного прапорщика Беверли. Любовь Лидии — не каприз героини. Лидия протестует против обычая выдавать девушку замуж за неизвестного, нелюбимого человека, равного по богатству или даже выше по положению. Она готова потерять состояние, которого по завещанию может лишиться, если выйдет замуж до совершеннолетия без согласия тетки — миссис Малапроп. Ее угнетает не только зависимость от капризов взбалмошной миссис Малапроп, но и мысль, что ее любви могут искать из корысти. В то же время Джулия, кузина Лидии,— тоже сирота, подопечная сэра Энтони Абсолюта и невеста Фокленда — считает такую любовь капризом и советует Лидии подумать о том, что Беверли бедный простой прапорщик, а у Лидии тридцать тысяч фунтов приданого. В конфликте Лидии с теткой из-за навязываемого ей в женихи сына сэра Абсолюта, которого она не знает, и с самим капитаном Абсолютом (он же Беверли) есть протест против брака-торга: Лидия защищает чистоту сердечных чувств. Интересно, какие книги она читает и любит, какие прячет от тетки. Это романы Смоллетта «Перегрин Пикль» и «Родерик Рэндом», «Чувствительный человек» Генри Маккензи (писателя-демократа конца века), «Невинный адюльтер» Поля Скаррона и роман по «Метаморфозам» Овидия. Все эти произведения были смелыми, критичными, в них много вольномыслия. Потому же Лидия не прячет «Письма Честерфильда» — они должны нравиться миссис Малапроп, так как поучают лицемерным приличиям.

Урок, выученный ею из книг,—жажда настоящей любви, без расчета, не по повелению или с согласия тетушки. Она отстаивает женское достоинство и свою свободу, она не хочет принять ханжеских чопорных условностей, пошлых уложений о любви. Она искренно страдает, сомневаясь в искренности Абсолюта, но любовь к Абсолюту, пережитые за него волнения и доказанная им любовь примиряют ее с необходимостью согласиться на законом освященный порядок свадьбы. Эт° реалистично, правдиво, в духе времени.

Подобно Лидии, Беверли-Абсолют имеет реалистический характер, не лишенный психологической сложности. Он не витает в облаках, не пренебрегает видами на богатое приданое, именно поэтому, потакая многим причудам Лидии, он не хочет все же по ее совету тайно увезти ее, но он искренне любит Лидию. Это °н доказал ссорой с отцом, сватающим ему неизвестную невесту с приданым, хотя отец угрожает лишить его наследства. Он готов и драться за Лидию на поединке с О’Триггером. Вместе с тем Беверли остроумен, находчив, наблюдателен, может посмеяться и над собой. У Абсолюта есть реальные соперники, но он верит в любовь Лидии. Именно такой жизнерадостный, активный характер обоих героев соответствовал взглядам Шеридана.

Вторая пара построена по контрасту. Любовь Джулии — Фок-ленда не имеет реальных препятствий, их конфликты придуманы ими самими. В их образах есть ирония по поводу ходовых стандартов положительных сентиментальных героев, бесконечно обсуждающих взаимосвязь и приоритет долга над чувством. Фокленд не доверяет женскому чувству, как не контролируемому разумом. Наконец, герои убеждаются, что у них сердце и разум в ладу. В отличие от Лидии, Джулия не способна подвергнуть испытанию любовь своего жениха, она находит оправдание его грубости, придиркам, недоверчивости и сама спешит с ним помириться. В ее любви не малую, если не главную, роль играет благодарность за спасение. Но так ли был исключителен поступок Фокленда, так ли героично, умея плавать и оказавшись в воде с беспомощной женщиной, не оставить ее тонуть, спасаясь самому, а спасти и женщину? И Лидия, подметившая, что Джулия преувеличивает поступок Фокленда, права в том, что хорошо плавающий человек должен спасать утопающего и что нельзя любить из благодарности.

