Итак, мысль В. И. Ленина о том, что логика есть теория познания, ясна: она означает материалистическое понимание логики, требует от мыслей тесной связи с жизнью, с практикой, Теперь понятно, почему В. И. Ленин отмечал, что это очень важный вопрос: мысль должна быть пронизана революционностью, она враг застоя и консерватизма в чем бы то ни было — этого требует весь дух диалектической логики.

Как теперь понять вторую половину ленинского тезиса о единстве диалектики, логики и теории познания, в каком смысле Ленин говорит о том, что «диалектика есть теория познания», и почему он считает, что это «суть дела»?

В конспекте, который Ленин составлял для себя, а не для читателей, он мог не стремиться к полной точности выражения, мысль могла быть выражена кратко,— поэтому, можно считать, что идея «диалектика есть теория познания» более точно выражена в статье «Карл Маркс», написанной для энциклопедического словаря. А в этой статье, как мы видели, говорится, что диалектика включает в себя теорию познания.

Диалектика есть учение о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления; иначе говоря, она имеет две стороны — объективную и субъективную, подразделяется на диалектику мышления и диалектику внешнего мира. Но диалектика мышления есть не что иное, как диалектика познания, как часть и определенная сторона диалектики вообще.

Однако подчеркивание Лениным того, что диалектика есть теория познания, имеет не только это значение. Глубочайший смысл этой идеи следует искать в том же круге идей, в каком Ленин пришел к выводу о гносеологической природе логики,— в связи мышления с миром, с жизнью, практикой.

Вернемся сначала к вопросу об «истине-процессе», к некоторой новой стороне этого вопроса. Говоря об «истине-процессе», Гегель имел в виду, что истина есть не только цель познания, но и предмет познания. Что истина есть цель познания — это не вызывает никаких сомнений: конечно, в процессе познания мы добиваемся истины, хотим постичь истину, это — наша цель. Предметом же познания являются предметы и явления •Внешнего мира.

Но сказать, что истина существует объективно, в самом объективном мире, что мы ее познаем, что она есть предмет познания,— равносильно признанию того, что в самом объективном мире существует логика, мысль. А такое признание есть идеализм. И действительно, высказав эту мысль, Гегель рассуждал как идеалист. Однако здесь, как и во многих других случаях, оказывается, что за идеалистической формой скрывается важная диалектическая мысль. Все, что возникает, не появляется сразу в готовом и зрелом виде и в этом смысле «не соответствует своему понятию».

К. Маркс в «Капитале» показывает, как капиталистический способ производства сначала возникает только «формально», как потом происходит «реальное подчинение» труда капиталу, как, наконец, капитал, по выражению Маркса, становится «на свои собственные ноги». Если отбросить идеалистический смысл, вкладываемый Гегелем в положение, что все стремится к своей «истине», к своему «понятию», то значит, что все существующее постепенно созревает и, стало быть, задача познания заключается в том, чтобы охватить и мысленно воспроизвести этот процесс созревания исследуемого предмета. Предметом познания является не просто данный предмет, но и то, как он созревает, как он становится настоящим, «истинным». Задача состоит в том, чтобы понять развитие предмета от его простейших и абстрактных форм до его полного, сложного и конкретного раскрытия.

В полном соответствии с марксистской диалектической ло-* гикой и с марксизмом-ленинизмом в целом политика нашей партии после завоевания власти рабочим классом исходила из того, что и коммунизм, как всякий новый общественный строй; созревает постепенно: сначала переходный период, затем социализм как первая фаза коммунизма и наконец коммунизм полный, завершенный. Великое значение XXI съезда КПСС в истории нашей страны и человечества в целом заключается в том, что он возвестил переход СССР в период развернутого строительства коммунистического общества.

Основой диалектической логики является диалектический метод.

Методологическая проблема возникала и раньше перед разными философами, особенно в новое время. Декарт и Бэкон, например, специально занимались вопросом о методе и посвящали ему некоторые свои произведения. Но они оставались на почве формальной логики, и поэтому сводили методологическую проблему к вопросу: с чего начинать исследование, с общего положения или же с частных фактов? В первом случае наиболее логичным и продуктивным считался дедуктивный метод, во втором — индуктивный.

