Диалектика как методология управления развитием

В Н. ЮЖАКОВ

Саратовская высшая партийная школа

«Принципиальной, выверенной основой естественнонаучного и социального познания, — подчеркивает Программа КПСС, — была и остается диалектико-материалистическая методология. Ее нужно и дальше творчески развивать, умело применять в исследовательской работе и общественной практике». Творческое развитие диалектики—процесс сложный и многоуровневый. Наиболее существенными представляются три уровня современного развития марксистско-ленинской диалектики.

Во-первых, это конкретизация категорий и законов, в целом диалектической концепции развития на общенаучном уровне и на уровне достижений частных наук. Философское содержание элементов диалектики конкретизируется применительно к тем или иным сферам действительности,. Так, данные астрофизики позволяют полнее обосновывать принцип всеобщности развития, раскрывают некоторые его особенности в рамках эволюционных процессов во Вселенной. Кибернетика, системотехника, общая теория систем обнаруживают ряд особенностей организации сложных целостных объектов, осознание которых имеет общенаучное значение. К этому же уровню относится, по-видимому, конкретизация диалектической концепции развития в рамках общенаучной картины мира, обобщающей данные естественных, технических и общественных наук о развитии известного нам мира в целом.

Во-вторых, это конкретизация на уровне всеобщего. Новые .тайные науки и практики открывают во всеобщем предмете диалектики такие стороны, которые ранее не учитывались, или, во всяком случае, специально не исследовались. Скажем, понятие обратной связи становится необходимым аспектом понимания всеобщей связи. Принципиально важным моментом этого уровня развития диалектики становится углубление системного видения ее предмета. Если на уровне общенаучной теории систем и ее приложений мы имеем дело с первой формой конкретизации диалектики (с конкретизацией на обще- и частнонаучном уровнях фундаментальных категорий диалектики—части и целого), то в рамках конкретизации всеобщего происходит обратное движение. Конкретно-научные исследования системных объектов природы, общества и мышления, начало которым положил «Капитал» К- Маркса, побуждают е системных позиций подойти и к основному содержанию самой диалектики как науки,. Предмет диалектики, рассмотренный как система, обнаруживает в каждом (или во многих) из элементов диалектики стороны, которые не привлекали к себе внимания в рамках анализа непосредственных отношений части и целого. В литературе обращается внимание на необходимость конкретизации на уровне всеобщего с позиций системного подхода категорий (количество и качество, содержание и форма, возможность и действительность и других) и основных законов диалектики. Важным направлением этой формы конкретизации диалектики становится исследование развивающегося объекта и самого развития как системы. «Понятие развития,-—с этой точки зрения, — приложено не к отдельному изменению, а к некоторому ряду изменений, взятому в своем единстве как некоторая система»2.

В-третьих, развитие диалектики как науки выражается в ее ориентации на методологическое осмысление новых общезначимых проблем, поставленных познанием и практикой.

Каждая новая методологическая ориентация по-новому организует, систематизирует содержание диалектики. Смена ориентаций не означает их исчезновения. Они сохраняются в той или иной форме. В силу этого диалектика как единая теория оказывается полисистемной. В значительной мере одно и то же содержание может быть по-разному организовано, объединено в различные системы в зависимости от той или иной методологической ориентации,. Пример тому — единство теории объективной диалектики, логики и теории познания. Их единство может быть рассмотрено не только с точки зрения гносеологической (единство объективной и субъективной диалектики), но и с точки зрения исторической. Нынешнее богатство содержания диалектики как науки—продукт ее развития в каждой из этих трех методологических ориентаций.

В настоящее время методологическая переориентация содержания диалектики также является важным механизмом ее развития. Так, систематизация категорий диалектики, если она не произвольна и не чисто формальна, а методологически ориентирована, является закономерным путем развития диалектики3. По-разному организуя категориальное содержание диалектики, их систематизация открывает такие его стороны, которые раньше, под иным углом зрения не обнаруживались. Методологическая переориентация служит, следовательно, важной формой развития диалектики.

Поскольку она вовлекает в развитие диалектику в целом, можно сказать, что она представляет собой метафилософский уровень развития диалектики.

Таким образом, современное развитие диалектики как науки осуществляется на трех основных уровнях: 1) конкретизация материалистической диалектики на обще- и частнонаучном уровнях; 2) конкретизация основных положений диалектики на уровне всеобщего; 3) методологическая переориентация диалектики — конкретизация на метафилософском уровне.

