Проблемы интеграции в философии и культуре и современный материализм

Д. филос. н. , проф. , В. А. Асеев Санкт-Петербургский университет

Одними из самых актуальных вопросов, обсуждавшихся на XIX Всемирном философском конгрессе, были вопросы, связанные с проблемами взаимосвязи и толерантности между различными религиями и философскими направлениями и школами. Проблемы терпимости и достижения взаимного понимания и единства между философами и деятелями культуры органически вытекали из темы Конгресса, посвященного перспективам человечества на кризисном и переломном этапе его развития.

Этот кризис, как отметил при открытии Конгресса президент Международной федерации философских обществ (ММО) Э. Агацци, не миновал не только бывший социалистический лагерь, но и капиталистическую систему. Материальная и моральная нищета не обошла ни один уголок, мира. Возросший интерес к. религии является результатом духовного кризиса, переживаемого человечеством, а возрождающийся при этом религиозный фанатизм и догматизм, по мнению Э. Агацци, неприемлем. Ни у кого нет готовых решений преодоления этого многогранного глобального кризиса, но у философского сообщества есть большое желание преодолеть разрыв в развитии философской мысли.

На Конгрессе высказывалось множество конкретных предложений о путях преодоления экономических, политических и других кризисов, схвативших весь мир, но конкретное решение этих проблем, по мнению ведущих философов, не дело философии. Эту мысль очень удачно выразил избранный на Конгрессе президент ММО Ф. Миро Кесада: "Наша федерация не будет заниматься политикой, но она будет заниматься вопросами фундаментально значимыми для политики".

Одним из таких фундаментально значимых вопросов не только для политики, но и многих других областей практической и духовной жизни был вопрос о возможности создания единой универсальной философии. Этому вопросу был посвящён специальный круглый стол, так или иначе вопрос затрагивался и на других заседаниях. Как отметила в своем выступлении профессор Н. В. Мотрошилова (Институт философии РАН), существует мнение, согласно которому после краха гегельянства и' марксизма претензии на создание универсальных философских систем исчерпали себя. Более того, утверждается, что универсальные философские системы ведут к тоталитаризму.

А В. Мотрошилова и выступавшие по этим вопросам профессор В. Кшоксен (Германия), профессор Я Ким (Южная Корея), профессор И. Ладриере (Бельгия) и другие не разделяли такие опасения. В частности, приводилась мысль К. Поппера о том, что к тоталитаризму ведут такие теории, которые навязываются любой ценой, даже если их цели являются самыми гуманными.

К сожалению, на Конгрессе не были раскрыты причины необходимости создания обобщающих универсальных философских систем, и не были затронуты вопросы о путях их построения в настоящее время. Сомнения в необходимости таких теорий заставляют специально остановиться на этом. На мой взгляд, универсальные системы помогут преодолеть кризисы, перед которыми стоит мир. Преодолеть их в значительной степени мешает расовая, национальная, социальная, культурная и мировоззренческая разобщенность человечества, поэтому так важно решить фундаментальную философскую проблему - наметить общие принципы, общие подходы к решению существующих в мире противоречий. А для этого философия должна сама достичь определенной степени единства путем создания обобщающих универсальных концепций, но, разумеется, достичь не жесткого однозначного единства В свою очередь, такие концепции должны помочь преодолеть, хотя бы в общих чертах, ту мировоззренческую и культурную разобщенность, существующую в мире, преодолеть те односторонние подходы, с которыми мы постоянно сталкиваемся, особенно в России. Например, долго считали, что наука и политика спасут мир, теперь же чаще склоняются к тому, что это может сделать религия или искусство ("красота спасет мир”).

Выступая на Конгрессе, я предположил, что такая грандиозная задача по плечу только объединенным силам всей культуры, начиная с технологической и экономической, и кончая духовной. Можно сказать так: объединенная Культура спасет мир/ Для создания единой Культуры необходимо создание единой философии. Вот одна из фундаментальных проблем, стоящих как перед российским, так и перед мировым философским сообществом. Это один из главных выводов, который сделан на недавнем Конгрессе, который следует и из последних дискуссий, публикаций. Более того, не только отсутствие идеологических барьеров, но и развитие современной философии, науки и культуры подготовили предпосылки такого объединения.

Вот почему целью данной статьи является выдвижение некоторых идей по достижению большего единства как между философией, религией и наукой, так и внутри самой философии. Непосредственной предпосылкой предлагаемой концепции является подход, выдвинутый Максом Планком для решения вопроса о соотношении религии и естествознания. Опираясь на интегральные вариационные (экстремальные) принципы и методы теоретической физики, выдающийся немецкий ученый приходит в 1937 году к выводу: "Религия и естествознание не исключают друг друга..., а дополняют и обусловливают друг друга" (г). Это происходит, по мнению М. Планка, потому, что данные принципы вводят в понятие физического детерминизма совершенно новую идею: к Causa efficiens (причине, действие которой простирается из настоящего в будущее) добавляется Causa finalis, которая, наоборот, делает будущее предпосылкой нынешних процессов. В настоящее время интегральные принципы применяются во многих разделах теоретического естествознания, в экономике и других социальных науках. В связи с этим, опираясь на идеи М. Планка, можно делать более широкие обобщения.

