Немецкое Просвещение, его задачи и исторические границы

Тем не менее, подъем в экономической жизни, «общее недовольство» (Энгельс), господствовавшее в стране, послужили почвой для развития просветительской идеологии. Правда, немецкое Просвещение менее революционно, чем во Франции, но его антифеодальная направленность несомненна. Немецкие просветители, опираясь на силу слова и морального примера, стремятся перестроить общество на разумных основаниях, привести социальные отношения в соответствие с естественными правами человека.

Немецкие писатели просветительского направления подвергают критике феодальное общество, наиболее радикально настроенные из них (Лессинг, деятели «бури и натиска») критикуют также немецкое бюргерство, осуждают его за политическую пассивность, за угодничество перед неправой властью. Они ставят перед собой задачу поднять национальное, общественное самосознание народа, превратить робкого, инертного бюргера в стойкого защитника своей свободы. Передовые немецкие просветители (Лессинг, Виланд, Гёте, Шиллер и др.) борются за единство страны, выступают против «местного национализма», процветавшего в многочисленных немецких «государствах» и служившего оправданием национальной разобщенности. Они объявляют себя космополитами (гражданами мира). В условиях раздробленной Германии космополитизм исторически играл положительную роль. Он способствовал сплочению нации на гуманистической основе, был направлен против стремлений к национальной обосббленности и замкнутости, столь развитых в карликовых немецких княжествах. Для немецких просветителей характерна критика религиозного фанатизма, защита свободы совести. Правда, выступления против религиозной нетерпимости не увязывались с проповедью атеизма, но тем не менее они имели прогрессивное значение, так как преследовали своей целью раскрепощение человеческой мысли, освобождение ее от опеки церкви.

В буржуазном литературоведении границы Просвещения намеренно суживаются. В него обычно включаются только писатели первой половины XVIII века, стоявшие в основном на рационалистических позициях (Готшед, Геллерт, Мендельсон, Николаи и т. д.). «Буря и натиск», Гёте, Шиллер, а иногда даже Лессинг выводятся за пределы просветительского движения. Их творческий взлет непосредственно объясняется тем, что они якобы связаны в своей писательской деятельности с «культурой чувства», с иррационализмом и т. д. Тем самым буржуазная наука стремится подчеркнуть бесплодие разума, принизить его роль в общественной жизни и в искусстве.

Буржуазные литературоведы при определении содержания понятия «просветительство» используют лишь философские и эстетические критерии, а это принципиально неверно. Просвещение — не узко философское и эстетическое, а широкое идеологическое, антифеодальное течение. Оно слуяшт идейной основой для творчества писателей, весьма различных по своим философским исканиям и художественному методу. Оно объединяет и рационалистов, и сенсуалистов. В него входят и классицисты, и реалисты, и сентименталисты — все те, кто своим словом расшатывал феодальные отношения и боролся за утверждение просветительских идей.

Исторические рамки немецкого Просвещения весьма широки. Истоки его уходят еще в последнюю четверть XVII века. Но первые немецкие просветители (философы Лейбниц, Томазиус, Вольф) к художественному творчеству были непричастны. Собственно просветительская художественная литература зарождается в 20-е годы XVIII века (Брокес, Готшед, Гагедорн и др.) и исторически сменяется романтизмом в конце столетия. Но «верхняя граница» весьма условна, так как в период интенсивного распространения романтических теорий и романтического искусства активно творят Гердер, Гёте, Шиллер — крупнейшие немецкие просветители.

Развитие немецкого Просвещения идет по восходящей линии. По мере роста общественного самосознания народа просветительская мысль становится все более социально активной, а просветительский идеал все более гуманистически насыщенным. Усиливается критика феодального общества. Серьезные изменения претерпевает и литература. Она теснее сближается с современностью, с жизнью, идет по пути реалистического изображения действительности, хотя этот процесс и не был прямолинейным.