О соотношении диалектического и исторического материализма в связи с определением предмета философии

И. С. НАРСКИЙ

В данном выступлении я остановлюсь только на вопросе о соотношении диалектического и исторического материализма, тесно переплетенном с вопросом о соотношении диалектического материализма и «философии природы».

Прежде всего подчеркну, что было бы ошибкой стремиться отыскивать особое, специфическое определение предмета диалектического материализма в отличие от предмета философии марксизма-ленинизма в целом. Этим я отнюдь не отрицаю правомерности и необходимости специальных исследований философских проблем неорганической и органической природы и естествознания, которые отличаются и спецификой своих вопросов и требуют особой подготовки и квалификации исследователей. Диалектический материализм есть философия не только природы и наук о ней, но и всей объективной реальности, ее познания и преобразования. Для «раздвоения» диалектического материализма на «два» учения — диалектический материализм как философия вообще и диалектический материализм %ак философия природы — достаточных оснований нет. «Двух» диалектических материализмов не существует. Но в полной мере ясным делается это только тогда, когда мы уточним соотношение между диалектическим и историческим материализмом.

Фактом является то, что диалектический и исторический материализм суть две основные части марксистской философии, возникшие одновременно и «один через посредство другого», хотя развивались затем они неравномерно и не всегда во всех отношениях одновременно. Факты истории формирования марксизма говорят и о том, что вначале диалектический материализм формировался не столько на данных природы, сколько на материале социальной жизни и истории человечества.

Итак, имеет место реальное единство и взаимосвязь природы и общества и содержательно-логическая цельность нашей философии как единства диалектического и исторического материализма, но построение исторического материализма- через выведение формально-логических следствий из совокупности основных „положений диалектического материализма неосуществимо, -жак невозможно и выведение исторического материализма и вообще всех наук о жизни общества из совокупности знаний о природе (ср.: «Марксистская философия в XIX веке», ч. I, М., 1979, гл. 1).

Диалектический и исторический материализм в равной мере составляют философскую основу нашего мировоззрения, но неверно, будто они лишь «дополняют» друг друга как якобы «внеположные» составные элементы философии. Диалектический и исторический материализм суть взаимопроникающие друг друга и взаимообусловленные основные части нашей философии, но неверно, будто они лишены всякой относительной самостоятельности, а суть лишь несамостоятельные или даже лишь путем условной абстракции выделяемые ее «стороны». А в этой их относительной самостоятельности их «равноправие» (в смысле их взаимообусловленности) органически связано с тем, что без общества нет сознания, т. е. субъективной реальности как продукта материи, но без природы, т. е. объективной реальности как материи, нет общества, а значит, не может быть и сознания.

Диалектический материализм есть философская теория и метод общих законов диалектического движения и развития природы, общества и познания на основе коллективно-исторической практики людей. В этом определении учитывается, что марксистско-ленинская философия есть философская теория объектов, процессов и событий, происходящих не только собственно в природе,- но и в ее взаимодействии с обществом, т. е. во всей сфере объективной действительности. В этом определении учитывается, далее, и то, что как общественная жизнь вообще, так и познание (отражение, в том числе отражающее мышление) не могут существовать помимо человеческой практики, и ее общее исследование есть одна из задач нашей философии. В данном определении учитывается и то, что «общие законы» есть более широкое понятие, чем только «наиболее общие законы» диалектического развития, поскольку имеет в виду как последние, так и специальные законы, закономерности, связи и отношения собственно в природе, собственно в, общественной жизни, собственно в познании и в их взаимодействии. Учитывается, наконец, и то, что теория познания — необходимая составная часть нашей философии, но неверно ее сводить только к теории сознания, изображать как только «науку о мышлении».

Но теперь возникает задача о мере включения специальных, специфических диалектических связей в общую философскую теорию. В определении диалектического материализма осталось не раскрытым и содержание входящего в него понятия «философская теория». Мы думаем, что решение обеих этих задач достигается через включение в определение предмета нашей философии, с целью большей полноты определения, характеристики основного вопроса философии и его решения, сформулированного Ф. Энгельсом в «Людвиге Фейербахе и конце классической немецкой философии». Это соответствует тому положению, что философия есть одновременно и идеология, и наиболее общая, и вполне специфическая наука.