Джулия, ни в чем не преступающая установленных норм, любящая из благодарности и по решению отца, читающая нравоучения Лидии, характерна для сентиментально-нравоучительных пьес.

Кротко страдающая Джулия и Фокленд, страдающий от надуманных им измен Джулии, не являются для Шеридана положительными героями. Оба эти характера сентиментальны и пассивны.

Конфликт Джулии и Фокленда — конфликт взглядов на любовь и на обязанности женщины — заканчивается признанием Фоклендом своей неправоты. Он обещает впредь признавать новые — просветительские — взгляды на брак и любовь, отказывается видеть в жене отблеск, тень мужа.

Разными путями Шеридан обосновал достоинство эмансипированной женщины и осмеивал стародавние традиционные взгляды и книжные, надуманные конфликты.

В пьесе «Соперники» реализм Шеридана проявился в создании живых, а не условных образов слуг: тут и лицемерная, корыстная Люси, вконец испорченная своей службой наперсницы, и бездельник камердинер Фрг, и старомодный простодушный кучер Томас.

Особенно удачен образ Дэвида, непосредственного, прямодушного, сметливого, живого, сердечного деревенского парня.

Стилистические находки Шеридана настолько были блестящи, что многие выражения вошли в английскую речь.

В том же году имели большой успех фарс «День святого Патрика, или Предприимчивый лейтенант» и балладная опера «Дуэнья».

Их предприимчивые герои и героини, сами создающие запутанные нити интриги, импонировали своей жизнерадостностью, настойчивостью в достижении цели.

«Поездка в Скарборо»

«Поездка в Скарборо» (1777) распадается на две сюжетные линии, органически между собой не связанные: бессердечное отношение старшего брата — глупого модника лорда Фоппингтона к младшему Фэшону, не имеющему денег, стало причиной авантюры последнего. Фэшону удается получить состояние вместе с рукой невесты, наказать брата, опередить его искательства. И совершенно самостоятельно развивается вторая линия сюжета. Они связаны узкой ниточкой — в завязке пьесы в городе Скарборо встречаются Фоппинг-тон с братом и со своим старым знакомым Ловлейсом и его женой Аминтой и влюбленным в нее Таунли. Интерес представляют сцены, изображающие провинциальные поместные нравы: и оберегающий свой дом и свою дочь Тэнбелли, и Хойден, согласная на любого мужа, лишь бы вырваться из тиши сельской жизни.

В этой комедии светскому образу жизни высшего дворянства противопоставлены здоровые нравственные устои провинциальной жизни. В пьесе прославляется семейное счастье и уважение к жене.

Школа злословия

Все пьесы Шеридана с их критикой корыстности, лицемерия, с утверждением семейной гармонииДнлли как бы подготовкой вершины его творчества — комедии «Школа злословия» (1777).

Ее премьера 8 мая была триумфом Шеридана. В прологе, написанном Гарриком, резко осуждался бич времени — сплетня, злословие, занятие, порожденное бездельем и завистью. Пьеса являет собой урок, полученный по заслугам злословящими сплетниками Шеридан осмеял в ней и светские газеты — разносчики клеветы.

Как и для всех произведений Шеридана, при всем сарказме «Школы злословия» для нее характерна примирительная усмешка в развязке.

«Школа злословия» — комедия нравов, она восходит к комедии Реставрации и вместе с тем принципиально отличается от последней. В комедии Реставрации выведены порочные нравы высшего света, часто в противопоставлении их нравам низших кругов. Согласно дворянской точке зрения на общественные классы, классицисты Реставрации осмеивали низы и оправдывали верхи. Шеридан, наоборот, смотрит на общественные нравы как демократ. Он утверждает, что злословие, скандальные происшествия, свойственные жизни и нравам верхов рождены их праздностью. Они на словах и на деле не имеют привязанностей и не щадят ничьей репутации и жизни.