В философии равноправность описания через действующие и конечные причины, то есть равноправность обычного и теологического описания, прослеживается от Платона и Аристотеля, через Ф. Аквинского, И. Канта,

Г.Гегеля, русских религиозных философов, до наших дней. Особый интерес в этом отношении представляет аристотелевское понимание детерминизма как того, "из чего", которое включает в понятие причинности четыре рода причин: материальные и формальные, действующие и конечные (целевые). На основе отношения к этим причинам и их использования в объяснении мира и человека Аристотель классифицировал различные философские системы и пытался достигнуть их синтеза (3). На мой взгляд, это было не колебанием между материализмом и идеализмом, а оригинальной попыткой Стагирита органически обобщить и объединить основные философские направления античности. Лишь из-эа недостаточного уровня развития науки и философии в то время Аристотелю не удалось убедительно обосновать возможность и плодотворность такого подхода.

В Новое время Бэконом, Гоббсом и Декартом формальные и конечные причины как универсальные способы описания и объявления бытия были отброшены. Целевые причины были пригнаны пригодными лишь для описания человеческой деятельности. С тех пор в материалистической философии и науке закрепилось именно такое их понимание. Лишь частично возможность применения целевых причин к описанию природы пытались реабилитировать Дарвин и Энгельс.

Однако возникновение и развитие кибернетики и синергетики , выдвижение антропного принципа в космологии, широкое использование вероятностных методов, системных и интегральных вариационных принципов во всех областях современной науки и их философское обобщение дают возможность реабилитировать универсальность применения целевых и формальных причин к научному описанию бытия, начиная от физических и кончая общественными системами. Иными словами, современная наука и философия, раскрывая механизмы направленных, целенаправленных и целесообразных процессов на всех уровнях организации материи, позволяют понять Человека не только как ключ к объяснению обезьяны, но и всей Вселенной.

В свою очередь понятие формы с современной точки зрения органически связано с понятием структуры, которая, в свою очередь связана с понятием информации, а информация - с проблемами детерминации возникновения и развития жизни и сознания. Таким образом, современная наука и философия дают возможность расширить и реабилитировать аристотелевское понимание формальной причины, а в понимание детерминизма включить, наряду о четырьмя аристотелевскими причинами, ряд таких понятий, как структура, вероятность, информация, добиологический и биологический отбор, связь состояний и т. п.

Подход Аристотеля к сравнению и классификации различных философских систем на основе четырех типов причин далек от их резкого противопоставления, в частности, противопоставления материализма и идеализма. Но в философии, особенно начиная со Средневековья, прослеживается и противоположная тенденция к конфронтации материализма и идеализма, к борьбе этих направлений, линий, "партий" по основным проблемам философии.

Можно попытаться решить антиномию материализма и идеализма по аналогии с идеей дополнительности науки и религии, предложенной М. Планком. Не трудно будет доказать, что материализм, связанный с применением и абсолютизацией материальных и действующих причин, в значительной степени является аналогом дифференциального научного подхода, основанного на дифференциальных принципах и методах. В то время как идеализм, связанный с применением "конечных"'причин и их абсолютизацией, является ничем иным как. аналогом интегрального научного подхода, основанного на интегральных принципах и методах.

История философии и науки свидетельствует, что лучшие представители материализма пытались выяснить материальные и действующие причины происхождения человека и сознания и на таком пути приблизиться к их пониманию как. вершины развития, как к высшим аксиологическим категориям. Но на этом трудном пути материалисты часто впадали и впадают в механизм, физикализм, биологизм, экономизм и другие виды редукционизма к вульгаризации. При этом они игнорируют целесообразность мироздания целевые причины, не поднимаются до понимания человека как цели деятельности и творчества. Так, многие представители диалектического материализма в качестве высшей цели деятельности выдвигали экономические, государственные и общественные структуры, превращая человека в винтик этих структур, этих Лэвисфанов. Другими словами, они превращали материальные и социальные условия в цель, самого человека - в средстве достижения этих целей.

Е отличие от материалистов, многие идеалисты начинают - объяснение действительности с ее вершины - с Человека и Сознания. Это позволяет поднять Человека почти на божественную высоту, воспринять его истерию в целостном смысловом измерении, с точки зрения ее "конечного", целевого состояния и с высоты наметить подлинно гуманистические цели деятельности и творчества. Но односторонняя ориентация нз телеологический подход приводит к "высотной болезни":        к игнорированию материальных, и производящих причин, к непониманию механизмов функционирования природных и социальных процессов и управления ими, к. смешению оснований и - целей ’философского исследования, к отрыву от реальности, к. мистицизму,, мифотворчеству и т. д.

