На рубеже XIX-XX вв. в науке, и опять-таки прежде всего в естествознании, выявились серьезные проблемы относительно объяснительных возможностей идей и принципов классической науки. Особенно много противоречий проявилось в связи с поисками приемлемой интерпретации принципиально новых явлений, таких как электромагнитные явления и внутреннее строение атома. Они заставили ученых существенно пересмотреть такую опорную категорию естествознания, как материя. Материя уже не могла трактоваться как исключительно вещественные тела, поскольку электромагнитное и иные поля выявляли новую ее форму, обладающую особыми свойствами (нелокализованность, непрерывность, большая проникающая способность и т. п.). Анализ внутреннего строения и свойств атома также выявил особые свойства материи, такие как изменение массы, превращение вещества в энергию, видимость появления и исчезновения материи.

В этой связи потребовалось выработать новое понимание материи, учитывающее ее новые выявленные наукой свойства. Так, В.И. Ленин предложил понимать материю как любую объективную реальность, существующую вне и независимо от нашего сознания и данную нам в ощущениях (в работе «Материализм и эмпириокритицизм»). Это положение стало одним из опорных для формирующейся новой модели науки.

Существенно стало меняться и отношение к пространству и времени, особенно в связи с серией работ А. Эйнштейна. Так, вместо простых и неизменных форм абсолютного пространства и абсолютного времени неклассическая наука стала представлять их как сложные и изменчивые величины (искривление пространства, его потенциальная многомерность, изменение хода времени вплоть до нарушения стрелы времени — его движения от прошлого через настоящее к будущему).

Гораздо более сложным и многообразным стало представать в новой картине мира и материальное фундаментальное взаимодействие: наряду с гравитационным и открытым в конце XIX в. электромагнитным наука стала изучать слабое и сильное взаимодействие, реализующиеся в явлениях микромира, а также искать единую основу всех форм взаимодействия.

Постепенно в первой половине XX в. неклассическая наука с присущими ей особыми идеями и принципами все более развертывалась как новая целостная система знания. Все меньше места оставалось в ней для присущего классической науке «железного детерминизма» с жесткими причинно-следственными связями, и все более утверждалось новое мировидение с доминированием в нем случайности, неопределенности. Постепенно формируется новая общенаучная дисциплина —синергетика, изучающая принципы самоорганизации сложных, открытых, неравновесных систем, где проявляются взаимопереходы от хаоса к гармонии и наоборот. Сегодня это мощное направление со своим категориальным аппаратом, активно используемое в самых разных отраслях науки. (Об этом уже ранее говорилось в разделе 5.)

Неклассическая наука уже не могла требовать от ученых строго объективного подхода к своему предмету, так как в связи с недостаточной наглядностью происходящего и его результатов стали не только возможными, но и необходимыми квалифицированные экспертные оценки ученых, их личностное мнение. Ученый при этом представал не как дистанцирующийся от объекта, а как реально находящийся в единстве с ним и взаимодействующий с ним элемент единой системы.

В неклассической науке проявилась также и ориентация на плюрализм (множественность) истины, в противовес монизму (единственности) истины в науке классической. Связано это с тем хорошо известным в науке обстоятельством, что исследуемый объект выступает зачастую многокачественным, со сложной иерархической организацией, поворачивающимся к исследователям в разных опытах своими разными гранями, «ипостасями». Поэтому просто оказывается невозможным и некий непротиворечивый системный взгляд на такой объект. Это хорошо видно, например, на двойственной характеристике электрона, замеченной физиком Н. Бором — в одних опытах он представал как элементарная частица, а в других — как волна. Кстати говоря, как выяснилось со временем, подобная двойственность типична для всех явлений микромира.

В связи с отмеченными выше особенностями подхода к объектам наука неклассическая ориентируется все более не на абсолютно-достоверное, а на вероятностное знание. Кроме того, она считает не только возможным, но и необходимым использование в исследованиях разных методологий, дополняющих друг друга..

Научная картина мира, типичная для неклассической науки, — это квантово-релятивистская картина. Ее отличают более гибкая система причинно-следственных связей, учет особой роли случая, относительность большинства положений и факторов реальности, серьезное внимание к позиции и личному опыту исследователя.

Возникает законный вопрос: не означает ли все сказанное, что неклассическая наука как более точная практически вытеснила классическую науку с ее стандартами? Нет, не означает. Большинство исследователей отмечают, что классическая наука и ранее, и сегодня верна относительно особого класса явлений, в частности, явлений макромира, соизмеримого с нами, в котором мы живем и сознательно действуем. Стандарты же неклассической науки более верны применительно к явлениям микромира и мегамира (явлений космического уровня). Поэтому классическая и неклассическая наука прежде всего хорошо дополняют друг друга, а не противоречат. Классическая наука выступает как бы частным случаем более общей науки — неклассической (Степин В.С. Философская антропология и философия науки. М., 1992, с. 179-183; Кохановский В.П., Золотухина Е.В., Лешкевич Т.Г., Фатхи Т.Б. Философия для аспирантов. Ростов-на-Дону, 2003, с. 129-140)