Для понимания той роли, какую играет диалектика в качестве научного метода, применяемого при анализе общих проблем естественных наук и особенно их истории, исключительно важное значение имеют мысли Энгельса, касающиеся взаимного проникновения противоположностей и перехода в свою противоположность. В письме К. Шмидту от 1 ноября 1891 г. Энгельс четко охарактеризовал диалектическую картину противоречивого развития научной мысли.

Энгельс рекомендует Шмидту находить эту диалектику в конкретных примерах. «Сравните хотя бы у Маркса развитие от товара к капиталу с развитием у Гегеля от бытия к сущности,— советует он К. Шмидту,— и у Вас будет прекрасная параллель: с одной стороны, конкретное развитие, как оно происходит в действительности, и, с другой стороны, абстрактная конструкция, в которой в высшей степени гениальные мысли и местами очень важные переходы, как, например, качества в количество и обратно, перерабатываются в кажущееся саморазвитие одного понятия из другого».

История естествознания дает замечательные образцы такого движения научного познания любого объекта природы от изучения «бытия» (непосредственных явлений) к раскрытию их сущности.

Для диалектического анализа естествознания и его истории не менее важно признание взаимопроникновения и нераздельности таких противоположностей, как тождество и различие. Это имеет место в тех случаях, когда тождество обнаруживает себя внутри различия, а различие — внутри тождества.

С особенной силой диалектика взаимопроникновения противоположностей — тождества и различия — сказывается при разработке теории развития в любой отрасли естествознания.

Абстрактное, а тем более абсолютное тождество исключает в самой основе идею развития. Объясняется это тем, что предмет исследования рассматривается всегда равным самому себе (а = а), значит — неизменным. Напротив, всякий процесс изменения, развития означает снятие этого абстрактного тождества с самим собой, означает доказательство, что тождество носит не абсолютный, а относительный характер.

Изменение, развитие предполагает, что внутри тождества постоянно возникает различие, и именно это возникновение различия внутри тождества и есть изменение данной вещи. Когда было установлено, что внутри биологического вида были обнаружены разновидности, то этим фактом теория развития живой природы получила научное обоснование: внутри тождества, выражаемого общностью видовых признаков, выступило различие, выраженное наличием различных признаков у разновидностей.

Отсюда, как показал К. А. Тимирязев, следовал вывод, сделанный Дарвиным, что разновидность есть становящийся вид, что возникновение новых видов происходит путем углубления различия внутри тождества, т. е. путем того, что признаки разновидности разовьются настолько, что станут на уровень видового признака. В этом свете процесс развития выступает как непрерывное снятие абстрактного тождества с самим собой.

Некоторые догматически мыслящие ученые не поняли этой глубочайшей диалектики органического мира, раскрытой Ч. Дарвиным и К. А. Тимирязевым и философски обоснованной Ф. Энгельсом. Диалектическому представлению о разновидности как зарождающемся виде они противопоставили статическое представление о ней как форме существования вида. Спору нет, что в каждый данный фиксированный момент времени разновидность выступает и как форма существования вида, поскольку вид состоит из разновидностей. Но нельзя оба представления противопоставлять одно другому, как если бы они взаимно исключали друг друга. Разновидность есть и зарождающийся вид, когда мы рассматриваем его в перспективе эволюционного процесса, но она же есть и форма проявления вида, если вид существует как совокупность сосуществующих во времени его разновидностей.

Метафизическому «или — или» здесь противостоит диалектическое «и — и», и только тот, кто ничего не понял в трудах Энгельса о диалектике естествознания, может отвергать истинную диалектику с ее «и — и».

Как замечательно подтверждается на этом примере то, что писал Энгельс в «Диалектике природы», говоря, что абстрактное тождество (а = а) неприменимо в органической природе, как и в пеорганическои. «Растение, животное, каждая клетка в каждое мгновение своей жизни тождественны с собой и тем не менее отличаются от самих себя благодаря усвоению и выделению веществ, благодаря дыханию, образованию и отмиранию клеток, благодаря происходящему процессу циркуляции — словом, благодаря сумме непрерывных молекулярных изменений, которые составляют жизнь... Чем больше развивается физиология, тем важнее становятся для нее эти непрерывные, бесконечно малые изменения, тем важнее, стало быть, становится для нее также и рассмотрение различия внутри тождества, и старая, абстрактно формальная точка зрения тождества, согласно которой органическое существо надо трактовать как нечто просто тождественное с собой, постоянное, оказывается устарелой» 98.

