Не менее ярко субординация рассматриваемых трех категорий диалектической логики обнаружилась в истории подготовки создания периодической системы химических элементов.

Попытаемся проследить, каким образом в процессе дальнейшего углубления исследования явлений жизни по-новому встал вопрос о специфических вещественных носителях определенных свойств живых существ (способности к обмену веществ, изменчивости и др.), в том числе наследственности, на которой мы сейчас и остановимся. Как биологическое свойство наследственность была открыта уже давно и изучена чисто биологическими методами, но ее материальная основа долгое время не была выяснена. Вопрос о том, имеются ли у нее свои вещественные носители, оставался открытым. Однако ученые настойчиво пытались найти их, исходя из того предположения, что, подобно тому как у химических свойств в качестве материальяых носителей оказались атомы (точнее, их наружные, валентные электроны), а у физических свойств (например, связанных с тепловыми явлениями) — молекулы, а затем и другие физические частицы, более простые, чем молекулы (атомы, электроны, фотоны и т. д.), также и у наследственности должны существовать свои специфические вещественные носители. Разумеется, мы не сможем тут представить даже в самом сжатом виде хотя бы основные линии развития учения о жизни. Возьмем прежде всего вопрос о соотношении между классическим, чисто биологическим методом исследования явлений жизни и другими методами исследования тех же явлений, носящими уже небиологический характер,— физическими, химическими, математическими, кибернетическими. Задача состоит в том, чтобы проследить в самых общих чертах процесс проникновения науки в более глубокую сущность жизни, показать, что и здесь возникла та же, по сути дела, общая методологическая проблема: связать вновь открытые с помощью небиологических методов стороны жизни с ранее уже изученными ее сторонами, которые были раскрыты в условиях, когда применялись лишь чисто биологические методы исследования.

«Единичность, особенность, всеобщность — вот те три определения, в которых движется все «Учение о понятии»»,— говорит Энгельс. В области учения о химических элементах единичное представлено индивидуальными элементами с их свойствами; особенное выступает как соотношение аналогичных элементов и их группировка в более или менее обособленные естественные группы; общее отражено в периодическом законе элементов, который обоснован современным учением о строении атомов.

В древнегреческой натурфилософии возникли чрезвычайно наивные представления о сродстве, которые носили ярко выраженный антропоморфный характер. Веществам, как и людям, приписывались чувства взаимной симпатии и антипатии. У Аристотеля противоположные стихии, например вода и огонь, взаимно проникают друг в друга, сливаются воедино, исчезая в своем слиянии и порождая новые тела. При этом огонь играет роль как бы мужского начала, вода — как бы женского.

Энгельс отмечал в письме К. Шмидту от 1 ноября 1891 г., что «каждая категория у Гегеля представляет собой ступень в истории философии (он по большей части и указывает такого рода ступени)...» *.

В связи с этим Энгельс советует брать для сравнения с гегелевской «Логикой» его лекции по истории философии, называя их одним из гениальнейших произведений. В целях подобного сравнения можно обратиться и к истории науки, в частности химии с ее законом сохранения вещества, ее понятием химического элемента и ее учением о химическом сродстве и химической связи.