Итак, диалектический материализм есть теория общих законов диалектического движения и развития природы, общества и познания на основе коллективно-исторической практики людей, основным вопросом которой (теории) является вопрос об отношении между сознанием и материальным природным и возникшим на его основе общественным бытием,— вопрос, разрешаемый в смысле первичности материи и вторичности сознания активно-практически воздействующего обратно на породившую его материальную основу. Эта теория обладает также активной методологической функцией. Марксистско-ленинская философия есть теоретическое обоснование коммунистического преобразования общества.

Невключение в состав предмета философии указания на основной вопрос философии и диалектико-материалистическое его решение, стирало бы границу между марксистским и спен-серианским подходом к предмету философии. Трудно согласиться с мнением, что предмет диалектического материализма «исторически складывается как подытожение» истории научного познания (см. Т. И. Ойзерман. Диалектический материализм и история философии, М., 1979, с. 39) и что предмет философии составляют «всеобщность, целостность, единство» (там же, с. 87).

Было бы неверно и сведение содержания предмета философии только к фиксации определенного ответа на основной

вопрос философии, потому что это существенно обедняло бы ее (ср. нашу статью «Еще раз о предмете и функциях философии марксизма».— «Философские науки, 1971, № 1).

Правильное понимание приведенного определения предполагает раскрытие структуры основного вопроса философии и его решения, а также их места в содержании философского знания. Основной вопрос философии имеет две стороны — он-тологически-генетическую, в которой он выступает как вопрос о том, порождает ли сознание, дух материю или же наоборот, сознание порождается материей, и гносеологически-аксиологи-чески-практическую, в которой он оказывается вопросом о том, познает ли и насколько успешно сознание материю как свой будто бы продукт, или же наоборот, материя с той или иной степенью эффективности познает и «оценивает» себя через свой собственный продукт, через человеческое сознание. Существенной чертой диалектико-материалистического решения основного вопроса философии является то, что и первая и вторая стороны этого решения реализуются только через практическую деятельность людей: их трудовая практика сформировала их общественную жизнь и их сознание, практика же есть основа, критерий и цель познания. Уже из «Тезисов о Фейербахе» Маркса вытекало, что практика есть исходная категория как диалектического, так и исторического материализма.

В недавно вышедшей в свет книге дается такое «главное» определение предмета марксистской философии: «диалектический материализм есть наука о наиболее общих свойствах, связях, отношениях, законах и формах действительности и о всеобщих чертах, законах отношения мышления к природе и обществу» (П. В. Алексеев. Предмет, структура и функции диалектического материализма. М., 1978, с. 91—92). Это определение ценно тем, что расширяет круг философских закономерностей, не ограничиваясь указанием только на наиболее общие законы, и в общем оно построено по указанному выше принципу, т. е. путем соединения характеристики философии как самой общей науки и ее характеристики как науки специфической, что и достигается через указание на основной вопрос философии. Жаль, правда, что из данного определения выпало отношение общества к природе, без чего исторический материализм не получает полной легитимации в составе философии марксизма. Но я хотел бы, прежде всего, обратить внимание на другое, а именно на трудность, возникающую вследствие того, что основной вопрос философии введен в контекст процитированного определения через союз «и», так что у читателя может возникнуть неверное представление, будто у философии имеются две совсем разные задачи,— одна состоит в том, чтобы описать наиболее общие законы действительности, а вторая — исследовать и разрешить основной философский вопрос. Такое представление, конечно, неверно, и автор, полагаю, не имел его в виду: основной философский вопрос касается наиболее широкого из всех отношений действительности — между сознанием (субъектом) и материей (объективной реальностью), и он «пронизывает» все наиболее общие, а частично и специфические законы природы, общества и мышления, становясь критерием отнесения их к числу собственно философских законов.