Скептицизм в философии. Кратко

Термин восходит к греческому skeptikos (рассматривающий, исследующий) и отражает философский подход к объяснению действительности, подвергающий сомнению исходные посылки, равно как и утверждения о том, что якобы уже установлено. Скептики умеренного толка подвергают сомнению те или иные заявления, желая добраться до истины. Крайние скептики живут в убеждении, что абсолютная истина недостижима по определению.

Скептицизм занимает весьма почетное место в западной философской традиции. В V веке до н. э. Парменид и другие подвергали сомнению изменчивость реальности и вечное движение, а Сократ постоянно пробовал на прочность утверждения других философов. Пиррон (360-270 до н. э.) шел еще дальше, утверждая, что «безмятежность» достижима, лишь если отбросить любые потуги на определенность. Другие скептики древности задавались вопросом, можно ли в принципе найти критерий для различения того, что истинно или неистинно, хотя иные мыслители полагали, что решение в этом отношении должно основываться на равновесии возможностей.

Скептицизм мало что значил в христианском мировоззрении в пору Средневековья, однако с приходом Реформации и научной революции догматы католической церкви начинают вызывать все больше вопросов. В XVII веке Рене Декарт прибег к скептицизму в стремлении определить на новой основе, что же представляет собой реальность. Однако его сомнения относительно того, в какой мере можно полагаться на знание, получаемое благодаря нашим органам чувств, были подвернуты жесткой критике - как безосновательные и противоречащие здравому смыслу - со стороны таких эмпириков, как Джон Локк.

В XVIII веке Дэвид Юм, хотя и принадлежал к лагерю эмпириков, перешел на позиции крайнего скептицизма по отношению к некоторым концепциям, например, в вопросе о казуальности. Даже рациональное мышление подверглось атаке: Юм утверждал, что в конечном счете ни индукция, ни дедукция не способны привести к истине. Наши представления о мире обязаны происхождением не объективным основаниям, а привычкам и традициям в их истолковании. Хотя для нас совершенно естественно верить в самих себя, воспринимать окружающее и веровать в Бога, Юм отрицал, что существуют достаточные свидетельства в пользу наших верований и представлений. Призыв же обратиться к здравому смыслу стал, в сущности, попыткой обойти затруднение.