Интересно проследить общий подход Энгельса к проблемам философии на разборе проблемы соотношения исторического и логического. Только на основе принципа единства исторического и логического можно дать обоснованный, аргументированный всеми данными науки, прежде всего естествознания, ответ на основной вопрос философии. В логическом построении материалистических систем за первичное, исходное принимаются материя, природа, внешний мир, а за вторичное, производное от них — сознание, мышление, дух только потому, что в истории развития действительного мира материя, бытие, природа были исходными, первичными, по отношению к порожденным ими сознанию, мышлению, духу человека.

Историческое проявляется, во-первых, как процесс развития внешнего мира (природы или общества), представляющий собой последовательный ряд ступеней; во-вторых, как процесс познания этого развития человеком, т. е. как его отражение в научном познании, которое проходит последовательный ряд ступеней. Очевидно, что второй процесс есть лишь воспроизведение первого (объективного процесса) в мышлении субъекта. Но такое воспроизведение, как мы увидим ниже, имеет свои особенности, а потому оно совпадает с объективным процессом не прямо, не непосредственно, а через ряд абстракций, в конечном счете.

Логическое же есть обобщение исторического в обеих его формах и проявлениях: и как объективного процесса развития природы и общества, и как процесса исторического познания природы и общества, т. е. как процесса исторического познания этого объективного развития человеком 43.

Различие двух форм исторического процесса проявляется не только в том, что одна из них касается объективного развития, а другая — развития субъективного отражения (познания) этого объективного процесса в мышлении человека, но и в том, что процесс познания общественных явлений существенно отличается от процесса познания явлений природы. В историческом движении общественная наука идет следом за объективным развитием самого общества; например, буржуазная политическая экономия могла возникнуть только на стадии более или менее развитого капиталистического общества, а политическая экономия социализма — только на стадии сложившегося социалистического общества. Следовательно, более высокий уровень научного развития общественных наук как бы следовал во времени за ходом развития самого общества. Поэтому, касаясь политической экономии капитализма, Энгельс говорил, что «нельзя писать историю политической экономии без истории буржуазного общества» 44.

В естествознании дело обстоит иначе: к настоящему времени природа в границах известной нам части Вселенной уже проделала весь путь своего исторического движения и прошла все предшествующие ступени своего развития, начиная с относительно самой простой и низшей и кончая наиболее сложными и высшими. Поэтому наука о природе не может следовать за вновь возникающими ступенями и формами, как это имеет место в общественной науке. Здесь историческое в познании хронологически расходится на первый взгляд весьма ощутимо с историческим развитием самого объекта — природы. Но так может показаться лишь с первого взгляда: в действительности же процесс познания природы в своеобразном виде воспроизводит процесс ее развития, уже совершившийся за многие тысячелетия и миллионы и даже миллиарды лет перед тем. Это и показывает Энгельс, прослеживая историю познания природы человеком в ее сопоставлении с историей развития самой природы. Конечно, многое из того, что принималось за истинное в естествознании второй половины XIX в., в настоящее время подверглось пересмотру. Тем не менее высказанные Энгельсом методологические положения о единстве исторического и логического сохраняют силу и в наши дни.

При анализе соответствующих взглядов и высказываний Энгельса обнаруживается определенная параллель между объективной историей развития самой природы и историей познания природы человеком. Например, развитие материи нашего «мирового острова» Энгельс представлял себе на основании данных современного ему естествознания следующим образом: из вихреобразпого вращательного движения раскаленных газообразных масс (туманностей) возникла солнечная система. Этот процесс совершался при доминирующей роли механического (вращательного) движения. «Теория Лапласа предполагает только движущуюся материю — вращение необходимо у всех парящих в мировом пространстве тел»,— отмечал Энгельс.

Ссылаясь на взгляды того же Лапласа, Энгельс указывал, что исходная туманность «имеет только еще начатки формы. В дальнейшем наступает дифференциация» 46.

На образовавшихся в результате развития туманности отдельных космических телах — Солнце, планетах, спутниках — господствует, по словам Энгельса, сначала та форма движения, которую называют теплотой. Следовательно, объективный процесс развития природы из области господства механического движения переходит в область господства одной из физических форм движения. Затем, как мы уже отмечали выше, происходит дифференциация физических форм движения и развивается их взаимодействие, приводящее в конце концов к возникновению химической формы движения. С развитием этой последней связано позднейшее возникновение жизни, а дальнейшее дифференцирование живых форм выливается в дивергенцию процесса развития и его раздвоение на растительный и животный миры. Наконец, развитие животного мира на высшей своей стадии приводит к появлению человека.

С этой объективной линией развития природы Энгельс сопоставляет соотносительную ей линию развития научных знаний о природе, т. е. естественных наук. Он пишет: «Необходимо изучить последовательное развитие отдельных отраслей естествознания.— Сперва астрономия, которая... может развиваться только при помощи математики... Далее... развилась и механика... В течение всей древности собственно научное исследование ограничивается этими тремя отраслями знания... Когда после темной ночи средневековья вдруг вновь возрождаются с неожиданной силой науки, начинающие развиваться с чудесной быстротой, то... физика окончательно обособляется от химии... Бойль делает из химии науку... Зоология и ботаника остаются всё еще собирающими факты науками, пока сюда не присоединяется палеонтология — Кювье... В конце прошлого (XVIII.— Б. К.) века закладываются основы геологии, в новейшее время — так называемой (неудачно) антропологии, опосредствующей переход от морфологии и физиологии человека и его рас к истории».

