О предмете философии и его инвариантности

3.  А. КАМЕНСКИЙ

1.            В настоящее время в советской литературе сложилось несколько концепций предмета философии — «онтологическая», «гносеологическая», «антропологическая», «мировоззренческая», «ценностная». Однако в последние годы наметилась тенденция к выработке синтетической концепции (являющейся по существу диалектическим, т. е. обогащенным возвращением к традиционному марксистскому определению философии как науки о всеобщих законах действительности). Зерном этой синтетической концепции является понимание философии как науки о всеобщем, хотя трактовка всеобщего, его нисхождение в конкретное через общее и частное, следовательно, структурирование предмета философии является еще областью существенных разногласий.

2.            Концепция всеобщего как инвариантного предмета философии находит обоснование не только в науковедческой аргументации (всеобщее как предметная область, нуждается в научном изучении и никакая другая наука не способна ее исследовать), но и в философской интерпретации всеобщего, и в истории философии. Независимо от того, чтб понимали под философией различные мыслители (хотя уже начиная с Аристотеля у многих философов прослеживается именно такое понимание) и даже независимо от того, что фактически включали мыслители в философию на разных этапах ее истории, она всегда была в своей истинной основе теорией всеобщего. Процесс развития представлений по этому поводу, по весьма удачному выражению П. В. Алексеева, являлся процессом «предметного самоопределения философии» [2, 25 и др.], процесса, относительно завершенного марксизмом. Такое распространение этого процесса не может вызвать возражений, тем более, что в контексте концепции всеобщего любое учение, не подпадающее под такое определение философии, элиминируется из ее истории как нефилософское. 3.             Построение этой синтетической концепции дает возможность по-новому и адекватнее, чем в 40—-начале 60-х годов решить проблему, обсуждаемую с 40-х годов в нашей литературе по философской пропедевтике (так предлагается называть раздел философии, изучающий и определяющий предмет, структуру, статут и функции философии), а именно дилемму: инвариантен или вариабелен предмет философии по ходу философского развитая человечества? Актуальность разрешения этой дилеммы заостряется тем, что от него зависит и решение вопроса об отношении предмета марксистской философии к предмету домарксистской и немарксистской XIX—XX веков философии.

4.            Рассмотрение дилеммы необходимо ввести в русло нау-коведческой проблемы предмета науки вообще (вопрос о статусе философского знания, т. е. о том, является оно наукой и если являтеся, то с какого времени, не может быть рассмотрен здесь;, автор исходит из того, что философия является наукой и была наукой с момента своего возникновения,^ разумеется, наукой в том смысле, в каком вообще можно говорить о науке античности и последующих этапов истории цивилизации),

5.            Под предметом науки вообще, в соответствии с традицией советского науковедения, понимается вся объективная действительность, а какой-либо отдельной науки — определенный ее фрагмент, который также можно назвать предметной областью данной науки (я также оставляю в стороне вопрос о том, что еще со времен Энгельса и в дальнейшем со все нарастающей степенью размывается возможность различения наук по их предмету ввиду того, что науки все больше вступает во взаимодействие, так как с разных сторон изучают одну или комплекс предметных областей [8, 88—89]; эта тенденция отнюдь не снимает закономерности, по которой предмет науки формируется той или иной стороной объективной действительности [8, 93—94].

6.            Поэтому в общем смысле можно сказать, что предмет науки изменяется лишь в той мере, в какой изменяется действительность. Однако это изменение затрагивает лишь содержание науки, а по форме, по отграниченности данной науки от других, т. е. по отношению науки к фрагменту действительности, ею изучаемой, этот предмет остается тем же. Поэтому поставленная дилемма решается в пользу инвариантности.

7.            От предмета науки следует отличать предмет исследования. Последний формируется ученым, извлекающим из предметной области своей науки определенную проблематику. Формирование предмета исследования находится под воздействием множества объективных и субъективных факторов и варьируется не только от одного этапа развития науки к другому, и даже не только от ученого к его современнику, но и у одного ученого — по ходу его деятельности. В еще большей степени вариабельными оказываются результаты исследований.

