Процесс развития материи совершается так, что повсюду соблюдается строгая преемственность при смене низших форм высшими. Высшая форма при этом не отбрасывает низшую, из которой она возникла исторически, не стирает ее следы полностью, а как бы впитывает ее в себя, удерживает ее в себе; но низшая форма удерживается в высшей уже не в ее прежнем самостоятельном виде, в каком она существовала раньше, на низшей ступени развития, а в превзойденном виде, как подчиненная возникшей из нее более сложной (высшей) форме. Гегель, как известно, называл такое соотношение между высшим и низшим словом «снятие»: низшее, более простое, существует в высшем, более сложном, в его «снятом виде». Это означало противоречивое сочетание двух противоположных моментов — отрицания и удержания, т. е. включение определенного содержания низшей (исходной) формы в содержание вновь образующейся из нее высшей формы. Следы исходной ступени развития сохраняются в последующих его ступенях.

Очевидно, что «снятие» означает диалектическое отрицание старого новым в процессе развития — отрицание, понимаемое как момент связи и развития, как преодоление старого (в данном случае низшего, более простого), как его подчинение — в его превзойденном виде — новому (в данном случае более высокому, более сложному).

Если новое становится главным с момента своего появления, с момента отрицания им старого, то старое, будучи преодолено новым и удержано в «снятом» (превзойденном) виде, становится в положение подчиненного момента по отношению к новому. Это соотношение очень важно учитывать при рассмотрении интересующего нас вопроса о критерии различения высших и низших форм движения материи.

Очевидно, что любая высшая форма материи всегда содержит в себе в таком превзойденном, «снятом», подчиненном ей виде весь предшествующий ей ряд форм, из которых она генетически возникла в процессе развития материи. Напротив, ни одна из входящих в нее более низких форм не может содержать в себе ни в каком виде (не говоря уже о подчиненном ей и превзойденном ею виде) ни одной более сложной, более высокой формы. Иначе бы вообще не могло происходить подлинного развития природы.

Раз так, то критерий структурного различения высших и низших форм, в том числе и форм движения материи, основывается на раскрытии структуры данного объекта: если всегда данная форма сопутствует другой, но может появляться и одна, без этой другой, то она является более простой, низшей по отношению к этой другой, как более сложной, высшей по отношению к ней. Так, если в нейтральном атоме мы всегда обнаруживаем ядро и электроны, тогда как ядро и электроны могут существовать и вне атома, то они представляют собой более простое, низшее (по лестнице структурных уровней) материальное образование, нежели атом.

Точно так же можно сказать и относительно форм движения материи: физические и химические процессы сопутствуют всем без исключения биологическим процессам, тогда как они могут протекать и вне живой природы. Но ни один биологический процесс не может совершиться без того, чтобы он не сопровождался физическими и химическими процессами, более того — чтобы он не вызывался и не обусловливался бы ими. Раз так, то структурный критерий дает возможность однозначно определить, какая из этих двух групп процессов выражает более простые, низшие формы движения, а какая — более сложные, высшие его формы.

Фактически такой критерий был установлен еще в начале прошлого века Сен-Симоном и Контом. Конт прямо основывался на том, что одни процессы являются сопутствующими, а другие — нет, и что это можно точно установить в отношении любых двух групп явлений; исходя из этого, производилось расположение объектов и соответственно наук, которые их изучают, в последовательный, иерархический ряд.

Для характеристики этого критерия Энгельс ввел понятия «главной» и «побочной» форм движения. Термин «побочная» не совсем удачен, так как он создает впечатление чего-то отклоняющегося от главной линии развития, чего-то привходящего, второстепенного, несущественного29. Между тем речь идет не о том, что более простая (низшая) форма движения, из которой в ходе развития возникает более сложная (высшая), является второстепенной, несущественной и потому «побочной», а о том, что при восходящем движении она «снимается», подвергается отрицанию и утрачивает свой первоначально самостоятельный характер, входя в более высокую и сложную форму движения. Но она целиком лежит на главном пути развития материи, а не ъ побочных его путях, представляя собой закономерный исходный пункт всего процесса развития; войдя в возникшую из нее более сложную форму, она определяет собой внутри нее ее течение, ее особенности, ее структуру. Поэтому вместо «побочной» такую более простую (низшую) форму движения лучше было бы назвать «несамостоятельной», «превзойденной» в данной связи, в данном процессе или предмете, а «главную» в этой же связи правильнее было бы называть «самостоятельной», «непревзойденной».