Нет необходимости противопоставлять друг другу эти уровни развития диалектики,. Тем не менее их различение позволяет четче определить особенности современного состояния развития материалистической диалектики как науки.

Оценивая сегодняшние проблемы ее развития, можно, пожалуй, сказать, что до сих пор большинство работ ориентировано на первый уровень. Предполагается, что основное содержание материалистической диалектики вполне устоялось, а значит—за исключением отдельных уточнений собственного ее содержания—главной задачей является конкретизация идей диалектики на уровне общенаучных понятий, общенаучной картины мира, в форме методологического осмысления отдельных открытий частных наук, проблем их развития. Характерны в этом отношении представления о том, что система основных законов диалектики исчерпывающе (для философского уровня знаний) объясняет источник, механизм и направленность развития, а их дальнейшая конкретизация связана с переходом на уровень конкретно-научного знания. С этой позиции основной «точкой роста» диалектики как науки оказываются области знания, которые обычно определяют как «философские вопросы» естественных, общественных, технических наук.

Конечно, основное содержание диалектики как науки вполне устоялось, его истинность доказана теоретически и практически, но это не значит, что оно по существу неизменно. Конкретизация диалектики возможна и необходима не только на конкретно-научном уровне, но и на уровне собственно всеобщего. Ее необходимость обусловлена изменениями акцентов в понимании самого предмета диалектики — развивающегося объекта и развития. Их понимание как системы обнаруживает внутреннюю сложность развития уже на уровне всеобщего. Понятие «система» на этом уровне исследований — уже не просто «внефилософская» конкретизация диалектики части и целого,. Оно обнаруживает богатство всеобщих связей частей и целого. Непосредственная связь частей и целого оказывается опосредованной различными системами. Вместе с внутренней сложностью са'мих систем это обнаруживает многообразие изменений развивающегося объекта, которые в своем единстве образуют процесс развития. Такое понимание внутренней сложности развития, выраженное в целом ряде работ4, позволяет более конкретно — причем на уровне всеобщего — подойти к исследованию закономерностей развития. Общие идеи о системном характере развития приводят к необходимости исследования некоторых конкретно-всеобщих закономерностей, характерных для системной организации развития: самосопряженности системы и условий ее существования 5, отбора как универсального механизма развития6 и др. Продолжение исследований в этом направлении создает возможность конкретизации основных законов диалектики с учетом объективно-всеобщей сложности развивающегося объекта.

Думается, с точки зрения перспектив дальнейшей разработки диалектики как теории развития небезразлично, какой из уровней конкретизации диалектики будет рассматриваться как приоритетный. Определение приоритета во многом зависит от конкретно-исторических особенностей третьего—метафилософского уровня развития диалектики, поскольку именно на нем сливаются проблемы преобразования окружающего мира.

Практика вообще ставит перед теорией задачи двух существенно различных типов. В одном случае это задачи, связанные с переосмыслением уже известного объекта теории. В другом — это задачи, связанные с обнаружением в практике нового объекта теории или нового его уровня. Соответственно, новая методологическая ориентация диалектики (не отменяющая, конечно, ее устоявшиеся методологические формы) может быть связана лишь с необходимостью методологического осмысления новых практических проблем, В этом случае преобладающее значение приобретает «внешняя» конкретизация диалектики.

Сегодня приоритетное значение среди различных методологических ориентаций диалектики приобретает ее ориентация на методологическое обоснование сознательного, планомерного управления развитием. «Основное, в чем концентрируется специфика современной постановки проблемы развития... состоит в том, что центром тяжести проблемы все более становится практическое овладение и целенаправленное управление процессами развития в природе и обществе»7.

Перенос центра тяжести проблемы развития па управление им предполагает, на наш взгляд, не только методологическое осмысление практических проблем управления (а здесь немало резервов), но и дальнейшую конкретизацию под этим углом зрения самой философской теории развития.

Необходимость этого обусловлена тем, что сознательное, планомерное управление развитием в условиях социализма — это не только повышение роли сознательного фактора управления. На наш взгляд, сознательное управление развитием — это качественно особый этап эволюция управления, связанный с обнаружением нового объекта управления.

