Мировозрение Вольтера

На формирование философских взглядов Вольтера большое влияние оказало английское материалистическое учение, с которым Вольтер познакомился во время своего пребывания в Англии. Вслед за Локком Вольтер решительно отвергает теорию врожденных идей Декарта и утверждает, что единственным источником нашего познания является опыт. Он готов признать, что мы мыслим мозгом так же, как ходим ногами, и то, что мы называем душой, есть не что иное как совокупность способностей чувствовать, воспринимать, понимать и мыслить. И все же последовательным материалистом Вольтер никогда не был. Его мысль натыкается на ряд противоречий, недоуменных вопросов, на которые не может дать ему ответы механический материализм XVIII века, не знающий идеи развития. Мозг мыслит, рассуждает Вольтер, а вот скала не мыслит, стало быть способность мыслить не есть свойство материи, присущее ей изначально. Тогда откуда оно берется? И чтобы ответить на этот вопрос, Вольтер прибегает к идее бога — первопричины, сообщившей материи движение и способность ощущать и мыслить. Такое философское учение носит название деизма.

Доказательством существования бога для Вольтера служит и порядок и целесообразность, которые он наблюдает в природе. По мысли Вольтера можно допустить, что материя вечна, но порядок форм, стройная система мироздания предполагают художника, творца, подобно тому «как часы предполагают часовщика их создавшего». В этих своих идеях Вольтер опирался на механику Ньютона и теорию предустановленной гармонии Лейбница и его английских последователей Шефтсбери и Попа, согласно которой в мире царит гармония и порядок и само зло есть необходимое условие этой гармонии.

Позднее, в 50—60-е годы, когда перед взором Вольтера открылась страшная картина социального зла, он усомнился в существовании божественного разума и подверг резкой критике теорию предустановленной гармонии. Ее сторонников он сравнивал с каторжниками, которые играют своими цепями. И все же с идеей бога Вольтер не расстается и на позиции атеизма не становится. Он допускает, что существование бога не является действительным фактом, но убежден, что если бы бога не было, его следовало бы выдумать. Образованные люди, философы, те еще могут обойтись без веры в бога, но для народа она необходима. По мысли Вольтера, никакая нравственность не может существовать без веры в бога, карающего преступления и награждающего добрые поступки. «Какую другую узду,— писал Вольтер,— можно было бы наложить на жадность, на тайные безнаказанные преступления, чем идея вечного господина, который нас видит и судит вплоть до наших сокровенных мыслей».

Так рождается учение Вольтера об универсальной «естественной религии», которая должна прийти на смену всем существующим ныне религиям, основанным на фанатизме и нетерпимости.

«Естественная религия,— говорил Вольтер,— есть не что иное как правило, известное во всей вселенной: «делай то, что ты хотел бы, чтобы делали по отношению к тебе». Согласно Вольтеру, принципы этой религии заложены богом в сердце каждого человека, но получают они свое развитие лишь в обществе, по мере развития цивилизации и прогресса. В религиозной идее Вольтера отразилось его идеалистическое внеисторическое представление о нравственности — единой и неизменной для всех времен и народов, сословий и классов.

В религии Вольтер видит не только моральную узду против низменных эгоистических устремлений человека. «Как богатому удер-я«ать власть в руках,— говорил Вольтер,— если чернь потеряет веру в бога». Религия необходима и для того, чтобы держать народ в узде, охранять собственность, буржуазный порядок. Эти доводы тесно связаны с социально-политическими воззрениями Вольтера.

Фундамент вольтеровского мировоззрения составляет резкая критика феодальных порядков, крепостнической системы («критиком феодальной Европы» называл Вольтера Белинский), защита буржуазного строя жизни. Однако в отличие от многих своих современников Вольтер ясно видел противоречия, присущие буржуазному развитию, никогда не закрывал глаза на то, что в буржуазном обществе останутся нищета, имущественное неравенство, невежество народа. «В нашем несчастном мире невозможно, чтобы люди не разделялись на два класса: один — богатых, который повелевает, другой — бедных, который служит»,— говорил Вольтер.

Вместе с тем буржуазные порядки для Вольтера — единственно возможные и разумные, двигающие общество по пути прогресса, и всякое движение низов с их требованиями установления коммунистического равенства или равенства мелкой собственности ему кажется опасным для цивилизации, реакционным. Отсюда противоречивый характер вольтеровского демократизма: горячее сочувствие .страданиям народа и защита его интересов уживаются у Вольтера со страхом перед самостоятельным движением масс. Поэтому и революционная ломка старого общества мыслится ему не в форме революции снизу, а лишь в виде своеобразной «революции сверху», осуществляемой просвещенным монархом в интересах народа.

Стремясь использовать абсолютистскую централизацию для коренной ломки феодальных отношений, Вольтер, однако, сам часто оказывался орудием в руках европейских монархов; ориентация Вольтера на абсолютизм, пусть и просвещенный, толкала его на путь поддержки самых скромных реформ, проводимых королевской властью (поддержка Фридриха И, Тюрго, Екатерины II и т. д.).Но величие Вольтера в том, что революционная сторона его мировоззрения в конечном счете брала верх над консервативной. Еще в 1764 году Вольтер писал маркизу Шовлену: «Все, что происходит вокруг меня, бросает зерна революции, которая наступит неминуемо, хотя я сам едва ли буду ее свидетелем. Счастлив тот, кто молод: он еще увидит прекрасные вещи». Об этом говорит и та вражда, которой каждый раз кончались отношения Вольтера со всеми государями и дворами. В шестидесятые годы наряду с идеалом просвещенной монархии Вольтер выдвигает идеал республики как наиболее разумной формы государственного устройства (см. «Республиканские идеи»). Призыв к установлению республики содержит и последняя трагедия Вольтера «Агафокл».