Единство диалектики и теории познания вовсе не означает полного их тождества, полного их совпадения, т. е. отсутствия всякого различия между ними. Речь идет не о таком абстрактном или абсолютном тождестве, а о конкретном или относительном тождестве, которое не только не исключает различия между тождественными в каком-либо отношении предметами, а, напротив, прямо его предполагает и включает его в себя. Это и подчеркивается в приведенных выше словах Энгельса, что тождество бытия и мышления означает тождество их законов по содержанию и вместе с тем их различие по форме, способу их проявления и действия, поскольку одни законы (внешнего мира, бытия) действуют стихийно, бессознательно, а другие законы (познания, мышления) применяются человеком сознательно.

Уже здесь обнаруживается, что основной вопрос всякой философии имеет еще и другую сторону, которую Энгельс формулировал так: «...Как относятся наши мысли об окружающем нас мире к самому этому миру?»

В материалистическом ответе на этот вопрос, отвергающем агностическое его решение, особенно ярко обнаруживаются у Энгельса нераздельность и взаимосвязанность диалектики и теории познания. В письме К. Шмидту Энгельс отмечал: «...понятие о вещи и ее действительность движутся вместе, подобно двум асимптотам, постоянно приближаясь друг к другу, однако никогда не совпадая. Это различие между обоими именно и есть то различие, в силу которого понятие не есть прямо и непосредственно действительность, а действительность не есть непосредственно понятие этой самой действительности. По той причине, что понятие имеет свою сущностную природу, что оно, следовательно, не совпадает прямо и prime facie (явно.— Ред.) с действительностью, из которой только оно и может быть выведено, по этой причине оно всегда все же больше, чем фикция; разве что Вы объявите все результаты мышления фикциями, потому что действительность соответствует им лишь весьма косвенно, да и то лишь в асимптотическом приближении».

Развивая дальше тот же вопрос о характере единства бытия и мышления (тождество по содержанию, различие по форме), Энгельс привел пример развития естественнонаучных понятий. Обращаясь к тому же К. Шмидту, он спрашивал: «Разве понятия, господствующие в естествознании, становятся фикциями, оттого что они отнюдь не всегда совпадают с действительностью? С того момента, как мы приняли теорию эволюции, все наши понятия об органической жизни только приближенно соответствуют действительности. В противном случае не было бы вообще никаких изменений; в тот день, когда понятие и действительность в органическом мире абсолютно совпадут, наступит конец развитию. Понятие рыбы подразумевает жизнь в воде и дыхание жабрами; как же Вы хотите перейти от рыбы к земноводному, не отражая этот переход в понятии? И это было сделано... Как можно перейти от яйцекладущего пресмыкающегося к млекопитающему, родящему живых детенышей, не приводя одно или оба понятия в столкновение с действительностью? И, в самом деле, однопроходные представляют из себя целый подкласс яйцекладущих млекопитающих...» 54.

Приведенное рассуждение показывает все новые и новые аспекты вопроса о единстве диалектики и теории познания, лежащего в основе признания единства мышления и бытия. Эти аспекты развиты Энгельсом в «Анти-Дюринге» и других философских произведениях. Они касаются, например, вопроса о том, что в природе отсутствуют резкие, непереходимые грани, что все грани в ней относительны, а потому и в научных понятиях надо видеть не выражение чего-то застывшего, неподвижного, а как раз, напротив, выражение изменчивого, вечно движущегося и переходящего из одного состояния в другое. «Центральным пунктом диалектического понимания природы,— писал Энгельс,— является уразумение того, что эти противоположности и различия, хотя и существуют в природе, но имеют только относительное значение, и что, напротив, их воображаемая неподвижность и абсолютное значение привнесены в природу только нашей рефлексией» 55.

Цитированное выше письмо Энгельса К. Шмидту указывает также на то, что разбираемая проблема связана с вопросом , о соотношении познанной области действительности и всей действительностью в ее полном объеме. Познанное (относительная истина) приближается к полной действительности (абсолютной истине) асимптотически, не исчерпывая объект познания и не совпадая с ним до конца.

Итак, единство мышления и бытия, в основе которого лежит единство диалектики и теории познания, при материалистическом решении обеих сторон основного вопроса всякой философии предполагает:

первичность бытия природы, материи, вторичность сознания, мышления, духа;

общность содержания законов бытия и законов мышления, вытекающую из того факта, что мышление есть лишь отражение внешнего мира;

специфичность отражения внешнего мира в сознании человека, обусловленную тем, что это отражение представляет собой не простое совпадение образа с отражаемым предметом (действительностью), а исторический процесс бесконечного приближения познания (субъекта) к природе (объекту), в результате чего совпадение образа с предметом осуществляется лишь асимптотически, т. е. не сразу и не непосредственно56.

При постановке философских проблем и особенно, конечно, при их решении требуется применение диалектики и как научного метода, и как логики исследования, и как теории познания материализма. Именно так Энгельс и Маркс разработали и мастерски применяли диалектику во всех своих произведениях.