Эволюция управления в обществе связана, прежде всего, с освоением новых объектов сознательного управления, с превращением в его непосредственный объект все новых уровней развития: изменяющейся вещи, с ее свойствами и отношениями (предметов и орудий труда, социальных институтов, общественного строя, самого человека — то есть вещей в предельно общем, философском значении этого понятия); отдельных процессов (например, рабочих, технологических процессов в производстве); собственно развития (например, инновационных циклов в научно-техническом прогрессе); эволюции (например, научно-технического прогресса в целом).

В соответствии с этим в истории общества можно выделить ряд этапов эволюции управления. С каждым этапом качественно расширяются границы возможностей сознательного управления в общей структуре управления, уменьшается доля стихийного управления. При этом, конечно, стихийность управления не означает, что оно осуществляется без участия сознания. Под стихийным управлением имеются в виду неконтролируемые или слабо контролируемые субъектом, но закономерно продуцируемые им следствия его сознательных управленческих усилий.

На первом этапе, закончившемся в сфере производства неолитической революцией, сознательному управлению были доступны лишь изменяющиеся или изменяемые вещи, в их свойствах и отношениях, а влияние субъекта на их процессуальную основу, на их развитие было неконтролируемым следствием этих управленческих усилий. Главный объект управления-—орудия труда, посредством изменения формы, свойства и отношений которых преобразуется предмет труда.

На втором — переходном —этапе целью сознательного управления становятся процессы (обнаруживаемые, прежде всего, в силу появления составных орудий труда и вовлечения в производство природных процессов), но непосредственным объектом сознательного управления остаются вещи. Причина этого носит конкретно-исторический характер, бна состоит в Недостаточной «объективизации» процессов (как социальных, так и природных), в недостаточной отдельности их от вещей (рождаемых в процессах, участвующих в них, детерминирующих ъх), а также и от участвующего в процессе субъекта. Так, рабочий процесс в производстве, за редким и не меняющим существа дела исключением (земледелие, водяная мельница), еще не отделен от участвующего в нем субъекта производства,. Совпадение объективного хода процессов и целенаправленного манипулирования вещами на этом этапе достигалось в основном методом проб и ошибок.

На третьем этапе непосредственным объектом сознательного управления становятся процессы. Начало этого этапа в производстве связано с отделением в ходе промышленной революции рабочего процесса от субъекта производства. Человек «помещает в качестве промежуточного звена между собой и предметом производства не модифицированный предмет природы, а искусственный или природный процесс, преобразованный в промышленный»8,, Машины, отделив рабочий процесс от субъекта производства, превратили процесс в объект сознательного управления.

«Верхняя» граница третьего этапа эволюции управления определяется, по-видимому, переходом от технических революций в производстве к революциям научно-техническим. С этим переходом сдвиги в производстве, смена поколений техники, основанная на принципиально новых идеях, становится нормой9. Смена поколений техники стала осуществляться в периоды, соизмеримые с человеческой жизнью, а затем и значительно меньшие. Это и привело к тому, что НТР впервые в истории обнаружила прямую зависимость повседневной деятельности человека от процессов развития.

Однако на первой ступени научно-технической революции развитие производства оказывается лишь целью управления, но не его непосредственным объектом. Субъект ориентирован на активное использование результатов развития (научно-технической революции), но само развитие еще рассматривается как прямое и непосредственное следствие оптимизации (в изменяющихся условиях) составляющих развитие детерминирующих его процессов функционирования. Это — характерная черта четвертого этапа эволюции — переходного от управления процессами к управлению развитием.

Ситуация существенно изменяется с переходом ко второму этапу научно-технической революции. Здесь лежащие в основе инновационных циклов научные открытия, технические новинки формируются не стихийно, безотносительно к задачам научно-технического прогресса, а сознательно создаются субъектом как предпосылки определенных нововведений, Обнаруживается, что не ’только развитие производства зависит от характера его функционирования, но и оОратно — характер функционирования производства все больше зависит от характера научно-технического развития производства. Оптимизация развития становится условием оптимизации функционирования.

Тем самым собственно развитие впервые в истории превращается в непосредственный объект управления. В материальном производстве в этом качестве предстают не только инновационные циклы, но и жизненные циклы больших технических систем. Изменяя темпы, формы их реализации в своих интересах, субъект превращает их в объект управления. Вместе с этим осуществляется переход к пятому этапу эволюции управления — целенаправленному управлению собственно развитием,

Шестой и седьмой этапы связаны с превращением сначала в цель, а затем и в непосредственный объект сознательного, планомерного управления эволюции (научно-технического прогресса в целом, глобального развития человечества и т. д.).