Леди Тизл, затягиваемая в светское болото, внутренне слишком пряма и горда и поэтому порывает с его законами. Семейный конфликт Тизлов заканчивается установлением мира на основе идеала просветительской семьи. К такому же благополучному финалу приходят Чарльз и Мария.

В обоих случаях Шеридан подвел черту под вопросом о браке и любви, который занимал центральное место и в его ранних пьесах.

Если глупенькая Хойден заочно привлекала приданым, то бедная бесприданница и сельская жительница леди Тизл благодаря своей красоте, уму, обаятельности и характеру имела большой выбор богатых женихов, но остановилась на пожилом сэре Питере _до доброй волз из симпатшРй уважения к нему. Цна~не робеет ни при каких обстоятельствах, но принимает бурю на себя. Она не резонерка и не умеет кротко страдать, она деятельна, она вся — порыв, движение. Все положительные черты предыдущих героинь Шеридана проявились в этом образе совершенно по-новому.

Сэр Питер — чудак, он ироничен и отчасти резонёр. Он склонен к поучениям: в гостях у леди Сниру^л он на каждую фразу сплетников делает наставительное замечание; он и советы Мозеса сэру Оливеру сопровождает ироническим комментарием. Кончает же он осуждением резонерских изречений как фальшивых, напыщенных, если они не подтверждены делами. Важное место в истории развития характеров леди Тизл и сэра Питера занимает их отношение к злословию, перерастающему в заведомую клевету.

В комедии Шеридана много от Филдинга: в образе сэра Питера есть некоторые черты сэра Олверти, но еще больше в Джозефе и Чарльзе Серфейс от Блайфила и Тома. Правда, есть и значительное принципиальное различие в мотивировке их поведения и в положении в обществе. Джозефа и Чарльза не разделяет социальный конфликт, основной у Филдинга. Конфликт у Шеридана нравственнопсихологический. В лице Джозефа Шеридан показал, к чему приводит торжество здравого рассудка, краеугольного положения буржуазной философии и этики XVIII века. Джозеф интригует против Чарльза ради того, чтоб получить богатую невесту, которая любит его брата, и одновременно, чтобы отвести глаза от своей тайной цели, получить в свою ловушку леди Тизл. Так как тайная любовь ему выгоднее, чем светский скандал, он главный инициатор того, чтобы перевоспитать леди Тизл, привив ей взгляды салона злословия. В его лице Шеридан осмеял буржуазно-дворянскую показную респектабельность, прикрывающую душевную черствость, расчетливость и мелочную скупость. Джозеф является воплощением респектабельного лицемерия, типичного для английской буржуазии. Создавая образ лицемера-соблазш»едя Джозефа. Шерилян имел перед собой 7)браз Тартюфа (пьеса Мольера была популярной у английских зрителей.)

Подобно Тартюфу и Бдацфилу, Джозеф проявляет показную скромность. В отличие от Блайфила он имеет меньше возможностей вредить Чарльзу.

Чарльз напоминает Тома, как Джозеф — Блайфила. Мотовство и легкомыслие Чарльза являются второй стороной его непосредственной широкой натуры. Ему претит осторожность брата. С Чарльзом связана положительная линия пьесы. Его разгульная жизнь маскирует его неудовлетворенность тем прозябанием и безделием, каковые являются уделом дворянства. Чарльз в себе самом ищет противоядие. В разгуле, мотовстве его сердце не очерствело. Он иронизирует над собой и окружающими, он знает цену своему брату. Соря деньгами, он не забывает помочь нуждающимся.

Лицемерный эгоизм буржуазно-дворянских кругов осмеян Шериданом и в образе леди Снируэл, клевещущей из ревности и по расчету, и в образе Снейка, «исправившегося» благодаря расчету. За большую сумму выдав секрет Снируэл, он не собирается оставить выгодного ремесла клеветы.