В применении структурного критерия возникает еще одно существенное затруднение: имеются такие формы движения, которые всегда и везде выступают только как превзойденные, несамостоятельные и никогда и нигде не приобретают самостоятельного, непревзойденного характера. Таково механическое движение макротел, микроме-ханическое (или квантовомеханическое) движение микрообъектов; таково и кибернетическое движение, совершающееся на высших ступенях развития природы (у живых организмов) и в области явлений, связанных с человеком и человеческим обществом. В чистом виде, свободном от других форм движения, эти формы движения не выступают и выступать вообще не могут, потому что они не имеют своего определенного специфического материального носителя, а относятся сразу к целой гамме качественно различных материальных образований, представляя лишь какую-то общую сторону у ряда специфических форм движения материи.

Такие формы движения мы предложили называть общими, или абстрактными, в отличие от тех форм, которым присущи определенные специфические носители и которые мы предложили именовать частными, или конкретными, как об этом уже говорилось выше. Сейчас же отметим, что если для частных форм движения материи полностью применимы понятия «высшее» и «низшее», то в этом же разрезе к общим и частным формам эти понятия не всегда применимы, а нередко и вовсе оказываются неприменимыми. Так, нельзя сказать, что микромехани-ческое (квантовомеханическое) движение проще или сложнее химического или ядернофизического. Точно так же нельзя сказать, что кибернетическое движение проще или сложнее химического. Общие и частные формы движения не лежат в одной плоскости и не составляют последовательного линейного ряда, а потому в отношении их нельзя однозначно решать, какие из них — низшие, а какие — высшие.

Но если опять-таки учесть общий генетический ряд форм движения, соответствующий ступеням развития всей природы, то и в отношении взаимосвязи между общими формами движения можно обнаружить известную последовательность возникновения таких форм, которые связаны с более низкими ступенями развития природы (например, механическое движение макротел), и таких форм, которые связаны с более высокими его ступенями (например, кибернетическое движение). В таком случае первое (макромеханическое) выступит как более простое, более низкое относительно второго (кибернетического) как более сложного, более высокого.

В заключение рассмотрим, как соотносятся между собой и как взаимосвязаны оба критерия различения высших и низших форм движения — генетический и структурный. Выше мы уже видели, что тот и другой предполагают составление общего ряда последовательно возникающих одна из другой форм, связанных между собой и в генетическом отношении (как высшее с низшим), и в структурном отношении (как сложное с простым). Уже в таком сопоставлении обоих критериев, или обоих способов различения высшего и низшего, сложного и простого, заложен ключ к пониманию единства и совпадения обоих этих критериев (способов) друг с другом, к пониманию того, что каждый из них служит дополнением к другому, приводя различными путями к одному и тому же общему результату.

Короче говоря, знание структуры объекта становится ключом к выяснению его генезиса. Это относится и к соотношению форм движения материи с точки зрения определения — какие из них являются высшими, а какие — низшими. Оба способа или критерия определения различения высших и низших форм развития — в их единстве и дополнении одного другим — позволяют получать достаточно надежные результаты для однозначного решения данного вопроса в каждом конкретном случае. Поэтому суммарный критерий различения высших и низших форм движения мы предлагаем назвать структурно-генетическим. Это название как раз и выражает собой важнейшие характерные особенности того общего способа, о котором шла речь выше и который органически сочетает в себе в их диалектическом единстве оба более частных способа — генетический и структурный.

Так обстоит вопрос о различении высших и низших форм движения материи и о критериях их различения — генетическом и структурном. Здесь этот вопрос изложен лишь в порядке первой его постановки, требующей еще детальной разработки и серьезного обсуждения. При этом разработке подлежат не только критерии различения форм движения, но и такие понятия, как «высшее» и «низшее», «простое» и «сложное», а также понятия «прогрессивное развитие», «форма движения» и др., связанные с ними. Без проведения сравнительного анализа и определения названных понятий невозможно решение вопроса о критерии различения высших и низших форм движения.

В заключение отметим, что некоторые мысли и положения, изложенные в данной главе, появились в результате обсуждения первоначально выдвинутых нами идей. Приведем несколько конкретных фактов в их хронологической последовательности.

а)            В 1948 г. обсуждалось выдвинутое нами положение о том, что механическое движение (в смысле макромеха-ничеокого) не является простейшим и что не с него надо начинать общий ряд форм движения материи. Такое положение означало признание того, что взгляды Энгельса по данному конкретному вопросу устарели с точки зрения современной науки. В ходе обсуждения некоторые авторы настаивали на правильности схемы Энгельса. Отвечая на эти замечания, нам пришлось развить указанное положение, что привело к определению места микромеханического (квантовомеханического) движения и вообще микрофизи-ческих движений в общем ряду форм движения материи по современным представлениям. Это место оказалось впереди тех форм движения, которые были связаны с известными в XIX в. дискретными видами материи — с атомами и молекулами.