В диалектической логике методологический вопрос о начале и направлении исследования принимает гораздо более сложный и глубокий характер: индукция не отрываемся от.дедукции, но находится с ней в диалектическом единстве1; выведение, т. е. получение вывода из посылок, рассматривается как, развитие мысли. Перед диалектическим методом не стоите «проклятый вопрос» формальной логики, действительно л» вывод представляет собой новое знание, которое заранее не содержалось бы в посылках?

Диалектический метод познания заключается в том, чтобы выразить мысленно те ступени, через которые проходит развитие предмета. В. И. Ленин считал хорошим пояснением диалектики следующее определение диалектического метода: «...метод есть сознание формы внутреннего самодвижения ее содержания»1.

При таком понимании метода получается впечатление, что в нем нет ничего собственно логического, раз речь идет только о том, что мысль должна следовать за развитием своего предмета. Выходит как будто, что исчезает понятие о логической последовательности и что вместо нее говорят только об объективной последовательности в развитии самого предмета.

На самом же деле именно диалектическая логика есть логика в самом настоящем смысле слова, учение о логической последовательности и логической строгости в наших рассуждениях. Включение в логику онтологии не означает отказа от самой логики. Дело только в том, чтобы правильно понять смысл единства логики с онтологией в диалектическом методе. Обратимся с этой целью к рассуждениям Ф. Энгельса о диалектическом методе как единстве логического метода с историческим методом исследования.

О том методе, который был применен Марксом в «Капитале», Энгельс говорит, что это не мог быть исторический метод в его обычно поверхностном понимании. Задача научной политической экономии не может заключаться в простом описании истории капиталистического способа производства. История эта, как и вообще всякая история, не имеет прямой дороги, она движется зигзагообразно — в ней есть закономерность, но нет и не может быть логики, поскольку она имеет стихийный характер. Поэтому, продолжает Энгельс, «единственно уместным был логический способ рассмотрения. Но в сущности этот способ был не чем иным, как тем же историческим способом, только освобожденным от его исторической формы и от нарушающих его.случайностей. С чего начинает история, с того же должен начаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме: отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс, причем каждый момент можно рассматривать в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости и классической формы» 2.

Рассмотрим это. Что представляет собой логический способ (метод)? Что у него общего с историческим способом и чем он отличается от последнего? Общее у них заключается в том, что ход мыслей начинается с того же, с чего начинает история, я затем вся мысленная картина изучаемого предмета развертывается в общем и целом в соответствии с объективной истории ческой последовательностью в развитии предмета. Но чем от» личается логический способ от исторического способа?

В логическом ходе мысли нет и не должно быть «зигзагов», которыми характеризуется действительная история. Ход истории отражается в мысли, но «в теоретически последовательной форме». Теоретическая последовательность — это и есть после» довательность логическая,—последовательность мысли есть отражение исторической последовательности, но исправленное отражение.

Таким образом, задача состоит в том, чтобы узнать, в чем именно заключается «исправление», так как логическая работа мысли как раз и заключается в этом процессе «исправления» отражения исторического процесса. Энгельс дает ответ и на1 этот вопрос. Исправлять отражение исторического процесса в мысли, преобразовать картину хода истории в логический ход мысли — это значит отразить законы истории в ходе их осуществления. При этом, что особенно важно, логическая обработка законов действительной истории заключается в том, что они рассматриваются, когда явления, где они действуют, стигают полной зрелости.

В послесловии ко второму изданию первого тома «Капитала» Маркс специально останавливается на характеристике диалектического метода, примененного им в своем исследовании, ссылаясь на рецензию, помещенную в петербургском журнале «Вестник Европы», В рецензии этой говорилось: «Для Маркса важно только одно: найти закон тех явлений, исследованием которых он занимается. И при этом для него важен не один закон, управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они находятся в том взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, еще важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому» 1.

Далее рецензент отмечает, что в задачу Маркса входит изучение ступеней развития и точное исследование того порядка последовательности и связи, в которых проявляются эти ступени развития, т. е. «изображение действительного движения», но без свойственных ему «зигзагов».

Чтобы в наиболее сжатом виде выразить идею единства исторического и логического способов исследования в составе диалектического метода, сошлемся на формулу Маркса: «Анатомия человека — ключ к анатомии обезьяны».