Совершенствование социализма, решение поставленной XXVII съездом КПСС задачи усиления ориентации управления на ускорение научно-технического прогресса, социально-экономического развития тесно связано с овладением формами и методами пятого этапа эволюции управления — этапа планомерного, сознательного управления развитием. В период становления социализма планомерность его развития могла основываться и на предыдущей исторической форме управления. По своей цели планы могли быть планами развития, а по непосредственному объекту управления и по механизмам управления—планами управления, составляющими и детерминирующими развитие процессами, Планирование «от достигнутого» — одно из проявлений этой формы сознательного управления. Оно не учитывает особенностей различных циклов развития, например, различных типов экономического роста, не учитывает специфики предстоящих циклов развития, рассматривая его как экстраполяцию в будущее непрерывного процесса функционирования 10 *. Другое характерное проявление этой формы сознательного управления — традиционный «последовательный» метод в управлении научно-техническим прогрессом. Этот метод отдельные процессы (научные исследования, опытно-конструкторские разработки, опытное производство и т. д.) рассматривает как самостоятельные, так что «зачастую планирование каждого очередного этапа начинается лишь после полного окончания предыдущего этапа»11, Планомерность развития основывается здесь на планомерном управлении процессами.

В условиях ускорения социально-экономического развития страны такой уровень управления в полной мере обнаруживает свою конкретно-историческую ограниченность. Сегодня успехи социализма прямо зависят не только от использования результатов развития, но и от того, какой характер мы придаем самому развитию, более того, ускорение сегодня невозможно иначе, как за счет изменения формы, качества экономического развития. Этот аспект проблемы специально подчеркнут XXVII съездом КПСС. Ускорение — это не только повышение темпов экономического роста. «Суть его — в новом качестве роста: всемирной интенсификации производства на основе научно-технического прогресса, структурной перестройки экономики, эффективных форм управления, организации и стимулирования труда» 12 13„ Тем самым обусловленная ходом научно-технической революции необходимость перехода к пятому этапу эволюции управления приобретает статус одной из центральных задач современного общественного развития. Человек должен поставить между собой и окружающим миром новую силу: не вещь, не процесс, но собственно развитие. Овладевая методами управления этой силой, то есть изменяя в соответствии со своими целями формы ее проявления, человек на новый уровень поднимает свои возможности преобразования природы, общества и самого себя. Развитие уже не может рассматриваться только как цель управления, оно должно рассматриваться как непосредственный, самостоятельный объект управления.

Поскольку управлять развитием — значит относительно произвольно, сообразно целям человека изменять форму проявления развития как целостного процесса, постольку можно сказать, что практика управления, его эволюция требуют рассматривать традиционный объект диалектики (развитие) прежде всего под углом зрения его целостности. Конечно, признание целостности развития не ново, но задачи управления развитием ориентируют на изучение его целостности с позиций внутренней сложности развития. Вопрос в том, какие «звенья» включает в себя развитие как целостный процесс и чем обусловлено их единство в ходе развития. В этом вопросе смыкаются интересы планомерного управления развитием и диалектики как философской теории развития.

В философской теории развития сложилось несколько подходов к исследованию внутренней сложности, целостности развития. Во-первых, целостность развития раскрывается через один из основных законов диалектики. Особая роль при этом отводится закону отрицания отрицания, который «охватывает целостную форму и внутреннюю структуру процесса развития во взаимосвязи его основных фаз» |3. С точки зрения второго подхода целостную картину развития любого материального объекта дает знание системы основных законов диалектики14. Третий подход рассматривает проблему единства основных его направлений — прогрессивного, регрессивного и одноплоскостного. По существу, здесь рассматривается уже историческое развитие, поэтому в данном случае мы оставляем этот подход вне сферы анализа.

В рамках четвертого подхода целостность развития предстает в форме закономерных сочетаний, комбинаций возможных способов изменения развивающегося объекта. Так, например, с точки зрения Ю. А. Урманцева основной закон развития систем состоит в том, что одни объекты-системы могут быть преобразованы в другие объекты-системы «семью и только семью способами, а именно изменениями: 1) количества; 2) качества; 3) отношения; 4) количества и качества; 5) количества и отношения; 6) качества и отношения; 7) количества, качества, отношения «первичных элементов» 15.