В борьбе Шеридана против безнравственности, лицемерия, ханжества за человечность, достоинство, правдивость сказывается демократизм, какой Шеридан проявил впоследствии в своей политической деятельности. Несмотря на строжайшую цензуру, Шеридан запрятал, завуалировав, в комедии много политических выпадов. Это видно в реплике Питера Тизла о бедняках, которых вешают, и в изображении ростовщичества, и в характеристиках, данных Чарльзом его почтенным предкам, и в дополняющих их с виду хвалебных, а по сути дела иронических сентенциях сэра Оливера.

Все же, как и во всех комедиях, Шеридан проявляет умеренность. В лице Оливера Шеридан отразил взгляды большой части английских просветителей на цивилизаторскую роль колонизаторов и создал соответствующий этим взглядам положительный персонаж — честного, справедливого дельца, не искушенного в интригах и в ростовщичестве.

Финал комедии «Школа злословия» напоминает развязку романа Филдинга, в то же время он аналогичен и другим комедиям Шеридана, герои которых обещают своим невестам подчиниться им и исправиться от недостатков. В пьесе присутствует характерное для английского Просвещения утверждение семейного начала, нравственности и воспитательной роли женщины в семье.

Почти все герои имеют смысловые фамилии: Снейк — змея, Бек-байт — клеветник, Кейрлес — беспечный, Снируэл — издевка, глумление, Крэбтри — раздражительный и т. д.

Шеридан довел до совершенства в «Школе злословия» традиционные приемы комедий Шекспира, комедий Реставрации и французского театра: он использовал тайное появление обличителя, его переодевание, чтобы неузнанным испытать характеры людей, прием ширмы-ловушки, благодаря чему интриган невольно сам себя изобличает.

Критик Пизарро

В комедии «Критик, или Репетиция одной трагедии» (1779) Шеридан использовал популярный прием сцены на сцене, а также введенное Филдингом чередование в этих сценах независимых друг от друга комедии и трагедии.

Как и в предыдущих комедиях, Шеридан пользуется смысловыми (а не аллегорическими) фамилиями. Фретфил Плагиари — ужасный плагиатор; Пуф — дутая реклама (соответствует русскому выражению «мыльный пузырь»). В «Критике» Шеридан пародировал пышные постановки, входящие в моду, с пантомимами и аллегориями, одновременно он пародировал модные слезливые комедии, переходящие в трагедию, напыщенные, лишенные жизненной правды произведения с ложно-исторической тематикой и ходульной героизацией елизаветинской Англии.

На грани веков, в 1799 году, Шеридан создал свою единственную трагедию «Пизарро», являющуюся переделкой популярной пред-романтической трагедии «Испанцы в Перу» немецкого писателя Коцебу.

Война за независимость в Америке, закончившаяся провозглашением республики, а потом Великая буржуазная революция во Франции и установление в ней республики углубили критицизм Шеридана. В своей пьесе «Пизарро» он резко осуждает колониальные войны и варварскую жестокость колонизаторов, прославляет сопротивление народов. Созданные им идеализированные образы покоряемых, но непокорившихся перуанцев-язычников важны как утверждение равенства рас, человеческого достоинства и природной этики неразвращенных народов. Он утверждает, что завоевания не приносят завоевателям спокойствия и славы. Жадность, тщеславие, завоевания никогда не сделают людей счастливыми, народ — великим.

Наряду с образами благородных перуанских вождей и патриотов — Ролло, Коры, Аталибы — Шеридан, верный своим умеренным взглядам, не мог не создать образы благородных европейцев. Это прозревший Алонсо, испанец, перешедший к перуанцам. Под влиянием общения с перуанцами испанский священник Лас-Касас становится их защитником. Нравственно очищается и авантюристка Эльвира. Для нее Шеридан находит выход в монашестве.

«Пизарро» долго пользовался успехом из-за своей гражданской насыщености. Поэтому Байрон считал «Пизарро» лучшей современной английской драмой.

Значение Шеридана в истории английского театра и литературы все же главным образом связано с его комедиями, утвердившими принципы реализма на английской сцене XVIII века.