«Простодушный» Вольтера. Анализ и пересказ

Полемика с Руссо занимает важное место в творчестве Вольтера в шестидесятые и семидесятые годы. Она составляет главное содержание одной из лучших его повестей — «Простодушный» (1767). Делая героем этой повести индейца-гурона, прибывшего из Америки во Францию, Вольтер использует излюбленный просветителями прием: современное общество он критикует устами чужеземца, «дикаря», удивленно взирающего на мир, воспринимающего его со стороны как бы увиденного впервые; его естественному здоровому смыслу все окружающее представляется извращенным, перевернутым, поставленным на голову. Этот прием был использован Монтескье в его «Персидских письмах». Сам Вольтер обращался к нему не однажды, но в «Простодушном» образ «дикаря» важен для самой философской проблемы повести, для полемики с учением Руссо о преимуществах «естественного состояния» перед цивилизацией.

Гурон начальных глав — фигура комическая, хотя уже и здесь ощутимо превосходство его простой и естественной натуры над обитателями городка Сен-Мало. «Естественный человек» осмеивается с точки зрения норм цивилизации, цивилизация осмеивается с точки зрения «естественного человека» (критика Простодушным священного писания, религиозных обрядов и т. п.). В дальнейшем веселый и игривый тон исчезает, повествование приобретает драматический колорит. Простодушный едет в Париж, сталкивается с большим миром, с обществом в целом. Он узнает о расправах над гугенотами и на своем собственном опыте постигает, что такое религиозный фанатизм, королевский произвол, французское судопроизводство. Вместо того чтобы получить награду и благодарность короля (гурон отразил нападение англичан), он попадает в тюрьму. Объектом критики Вольтера становятся не столько смешные стороны поведения его героя, сколько пороки цивилизации, а сам гурон превращается в обличителя современного общества.

Образ Простодушного резко противопоставлен другим героям повести — монахам, судьям, солдатам, королевским чиновникам. Все они яркие социальные типы, в то время как гурон — воплощение самой человеческой природы, не искаженной, не исковерканной уродливыми социальными отношениями. Столкновения «естественного человека» с миром обнаруживают неестественный античеловеческий характер современного общества. Даже благородное и высокое здесь неминуемо извращается. Общество на всем ставит свое клеймо. Возлюбленная гурона Сент Ив, чтобы спасти своего жениха, вынуждена пожертвовать своей честью, «добродетель заставляет ее пасть». Вольтер называет героиню «великодушная и заслуживающая уважение изменница». Это не психологический парадокс, а социальный, выражение противоестественности современной цивилизации, ее извращенности.

То, что «человеческое» и социальное как бы разведены у Вольтера, имеет и другой смысл: зло не в человеке, зло в неразумном устройстве общества. Даже главный виновник всех несчастий героев Сен Пуанж в конце романа проявляет добрые чувства, способность к раскаянию. Вольтер о нем пишет: «Он не родился Злым», злым сделало его общество. Важное значение имеет и история янсениста Гордона, всю жизнь считавшего, что зло лежит в самой человеческой природе, а в конце романа пришедшего к выводу: зло не в человеке, зло в обществе.

Символом извращенной цивилизации становится в «Простодушном» тюрьма. В «естественном состоянии» человек был свободен: гурон «привык говорить то, что он думает, и делать то, что он хочет». Цивилизация всем строем своей жизни противоречит эт°й естественной свободе человека. Свободе всюду угрожает опасность: мужчин заточают в Бастилию, женщин заживо погребают в монастырях (тоже «подобие тюрьмы»). Гурон говорит янсенисту: «Я родился свободным, как воздух... И вот оба мы в оковах, не зная и не имея возможности спросить, за что». Это звучит как прямая реминисценция из Руссо: «Общественной договор» начинается словами: «человек рожден свободным, а он всюду в оковах». Но и здесь Вольтер не становится на позиции Жан-Жака. Именно в тюрьме Простодушный приобщается к культуре и, по его собственным словам, «из животного превращается в человека». Только теперь он становится положительным героем романа. «Он уже не тот, что прежде. Осанка, тон, образ мысли, самый ум — все стало у него иное. Насколько раньше он был несведущ в жизни и от всего отрешен, настолько теперь это человек, внушающий к себе почтение». Словом, «Простодушный перестал быть простодушным». Вольтер убежден — цивилизация несет с собой не только зло, но и благо. История вольтеровского героя — не деградация личности, а рост ее.

Как ни страшны пороки цивилизации, но вернуться к утраченной простоте невозможно. В конце «Простодушного» ощутимы ноты резиньяции. Да, пути назад нет. Но есть путь вперед — путь борьбы. На последних страницах сообщается, что гурон стал «воином и отважным философом». Слово «воин» рядом с «философом» приобретает особый смысл. На языке XVIII века философ — это синоним просветителя, борца против старого порядка.

Выводы «Простодушного» не противоречат выводам «Кандида». «Надо возделывать наш сад» — призыв к активности всех и активности каждого. Частный человек — участник общего дела освобождения. Поэтому он перестал быть для Вольтера условным, комическим персонажем. Герои повести утратили двухмерность, контурность, это больше не марионетки, нити от которых находятся в руках автора. Они движутся в соответствии с собственным характером и жизненными обстоятельствами. Вольтер писал, что «Простодушный» в сто раз правдоподобнее «Кандида». В этом романе исчезает ирония над частным человеком. Здесь все серьезно. Судьба героев перестала забавлять — она стала трогать.

Тональность повести печальна. В ней царит атмосфера чувствительности и смутного трагизма. Вольтер не выдает желаемое За действительное, отказывается от сюжетной схемы многих романов XVIII века, где добродетель обязательно торжествует, а порок наказывается и все кончается счастливым браком. Оптимистическая идея повести не выражена в движении самого сюжета — она лишь витает над книгой как надежда на более совершенный общественный порядок, который ееть дело будущего.

«Философские повести» отразили сложные духовные искания Вольтера, его колебания и сомнения. Вольтер разрушает не только предрассудки старого мира, но и многие иллюзии просветителей. Самый трезвый из них, он ясно видит те огромные трудности, которые встанут на пути осуществления великих идеалов Просвещения. Но в ценности самих этих идеалов, в том, что человек достоин жизни большой и свободной, Вольтер не сомневался никогда.