Пятый подход ориентирует на исследование развития как определенной последовательности изменений развивающегося объекта, стадий, этапов, фаз и механизмов его преобразования. Целостность развития раскрывается через категории «система», «структура», «организация» и т. д.16

Каждый из подходов, несомненно, раскрывает определенную сторону развития как целостного процесса. Для того, чтобы оценить их конкретную роль в решении поставленной задачи, необходимо, на наш взгляд, рассмотреть их с точки зрения того, насколько полно они отражают развитие как процесс, ведущий к определенному качественно новому результату. Этот критерий оценки диктуется в первую очередь задачами планомерного управления развитием, которое (управление) предполагает прогнозирование, планирование и достижение не вообще качественно нового, а всегда конкретного, определенного результата.

На уровне всеобщего конкретность, определенность результата развития предстает как его целостность. Результат развития, как неоднократно отмечалось в философской литературе, есть целостный объект. Следовательно, критерием оценки различных подходов к изучению целостности развития может быть то, насколько они объясняют процесс возникновения нового целостного объекта.

Основные законы диалектики, а значит и первых два подхода, несомненно, раскрывают сущность развития, ибо они определяют ход любого развития на любом этапе его. Находит в них отражение и целостность развития. В частности, закон отрицания отрицания раскрывает целостность развития через взаимосвязь начала и результата развития. Однако, формулируя основные законы диалектики, мы еще абстрагируемся от того, что именно развивается, каков результат развития. Основные законы диалектики раскрывают сущность развития, но это абстрактная сущность, и именно потому, что она характеризует развитие как объекта в целом, так и любой его стороны. Они раскрывают сущность и целостность развития со стороны его атрибутивной, но не субстратной определенности.

Различение атрибутивной и субстратной определенности развития весьма относительно. В известных границах они тождественны. Прежде всего, между ними есть то общее, что они присущи всем без исключения объектам как более или менее отграниченным частям реальности. Их различие не обнаруживается, пока речь идет об объекте безотносительно к его развитию. Относительно развития обнаруживается различие их универсальности.

К развитию способна не любая, произвольно выделенная часть действительности, не любой объект, а лишь тот, который содержит в себе все необходимое и достаточное для возникновения нового целостного объекта. Это не делает развитие менее всеобщим (оно охватывает все объекты: одни — в качестве составляющих развивающегося объекта, а другие — в качестве самого развивающегося объекта), но обусловливает различие атрибутивной и субстратной определенности развивающегося объекта.

Субстратная определенность развивающегося объекта, а значит и развития, есть его специфическое, конкретно оформленное содержание. Всеобщую форму субстратной определенности развивающегося объекта раскрывает его характеристика как целостного объекта. Различимые на уровне всеобщего составляющие целостного объекта (элементы, их взаимодействия и отношения, структуры, Функции, системы, части, состояния и т. д.) в своем единстве образуют субстратную определенность развивающегося объекта, а их изменения — субстратную определенность развития.

Атрибуты (качество, количество, отрицание, противоположности, возможность, действительность и т. д.) не могут быть отнесены к специфическому содержанию носителя развития, поскольку они в равной мере присущи любому из составляющих его содержания.

Основные законы диалектики, раскрывая сущность и целостность развития на уровне его атрибутивной определенности, абстрагируются от того, какие именно и в какой последовательности возникают в ходе развития противоречия, количественные и качественные изменения, отрицания. Поскольку развитие рассматривается как становление целостного объекта, абстрагироваться от этих вопросов нельзя.

Целостность развития необходимо анализировать не только на уровне его атрибутивной определенности (где она раскрывается через основные законы диалектики и закономерности взаимосвязи атрибутов), но и на уровне его субстратной определенности. В этом случае целостность развития предстает как определенная последовательность изменений, ведущая к появлению нового целостного объекта. Каждое из изменений выступает здесь как ступенька движения к конечному целостному результату данного цикла развития. Задачей философского исследования в этом отношении является изучение, с одной стороны, 'Специфики действия основных законов и атрибутивных закономерностей развития при переходе к каждой из этих ступенек (например, от изменения элементов к изменению отношений, от изменения структуры к изменению функций); а с другой — закономерного характера самой последовательности субстратных изменений, специфических субстратных закономерностей перехода на каждой ступени развития.