Исходя из сказанного, можно предположить, что материализм и идеализм взаимодействуют не только с точки зрения идеи развития, но и с точки зрения-использования различных форм детерминации, а подход, связанный с выяснением их синтеза и взаимного дополнения кз, lскове приме-нения к решению этой проблемы обобщенных интегральных принципов и методов может быть назван интегральным научным подходом.

Взаимная дополнительность и единство материализма и идеализма, - науки и религии в значительной степени становится понятней с точки зрения современной науки и философии, показавшим, что применимость интегральных принципов и метс-доЕ к описанию неживой и живой природы является выражением направленности развития в сторону наиболее вероятных, наиболее устойчивых и оптимальных процессов и состояний ('для физических систем это состояние с максимумом энтропии, для идеологических и социальных систем - с максимально идеологически пли социально ценной информацией;. Иными словами, основанием для успешного применения в философии и религии конечных (целевых) причин служит существование самодетерминкрованной направленности развития любых систем к минимуму или максимуму по их определяющим характеристикам, то есть к определенной "цели".

В этой связи следует уточнить, что понятие цели используют как в узком, так и в широком смысле. В узком смысле под целью понимают осознанную постановку и реализацию тех или иных задач. В широком смысле -цель это то, что "определяет себя в самой себе", то есть внутренне детерминированное состояние любой системы и направление его изменения и развития.

Учитывая это определение Гегеля и данные современной науки, будем понимать под целенаправленностью максимальное (минимальное) развитие или реализацию определяющих свойств и характеристик системы на основе внутренней детерминации. Если на этом максимальная реализация опрсде ляюших свойств осуществляется в соответствии с мерой данной системы (в границах ее меры), тс тем самым обеспечивается гармония целого и частей, гармония развития главных и второстепенных свойств системы. Такая система будет отвечать всем критериям, которые обычно связывают с понятием целесообразности.

Подчеркнем, что детерминация конечными состояниями в физических системах носит не причинный характер. Здесь речь идет о детерминированной связи состояний, не носящей причинно обусловливающего характера. "Механизмом" же направленности процессов на достижение конечных (экстремальных/ состояний 2ЫСТ упает добиологический отбор и синергетические (кооперативные) эффекты (4).

Е истории философии целесообразность рассматривалась как форма детерминации, но детерминации лишь обусловленной действующими причинами. Именно отождествление причинности и детерминизма было, на наш взгляд, одним из основных условий распространенности метафизического подхода к пониманию "целесообразности" природы. Если понимать причинность как частный вид связи состояний, а "конечные" причины как частный вид конечных состояний, то предлагаемое определение цели и целесообразности можно применить к любым системам, уточняя его в соответствии со спецификой конкретных систем.

Такая постановка о "целесообразных" и целеподобных процессах и системах помогают проследить аналогию целенаправленных процессов на низших уровнях структурной организации материи с высшими уровнями. Раскрытие глубокой аналогии целенаправленных процессов на всех уровнях структурной организации материи, объяснение механизмов, детерминирующих эти процессы позволяет дифференцировать по временному' признаку' не причины, а формы детерминации (формы связи состояний) и тем самым обосновать универсальность целеподобного метода исследования. Это дает возможность понять онтологические основания той эвристической роли, которую играл к играет целеподобный подход в исследовании природы (5).

На этом основании можно дать более полное научное объяснение рациональной стороны религии и идеализма, показать их конструктивную роль в развитии культуры, гуманизма и образования. В то же время предлагаемая концепция не требует ни от ученых, ни от теологов, ни от материалистов, ни от идеалистов отказа от своих подходов и методов в разработке проблем культуры и мировоззрения, а открывает возможности понять -достоинства и перспективы каждой из составляющих духовной культуры и наладить их плодотворное сотрудничество.

Более того, предлагаемая концепция позволяет разработать единые научные методы и единый язык системного описания проблем и явлений культуры, использующий богатый опыт и традиции теоретического естествознания и высокие гуманистические ценности й традиции религии, социальных наук и философии.

Современному материализму для успешного развития, отвечающего требованиям времени, необходимо опираясь на развитие не только науки и других философских направлений, но и всей культуры, включая религию, быть открытым к восприятию мировоззренческих идей, формирующих в искусстве к гуманитарном а каики. Магеркзлигм, чтобы быть современным, должен и дальше органтеакя осваивать к переосмысливать не только раз рабатываемуг в идеализме концепцию развития, но многие, до сих пер плохо понятные его представителями аспекты’ концепции детерминизма и зкскс~ логик. Фигурально говоря, современный материалием должен иг воинствующего стать культурным.