Гёте после возвращения в Веймар

Возвращаясь из Италии в Веймар, Гёте уже не питал прежних радужных надежд на возможность проведения прогрессивных социальных преобразований. Он чувствовал себя здесь чужим. После «вечного города» все казалось ему в Веймаре будничным, серым, до карикатурности мелким. «Ифиге-ния» и «Тассо» не встретили понимания в кругу веймарских придворных, и даже первой публикации из «Фауста» («Фауст. Фрагмент», 1790) был оказан сравнительно холодный прием, а его увлечение естествознанием, если не считать Гердера и Кнебеля, было всеми воспринято как досадная причуда поэта и напрасная трата сил.

Хотя Гёте и сохранил звание и положение министра, он решительно отказался от участия в управлении герцогством и ограничил свою служебную деятельность заботой об учреждениях, связанных с искусством и наукой. С 1791 по 1817 год он возглавлял только что возрожденный после пожара придворный театр (других в Веймаре не было). Он много работал с актерами, стремясь создать слаженный ансамбль, способный играть пьесы возвышенного стиля, учил актеров читать стихи, проходил с ними роли и т. д.

Христиана Вульпиус

Отношения между Гёте и правящей верхушкой Веймара не порываются, но становятся более холодными. Гердер и другие отмечают замкнутость порта и ученого, его возрастающее безразличие к местным интересам. На отчуждение Гёте от светского общества значительно повлияло и то, как Гёте устроил свою семейную жизнь. Через месяц после возвращения из Италии Гёте встретился с 23-летней Христианой Вульпиус, которая вскоре стала подругой поэта, матерью его сына Августа (1789—1830) и до конца своих дней (1816) оставалась не только хозяйкой его дома, но близким, дорогим поэту человеком. «Я женился, минуя церемонии»,— говорил Гёте. Только в 1806 году этот брак был оформлен венчанием в церкви и «девица Вульпиус», как пренебрежительно называли жену порта веймарские дамы, стала «госпожой тайной советницей Гёте».

«Большой свет» Веймара был шокирован не столько тем, что Гёте пренебрег благословлением церкви — такие случаи не были диковинкой в Веймаре,— сколько тем, что Гёте не скрывал своих отношений с Христианой, и особенно тем, что он сделал своей избранницей простую девушку из народа. Христиана была дочерью мелкого канцеляриста. С детских лет она привыкла к нужде, не получила почти никакого образования и после смерти отца работала в мастерской искусственных цветов *. Веймарские придворные дамы третировали ее, распространяли о ней всевозможные порочащие слухи. Особенно беспощадной оказалась покинутая Гёте Шарлотта фон Штейн. Только семья Гердера и Кнебель не отказывали Христиане в должном внимании и уважении.

«Римские элегии»

В знаменитом лирическом цикле «Римские элегии», написанном после возвращения из Италии (1788—1793), своеобразно отразился роман поэта с его будущей женой. Христиана выступает здесь в роли молодой римлянки из народа, полюбившей путешественника. Цикл носит название «элегии» потому, что они написаны размером античных элегических двустиший (гекзаметр чередуется с пентаметром), и еще потому, что Гёте подает эти стихи как окрашенные грустью воспоминания о счастливой поре пребывания в Риме. На это указывает эпиграф:

Про блаженство в оны лета

Пусть вам скажет книга рта.

По существу «Римские элегии» — цикл гимнов во славу земной любви. Полнокровная антично-ренессансная чувственность подана поэтом очень смело, однако она поднята и облагорожена органическим слиянием с высоким идейным комплексом: порт восторженно переживает «вечный город» — Рим, красочную природу юга, радости поэтического творчества. Все это слито воедино. Решительно преодолевая религиозную доктрину аскетизма, поэт видит в здоровой нормальной чувственности начало, не порочащее, а возвышающее человека. Этого гуманистического язычества, созвучного атеистической струе в литературе просветителей, никогда не могли «простить» Гёте так называемые «благонамеренные люди».

Через год после возвращения Гёте из Италии в Париже вспыхнула революция. Хотя Гёте до некоторой степени предвидел ее (см. сцену «Кухня ведьмы» в «Фаусте», 1788), ему трудно было ориентироваться в том, что происходило во Франции.