Из различия атрибутивной и субстратной определенности развития вытекает и нецелесообразность их смешения в ходе философского анализа развития. Такое смешение довольно часто встречается. Так, в приведенном примере четвертого подхода к изучению целостности развития в одном законе соединяются качество, количество и отношение. Их рассмотрение в одном ряду неправомерно, хотя бы потому, что отношение всегда определено и качественно, и количественно.

Особенностью четвертого подхода к исследованию целостности развития является то, что он отвлекается от реальных и всегда противоречивых механизмов перехода от ступени к ступени развития. Составляющие развитие изменения рассматриваются сами по себе, а не как ступеньки развития целостного объекта. Исследование закономерностей возможных сочетаний этих изменений может быть весьма полезным, но оно отвлекается от самой динамики развития.

Пятый подход нацеливает на изучение именно динамического аспекта развития — закономерностей последовательности составляющих его изменений. В этом отношении — не исключая других подходов — он наиболее полно отвечает задачам планомерного управления развитием.

Проблемой здесь является анализ полноты исследования. Изучение целостного характера развития должно охватывать все различимые на уровне всеобщего изменения целостного объекта — элементов, их взаимодействия между собой и со средой, их отношений, структуры, систем, частей, функций частей, целого, его состояний и т. д. Если определить изменения различных на уровне всеобщего составляющих целостного объекта как типы изменений, то к ним следует добавить еще и многообразие способов, которыми может осуществляться каждый из этих типов изменений. В литературе же анализ субстратной определенности развития подчас сводится к изучению взаимосвязи изменений двух-трех составляющих целостного объекта, например, элементов, отношений, структуры. Взятая во всей своей полноте субстратная определенность развития раскрывает его внутреннее богатство и сложность именно как целостного процесса.

Другая проблема, которая при этом возникает, — это проблема детерминации, обусловленности целостного характера развития. В качестве детерминанты целостности развития называют сам развивающийся объект (его структуру, организацию и т. д.) в единстве с внешними условиями, законы развития, его структуру. Каждый из этих аспектов, безусловно, играет существенную роль в определении целостности развития. Однако в них еще не выражена направленность самого хода развития на достижение конкретного целостного результата.

Наиболее полной объективной основой целостности развития, на наш взгляд, является его организация. Организация развития— форма его самодетерминации. Она включает в себя детерминацию развития его носителем, законами и структурой развития, а также направленность на достижение определенного результата.

Организация развития включает в себя всю устойчивую последовательность образующих развитие изменений, а также детерминацию этой (обусловленной предшествующей историей и носителем развития) последовательностью непосредственного хода изменений, их движения к конечному результату17. Посредством организации развития развивающийся объект направляет движение к конкретному качественно новому результату. На уровне всеобщего организация развития предстает как устойчивая связь типов и способов изменений, детерминирующая конкретный ход развития целостного объекта.

Можно показать, что в основе каждого этапа эволюции управления развитием лежал свой уровень объективной детерминации развития. Используя его особенности, человек достигал соответствующих целей управления. Эффективность планомерного управления развитием прямо зависит от того, насколько полно мы учитываем и умеем использовать особенности организации развития как детерминанты его целостного характера. Задачей планомерного управления развитием является такое влияние на ход развития, на его формы, которое обеспечивает оптимальное достижение необходимого обществу качественно нового, результата. Аналогичную функцию выполняет организация развития в качестве формы его объективной самодетерминации. Понятие «организация развития», таким образом, наиболее точно выражает общность интересов планомерного управления развитием и философской теории развития. Оно выражает одно из важных направлений философской конкретизации основных законов диалектики, исследования закономерностей развития как целостного процесса.

В этом направлении исследований, на наш взгляд, одна из важных «точек роста» диалектики как науки о развитии. Существенно при этом, что данное направление исследований задается не чисто теоретическими соображениями, а необходимостью разработки философской методологии управления развитием как целостным процессом, необходимостью разработки диалектики как методологии управления развитием социальных и природных процессов.

Данная методолгическая ориентация предполагает не только применение диалектики к практике управления развитием, не только уточнение в связи с этим отдельных сторон диалектики, но и дальнейшую конкретизацию на уровне всеобщего философской теории развития в целом.