Вильгельм Телль Шиллера

В феврале 1803 года Шиллер заканчивает трагедию «Мессинская невеста». В ней он сделал попытку создать на материале новой истории произведение в античном духе —с мотивами рока, с участием хора и т. д. Эксперимент Шиллеру не удался. Его новая пьеса, несмотря на прекрасные стихи, волнующие трагические ситуации, успеха не имела.

Последним завершенным произведением Шиллера была народногероическая драма «Вильгельм Телль» (1804). В ней драматург защищает право народа на восстание, когда угнетение принимает бесчеловечные формы. Материал взят Шиллером из средневекового прошлого Швейцарии. Основу его составляют народные предания о метком стрелке Вильгельме Телле, о его столкновениях с австрийским наместником Гесслером, послуживших сигналом к борьбе с иноземным гнетом. Причиной возмущения послужили наглые издевательства австрийских властей над мирным народом. У Баумгартена комендант крепости хотел изнасиловать жену; у Мельтхаля, за то, что он перебил палец фохту, который пытался угнать пару волов, ослепляют отца; Штауффахера преследуют за патриотические речи; чашу терпения переполнил приказ Гесслера отдавать почести его шляпе, выставленной на шесте в Альтдорфе.

Выведенные из терпения насилиями и издевательствами жители трех кантонов — Швица, Ури и Унтервальдена — посылают своих представителей на сходку. Сцена, рисующая их встречу на Рютли, является центральной в пьесе, она дает ключ к пониманию Шиллером проблемы национально-освободительного движения.

Шиллер подчеркивает единство швейцарцев в борьбе за свободу и объясняет истоки их сплоченности. Она возникла на естественной трудовой основе. Пастухи и земледельцы столь единодушны в своих стремлениях потому, что они отстаивают землю, которую своим трудом «в жилище человека превратили». С незапамятных времен они жили свободными тружениками и не были знакомы с угнетением.

Издревле был свободен наш народ

С насилием он свыкнуться не может.

В своих речах посланцы кантонов отмечают добровольность своего подчинения империи, которую они «заступницей избрали» от внешних врагов. Поэтому они аккуратно несут воинскую повинность («долг свободных граждан — державу, свой оплот, оборонять»), но не признают вмешательство имперских властей в их внутреннюю жизнь, основанную на свободном гражданском самоуправлении («дома правил только сам народ по собственным законам и преданьям»).

Швейцарцы обращаются с жалобой на фохтов к императору, который когда-то грамотой подтвердил их вольности. Притеснения продолжаются, и тогда остается только вооруженный путь борьбы за свободу.

Вильгельм Телль вначале стоит в стороне от разгорающейся борьбы, верит в возможность мирных отношений с иноземными пришельцами («пусть каждый дома в тишине живет, кто любит мир того оставят в мире»),             ’

Телль не участвует в сходке на Рютли, он отказывается примкнуть к тайному союзу, полагаясь во всем на свою силу. Но вместе с тем в Телле живет готовность помочь своим товарищам в беде.

Я не умею помогать словами.

А делом захотите вы ответа,

Зовите Телля — он пойдет за вами.

Вскоре на личном опыте Телль убеждается в необходимости активного отпора угнетателям. За нарушение приказа о поклонении шляпе Гесслер заставляет его сбить стрелой яблоко с головы маленького сына и заточает в тюрьму. В Телле пробуждается мститель за поруганную родину. Он бежит из заключения и убивает Гесслера. Его выстрел служит сигналом к всеобщему восстанию. Народ разрушает австрийские крепости, сбрасывает ненавистный гнет. Драма заканчивается изображением народного ликования по случаю одержанной победы.

В «Вильгельме Телле», в отличие от других драм Шиллера, главную роль играет не отдельный герой, а народная масса, берущая свою судьбу в собственные руки. Поэтому действие здесь не осложнено моральными конфликтами. Оно естественно развивается от одной сцены к другой, отражая растущее, проясняющееся народное самосознание, и заканчивается здравицей в честь свободы.

Восставшие жители трех кантонов сами освобождают себя. Они не обращаются за помощью к рыцарям. Все надежды на будущее Шиллер связывает с революционной активностью трудящихся. Барон Аттингаузен, узнав о решении, принятом на Рютли, заявляет:

Как без поддержки рыцарства крестьянин Дерзнул подобный подвиг совершить?

О, если он в свои так верит силы,

Тогда ему мы больше не нужны, ц В могилу можем мы сойти спокойно.

Бессмертна жизнь... иные силы впредь К величию народы поведут.

К мысли о решающей роли народных масс в истории Шиллер несомненно пришел под влиянием опыта мирового освободительного движения и в частности под воздействием революционных событий во Франции. Но вместе с тем трактовка проблемы крестьянского восстания в «Вильгельме Телле» заострена против Великой французской революции. Шиллер изображает бунт умеренный и разумный. Восставшие швейцарцы не требуют коренных социальных преобразований, они защищают лишь свои «старинные права», которые попраны иноземными поработителями. В их задачу не входит завоевание полной социальной свободы. Они готовы, как и раньше, платить подати тому, от кого получили свой лен.

Цель наша — свергнуть ненавистный гнет И отстоять старинные права,

Завещанные предками. Но мы Не гонимся разнузданно за новым.

Вы кесарево кесарю отдайте,

И пусть вассал несет свой долг, как прежде.

Социальное освобождение мыслится Шиллером как процесс длительный, происходящий без кровопролитий. Однако идейная ограниченность порта не заглушает революционного звучания его драмы, которая представляет собой подлинный гимн восставшему

и победоносному народу.

«Деметриус»

Последним произведением Шиллера была его незаконченная трагедия «Деметриус», в основу которой легла история кратковременного возвышения, а затем падения Димитрия Самозванца.

Проблема зависимости судьбы исторического деятеля от «мнения народного» находится здесь в центре внимания Шиллера. Перед походом на Русь польский король поучает Димитрия: Чужим оружьем трона не добудешь, Насильственно правителя народу Не навязать, коль он его не хочет.

Лжедимитрий сначала верит в то, что он сын Ивана Грозного. Но затем истина раскрывается. Русский народ встретил самозванца по заслугам: как обманщика, как ставленника польской шляхты. Он гибнет во время народного восстания.