Здесь обнаруживается полный параллелизм между объективной линией развития природы и линией исторического познания природы человеком. Этот параллелизм, или, лучше сказать, совпадение, ясно выступает у Энгельса при объяснении причин наблюдаемой в истории естествознания последовательности возникновения отдельных его отраслей. Мы видим, что исходное начало в истории природы выступает, согласно Энгельсу, в качестве исходного же начала в истории познания природы человеком, и это потому, что оно представляет собой относительно простейшее образование материи, дающее основу как для последующего развития более сложных и высоких форм движения материи в природе, так и для объяснения, а значит, и познания этих форм человеком.

«Само собой разумеется,— писал Энгельс,— что изучение природы движения должно было исходить от низших, простейших форм его и должно было научиться понимать их прежде, чем могло дать что-нибудь для объяснения высших и более сложных форм его. И действительно, мы видим, что в историческом развитии естествознания раньше всего разрабатывается теория простого перемещения, механика небесных тел и земных масс; за ней следует теория молекулярного движения, физика, а тотчас же вслед за последней, почти наряду с ней, а иногда и опережая ее, наука о движении атомов, химия. Лишь после того как эти различные отрасли познания форм движения, господствующих в области неживой природы, достигли высокой степени развития, можно было с успехом приняться за объяснение явлений движения, представляющих процесс жизни» 48.

Весь этот двойной исторический процесс: во-первых, развитие самого объекта, во-вторых, развитие его познания субъектом, был логически резюмирован Энгельсом в разработанной им классификации наук. В ней за исходное начало было принято то же самое механическое движение, которое, согласно данным естествознания того времени, образует начало реального процесса развития природы в пределах отдельных ее областей и вместе с тем исходное начало в ее историческом познании человеком. За механическим движением в классификации наук Энгельса следуют физические формы движения, начиная с тепловой, затем химическая форма и, наконец, биологическая. Такова внутренняя структура основной части «Диалектики природы» Энгельса. Поскольку же для познания механической формы движения требуется знание математики и умение оперировать ею, то механике Энгельс предпосылает математику. В итоге классификация наук Энгельса приобретает следующий вид: «Связь наук. Математика, механика, физика, химия, биология» 49 50.

Здесь обнаруживается полное единство исторического (представленного в его двоякой форме) и логического (представленного в форме классификационного ряда наук). Более развернутую классификацию естественных наук и вместе с тем схему исторической последовательности возникновения одних наук после других и на основе других мы находим в следующей записи Энгельса.

Здесь логическая последовательность в расположении отдельных наук в их классификационном ряду полностью соответствует исторической последовательности их возникновения и развития в истории научного познания. Но логическая последовательность здесь, как и везде, выступает перед нами не в виде простого копирования и эмпирического воспроизведения реального исторического процесса, а в ее логически очищенном и обобщенном виде. В результате этого исторический процесс освобождается в логической абстракции от всех случайных отклонений и выступает освобожденным от своей исторической формы. При этом, как мы видели, это «исправление» исторического процесса происходит не произвольно, как если бы он совершался только по нашему усмотрению, а в строгом согласии с его объективными законами; последними определяется то обстоятельство, что весь процесс поступательного развития вещей и знаний о них совершается в направлении от низшего к высшему, от простого к сложному. Следовательно, это касается не только истории самого объекта (природы), но и истории познания природы субъектом, ибо для объяснения высших форм движения материи необходимо предварительное знание его низших форм. В рассмотренном случае со всей очевидностью обнаруживается, что диалектика у Энгельса выступает именно как теория познания материализма. Действительно, весь объективный процесс, совершающийся в природе, Энгельс рассматривает в его диалектическом развитии. Процесс отражения объективного развития природы в сознании человека трактуется и как исторический процесс и вместе с тем как его логическое обобщение.

Соотношение исторического и логического в интересующем нас сейчас аспекте выступает еще иначе — в виде соотношения между развитием того или иного мыслительного образа в сознании индивидуального человека (онтогении) , с одной стороны, и его развитием в истории всей человеческой мысли вообще (филогении) — с другой.

В основе такого соотношения лежит то же самое соотношение исторического и логического, которое мы только что рассмотрели. Тот познавательный путь, который проделало человечество за всю свою длительную историю, логически резюмируется в системе воспитания и образования современных людей путем сжатого прохождения ими в основных чертах общего пути, пройденного всей человеческой мыслью (т. е. онтогения вкратце повторяет филогению).

В той же связи Энгельс указывал (как мы уже писали), что «Феноменологию духа» Гегеля можно было назвать параллелью эмбриологии и палеонтологии духа51.

Соотношение исторического и логического в различных его аспектах может служить примером конкретизации единства (тождества) диалектики и теории познания материализма: ведь именно в решении подобных философских проблем выступает со всей отчетливостью гносеологическая сторона, или гносеологическая функция, диалектики.

Единство (тождество) диалектики и теории познания материализма выступает, таким образом, в форме единства (тождества) исторического и логического, т. е. конкретного, реально совершившегося развития в его исторической форме со всеми присущими ему случайностями, за которыми скрывается его необходимость, с одной стороны, и логически выделенной «чистой» необходимости, освобожденной (при помощи нашей абстракции) от случайностей как формы ее проявления и представленной в виде последовательного ряда логических категорий,— с другой.