8.            Различение предмета науки и предмета исследования проводилось в советской литературе особенно настоятельно с середины 60-х годов [см. 12, 14; 10, 123—124; 3, 37—38; 11, 357; 5, 70—72]. Однако при единстве основного смысла этого различения обращает на себя внимание и должна быть преодолена чрезвычайная неупорядоченность терминологии, ведущая к недоразумениям и противоречиям. Предлагаемое упорядочение терминов — «предмет науки» и «предмет исследования*—опирается на словоупотребление Энгельса [1, 67, 68], недавно использованное также и Б. М. Кедровым [8, 100, 101].

9.            Возвращаясь от проблем науковедения к философской пропедевтике, заявим, что все сказанное полностью относится и к науке философии: ее предмет — область форм всеобщности — формально инвариантен, но бесконечно вариабелен предмет ее исследований и, особенно, мир решений ее предметов исследований, проблем.

10.          Концепция инвариантности не только не является общепризнанной в советской литературе, но с момента выступления на философской дискуссии 1947 года А. А. Жданова (провозгласившего тезис об изменении предмета философии, который стал основой понимания проблемы и преподавания), почти не была представлена в нашей литературе и только с конца 60-х годов проникла в нее [см. 5, 70—71; 6, 122; 7, 51—61; 2, 26, 28, 64; 4, 20—21]. Между тем, концепция изменчивости (вариабельности) предмета философии базируется если не на неправильном словоупотреблении — на подмене понятия «предмет науки» понятием «предмет исследования»,— то на ряде неприемлемых позиций.

11.          В свете этих решений должна быть рассмотрена и проблема отношения предмета марксистской философии и предмета до- и не-марксистской философии XIX—XX вв. Предметная область марксистской философии — та же, что и у других философских формирований, только поэтому все они могут быть отнесены к числу философских учений. Если же какое-либо из них имеет другой предмет — оно не есть философия. Действительный революционный переворот, совершенный марксизмом, состоял не в том, что он стал обрабатывать другое предметное поле (в этом случае ни о каком его соотнесении с другими учениями не может быть и речи и марксизм не преобразовал бы философию, а учредил бы другую науку, поскольку науки различаются по предмету),— переворот состоял в существенном преобразовании теории всеобщего за счет: а) формирования новых предметов исследований (это отчетливо видно во введении таких новых глобальных предметов исследований, как материалистическое понимание истории, как сплав философского материализма и диалектики, как осознание и провозглашенное единство теории и революционного действия и т. п.) и б) за счет новых решений там, где предмет исследования оставался инвариантным.

ЛИТЕРАТУРА

1.            Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., изд. 2, т. 33.

2.            Алексеев П. В. Предмет, структура и функции диалектического материализма.— М.: 1978.

3.            Грязнов Б. С. Логический анализ понятия «объект научного исследования».— В кн.: Проблемы исследования структуры науки.— Новосибирск, 1967.

4.            Д е м и ч е в В. А. Предмет философии- (история и современные дискуссии) и значение его понимания для построения системы философских категорий.— В кн.: Проблемы развития системы категорий марксистской философии.— Челябинск, 1979.

5.            Каменский 3. А. История философии отдельного народа.— Вопросы философии, 1968, № 3.          ■

6.            Каменский 3. А. О некоторых способах исследования философской школы.— В кн.: Проблемы методологии историко-философского исследования, вып. 1-й.— М.: 1974 (ротапринт).

8.            Кедров Б. М. О современной классификации наук.— Вопросы философии, 1980, № 10.

9.            Кедров Б. М., Огурцов А. П. Марксистская концепция истории естествознания.— М.: 1978.

10.          Лекторский В. Объект.— Философская Энциклопедия, т. IV.— М.: 1967.

11.          Предмет в логике, Философская Энциклопедия, т. IV.— М.: 1967.

12.          Щедровицкий Г. П. Проблемы методологии системного исследования.— М.: 1964.