б)           В конце 40-х — начале 50-х годов обсуждалось положение о существовании химической формы как самостоятельной формы движения; утверждалось, что она не имеет особого материального носителя с тех пор, как физика стала заниматься атомами. Отсюда делались далеко идущие выводы о том, что надо ожидать поглощения химии физикой. В ходе выработки ответа на эти вопросы и соображения мы углубили наши прежние представления по данному поводу и развили новый взгляд, основанный на том, что метод Маркса (метод восхождения от абстрактного к конкретному) распространяется на область физических и химических явлений в их связи, в их генетической субординации. В результате этого оказалось возможным не только отвести для химической формы движения определенную область явлений природы, охватываемую процессом восхождения (развития) от атомов («клеточки») до молекул («развитого тела»), но и обосновать такое решение вопроса, опираясь на общеметодологические принципиальные соображения, вытекающие из самих основ диалектического метода. Диалектический характер взаимоотношений между химической и физической формами движения (соответственно между современными химией и физикой) проявился в том, что физические формы предстали теперь как бы расщепленными надвое — на субатомную и суператомную, которые, как клещами, с противоположных сторон («краев») охватили собой химическую форму движения. Соответственно этому химия оказалась «в окружении» физикой, не утратив, однако, при этом своего самостоятельного существования.

в)            В 1952 г. Ю. А. Жданов подверг критике мою идею о раздвоении природы в процессе ее развития на живую и неживую. Поэтому нам пришлось подробнее, чем до тех пор, разработать данный вопрос и показать в порядке обобщения, что процесс развития материи, будучи диалектическим, а значит, и внутренне противоречивым, претерпевает раздвоение (расщепление, поляризацию, дивергенцию) не только в ранее отмеченном нами пункте, но и в каждом из своих звеньев. Более того, было показано, что раздвоение единого на противоречивые стороны (части) обнаруживается не только в смысле появления противоречивых тенденций (линий) развития и противоположных его ветвей, но и в смысле раскрытия противоположных сторон (моментов) у соответствующих объектов: объективной и субъективной (в жизни человека), макро- и микрообластей (у различных объектов природы), абстрактных, общих и конкретных, частных (у всех форм движения материи). В итоге диалектический, противоречивый характер реальной действительности выступил несравненно отчетливее, чем раньше, когда речь шла о раздвоении процесса развития лишь в одном его пункте.

г)            В 1958 г. М. Н. Руткевич подверг критике одно наше неточное выражение, касающееся характеристики теплоты как молекулярного движения. Устраняя неточность этого выражения, проистекающую из его устарелости в настоящее время, мы обнаружили известную общность между тепловой и механической формами движения: их абстрактность, независимость от качественного, вещественного содержания их материального носителя, их связь лишь с количественно-структурным типом их носителя. Так в результате ответа на критику была развита нами идея об общих (абстрактных) и частных (конкретных) формах движения материи. К числу таких общих, кроме тепловой, были отнесены обе механические формы движения — макро- и микро-(квантовомеханическая).

д)           В том же 1958 г. нами была сугубо предположительно выдвинута идея о существовании особой геологической формы движения. Эта идея была поддержана многими геологами, но вызвала возражения со стороны ряда ученых, которые считали, что основу геологических явлений составляет комплекс более простых форм движения (механической, физических и химической). Отвечая на эти возражения, мы сопоставили два ряда явлений (а также два ряда изучающих их наук) — геологических и биологических, что показало глубокую симметрию обоих рядов в том и другом случае. Если жизнь есть высший синтез таких форм движения материи, как механическая, физические и химическая, образующих здесь нераздельную «троицу», то такая же, по существу, «троица» лежит и в основе геологических явлений с тем отличием, какое обусловлено отличием их материального носителя от материального носителя жизни.

е)           В 1961 г. обсуждалось предложенное нами понятие кибернетической формы движения, причем главное возражение сводилось к тому, что ничего нового это понятие не дает, а сводится лишь к чисто терминологической, словесной операции, а это, как известно, не имеет для науки серьезного значения. В порядке ответа на эти соображения удалось показать, что процессы самоуправления, названные нами кибернетической формой движения, носят такой же общий, абстрактный (математический) характер, как и остальные общие формы движения. В таком случае кибернетическая форма движения должна занять вполне определенное место в общем ряду всех форм движения, причем это место в противном случае окажется пустующим. Отсюда следовало, что вопрос идет вовсе не о словесной (вербальной) стороне дела, не имеющей никакой ценности для науки, а о подведении отдельного (кибернетического движения, кибернетических явлений) под общее (под общее понятие форм движения, а затем под более частное понятие абстрактной формы движения). Установление такой связи между общим и отдельным имеет большое значение для науки и позволяет рассматривать отдельное явление или отдельную группу явлений в органической связи с другими отдельными явлениями, охватываемыми тем же общим понятием. Следовательно, здесь раскрывается диалектика общего и отдельного, единство которых лежит в основе определения важнейших научных понятий.

На этих примерах можно показать, какую пользу приносит научное обсуждение и критика, которая толкает исследовательскую мысль на поиски новых проблем и их решений.