Против этого места рукописи Энгельс на полях сделал пометку: «Не говоря уже, сверх того, о развитии видов».

Такое же положение вещей вскрылось в XX в. и в области учения о веществе. Долгое время, по сути дела в течение всего XIX в., начиная с Дальтона, заложившего основы химической атомистики, здесь господствовал принцип абстрактного тождества: все атомы в пределах каждого химического элемента считались абсолютно тождественными между собой во всех своих свойствах, включая и атомный вес. Это означало, что атомы не способны к изменению и развитию, поскольку они всегда остаются равными самим себе (а = а).

Применительно к веществу химические элементы выступают совершенно так же, как биологические виды применительно к живой природе. Химические элементы — это не что иное, как виды атомов. До тех пор, пока не были открыты разновидности атомов, идея абстрактного тождества атомов могла держаться довольно прочно в химии и физике. Но после того, как в начале XX в. были открыты разновидности атомов, а в 1913 г. было введено понятие изотонии, выражающее их, открылся путь к разработке эволюционной теории и в области учения о веществе. Изотопы (разновидность) существуют • внутри химических элементов (вида). Заряд ядра служит видовым признаком атомов, массовое число — признаком их разновидности (изотопа). В пределах одного и того же вида признак разновидности может варьировать в определенных границах. Возьмем для примера атомы азота. Заряд ядра у них одинаков и равен 7. Но стабильны только атомы с массовым числом 14 и 15. Если массовое число меньше (равно 13), то ядро азота становится бета-плюс-радиоактивным: оно излучает самопроизвольно один позитрон и нейтрино, превращаясь в стабильное ядро углерода с зарядом 6 и массовым числом 13. Если же ядро азота имеет массовое число больше, чем 15 (равное 16), то оно становится бета-минус-радиоактивным: оно излучает 1 электрон и антинейтрино и превращается в стабильное ядро кислорода с зарядом 8 и массовым числом 16.

Следовательно, увеличивая последовательно массовое число (признак разновидности) каждый раз на единицу, мы получаем цепь переходов от одного химического элемента к соседнему по периодической системе элементов, поскольку при этом на известном уровне изменений массового числа совершается увеличение на единицу заряда ядра (признак вида).

Схематически этот процесс можно представить следующим образом (здесь индекс у символа элемента означает заряд ядра, цифры справа — значения массовых чисел у каждого элемента, а стрелки — бета-переходы от неустойчивого изотопа одного элемента к устойчивому изотопу другого элемента, смежного с ним по периодической системе, причем массовые числа устойчивых изотопов подчеркнуты жирными черточками).

Когда символ химического элемента, например кислорода О, который олицетворяет собой момент тождества всех атомов кислорода друг с другом, сопровождается указанием (индексом) на массовое число, в котором воплощен момент их различия, например О16 и О18, то само это обозначение выражает диалектику тождества и различия, включение различия в тождество.

Разумеется, в каких-то весьма узких пределах абстрактное тождество допустимо и находит место во всех естественных науках, при условии, когда можно и нужно отвлечься от процессов изменения, совершающихся в природе или в нашем мышлении, ее отражающем. «Но для обобщающего естествознания,— отмечает Энгельс,— абстрактное тождество совершенно недостаточно даже в любой отдельной области, и хотя в общем и целом оно практически теперь устранено, но теоретически оно все еще властвует над умами, и большинство естествоиспытателей все еще воображает, что тождество и различие являются непримиримыми противоположностями, а не односторонними полюсами, которые представляют собой нечто истинное только в своем взаимодействии, во включении различия в тождество».

Здесь мы снова видим, что Энгельс на конкретных данных современной ему науки вскрывает основное противоречие в развитии естествознания XIX в.

Аналогичным образом Энгельс подходит к взаимопроникновению других противоположностей, выраженных в соотношении соответствующих «парных» категориях диалектики. Он пишет: «Тождество и различие — необходимость и случайность — причина и действие — вот главные противоположности, которые, если их рассматривать раздельно, превращаются друг в друга» 10°.

Так «работает» (функционирует) центральное положение марксистской диалектики — положение о взаимном проникновении противоположностей — в процессе анализа методологических проблем естествознания и его истории.