На первый взгляд, такое утверждение звучит очень странно: исторически обезьяна предшествует человеку, и вполне естественно поэтому предпослать изучение анатомии обезьяны изучению анатомии человека, — естествознание так и поступает; да и в любой другой области такой исторический подход необходим. Маркс этого и не отрицает, — он только предлагает исторический подход дополнить логическим подходом. В самом деле, анатомию обезьяны можно лучше всего понять, если иметь в виду не просто то, что она представляет собой сейчас, но и заключенные в ней возможности развития; но это достигается, если посмотреть на нее в свете анатомии человека, в которой реализовались эти возможности.

Итак, чтобы понять высшее, надо изучить историю его возникновения из низшего (непосредственно исторический способ), но чтобы надлежащим образом понять это низшее, надо его рассмотреть в свете высшего (непосредственно логический способ). Теперь мы вновь возвращаемся к истории, но уже в «исправленном» виде, в «теоретически последовательной» форме, — это единство исторического и логического способов и составляет сущность диалектического метода.

Как мы знаем, В. И. Ленин, сформулировав идею единства логики, диалектики и теории познания, отметил вместе с тем, что «Капитал» К. Маркса представляет собой образец применения этой идеи в научном исследовании. «Капитал» — грандиозное теоретическое сооружение — поражал и поражает своей строгой логичностью и наряду с этим — глубокой связью между его логикой и самыми животрепещущими и острыми проблемами общественной жизни. И связь эта заключается не просто в том, что логически разработанная теория затем применяется в жизни, — она имеет органический характер: в каждом шаге самого исследования чувствуются шаги жизни.

История политической экономии знает немало примеров того, как критики «Капитала», вынужденные отдать дань его строгой логичности, пытались подорвать его значение тем, что он якобы абстрактен, оторван от действительности, что исходные положения его имеют только гипотетический характер.

Один из таких критиков признавал, например, силу выводов «Капитала», однако лишь при том условии, если допустить, что исходные положения истинны; но критик как раз и не признает этих, исходных положений Маркса, его теории стоимости, и утверждает, что они не доказаны. Маркс отвечал на это:

«Несчастный не видит, что если бы в моей книге вовсе не было главы о «стоимости», то анализ реальных отношений, который я даю, содержал бы в себе данные и доказательства действительных отношений стоимости. Болтовня о необходимости доказать понятие стоимости покоится лишь на полнейшем невежестве как в области того предмета, о котором идет речь, так и в области научного метода» Существование (и значение стоимости, продолжает Маркс, не нуждается в специальном доказательстве по двум причинам: во-первых, потому что сама жизнь свидетельствует о невозможности обществу существовать без труда и без разделения труда (а стоимость — это овеществленный в товаре труд), — это капитальнейший факт всякого общества, в том числе и капиталистического; во-вторых, даже если специально не останавливаться в начале исследования на понятии стоимости, то ее доказательство фактически дано дальнейшим анализом реальных сложных отношений капиталистического общества.

Вопрос об исходном понятии в той или иной теории относится к числу наиболее коренных в истории логики: на чем, на каком основании строится данная теория? Достаточно ли убедительно это основание? Ведь если весь ход рассуждений в данной теории строго логичен, но основание не имеет такого строгого характера, то все здание окажется построенным на песке. Отсюда—обсуждение вопроса о роли аксиомы, гипотезы. Но с точки зрения диалектической логики основание теории не может и не должно быть ни аксиомой, ни гипотезой, а только реальным фактом.

Теперь тезис «диалектика есть теория познания» предстает перед нами во всем великом его значении. Мы уже знаем не только то, что действительность и ее история должны быть включены в логику, но и то, как происходит это включение. Включение онтологии в логику не есть отказ от проблемы логической последовательности и логического закона; напротив, включая действительность, жизнь в логику, марксизм-ленинизм создал логику высшего типа, а именно такую логику, которая служит мощным орудием научного познания и революционной практической деятельности.

Всей историей творчески преобразующей деятельности Коммунистической партии Советского Союза, коммунистических и рабочих партий всего мира, возглавляющих историческое движение миллионных масс к социализму и коммунизму, всей историей и также новейшей историей естествознания и техники, подтверждается истина и великая познавательная сила диалектики и логики, являющихся теорией познания материализма.