Психология визуальных иллюзий

Художники всегда интересовались визуальными и оптическими иллюзиями. Например, Эшер ради собственного удовольствия создал немыслимые и невозможные изображения. Целые художественные школы, такие как оп-арт, изучали природу визуальных и оптических иллюзий как в статических, так и в динамических видах искусства.

Существуют иллюзии, связанные с восприятием яркости и цвета, так же как и с восприятием очертаний и формы. Существуют психологические иллюзии, которые «нарушают» законы физики, но большинство иллюзий — когнитивные. Многие из них широко известны и названы именем их открывателей, такие как куб Неккера или иллюзия Поггендорфа. Предполагается, что все иллюзии можно поделить на четыре группы: двойственные иллюзии, искажения, парадоксы и группировки. Иллюзии, безусловно, представляют особый интерес и для исследователей, изучающих визуальное восприятие, и для когнитивных психологов, так как они дают возможность проникнуть в суть процесса восприятия.

Принципы действия

Восприятие — это процесс распознания информации, которую передают нам наши органы чувств. Это быстрый, автоматический и неосознаваемый процесс. Действие это непреднамеренное, мы обычно можем осознать процесс зрительного восприятия только после того, как он завершен: мы получаем его результат, но не осознаем, как этот процесс протекает. Так как же это устроено? Что на самом деле происходит с того мгновения, как мы что-то чувствуем, и до того момента, когда мы осознаем? Понять это довольно сложно, и один из самых успешных способов объяснить этот процесс — изучение визуальных иллюзий, понимание их сути.

Изображение и фон

То, что мы видим, определяется нами либо как предмет, на который мы смотрим (изображение), либо как фон. Воспринимается объект как изображение или как фон — зависит не от объекта, а от смотрящего. Мы всегда можем отделить одно от другого, однако в некоторых случаях могут возникнуть сомнения, где фон, а где изображение. Посмотрите на изображение на рис. 1: видите ли вы вазу или два лица? Фон и изображение могут восприниматься по- разному, и в зависимости от этого можно увидеть две разные картинки. Видите ли вы на рис. 2 саксофониста или женское лицо? Что вы видите сначала и почему?

Границы

Один из самых важных аспектов восприятия формы — границы. Если в поле зрения имеется резкое и четкое изменение яркости, цвета или текстуры, то мы воспринимаем это как край. Рисунки 3 и 4 показывают, как можно «увидеть» иллюзорные контуры (линии, которых на самом деле нет).

В центре обоих рисунков треугольники могут показаться ярче, чем все остальное. Это следствие действия гештальт-принципа завершения: мы склонны дополнять незаконченные формы и заполнять пропуски.

Принципы гештальта

Психологи интересуются всеми особенностями того, как мы воспринимаем мир: как мы видим цвет, движение и глубину, как мы распознаем людей и предметы. Их интересует и то, насколько сознательно происходит восприятие. На самом абстрактном уровне можно различить три стадии процесса: восприятие световых волн роговицей и радужной оболочкой глаза, перевод — когда физическая (световая) энергия кодируется в виде нейрохимических сигналов, поступающих в мозг, и их декодирование. Один из главных вопросов заключается в том, как мы «собираем» или формируем целостные изображения предметов из отдельных фрагментов. В период между Первой мировой войной и Второй мировой войной гештальт -психологи изучали принципы так называемой организации восприятия. Они вывели различные «законы» — законы близости и хорошего продолжения, которые пытались объяснить, как мы вычленяем рисунки из абстрактных форм. Эти законы известны под общим названием «законы группировки», и они по сей день считаются точным описанием того, как мы видим. Гештальт-психологов особенно заинтересовал вопрос, насколько точно мы видим. В конце XIX века группа немецких психологов разработала концепцию гештальт-психологии — теорию восприятия формы, с законами прегнантности (от немецкого слова, означающего «четкость»), объясняющими особенности нашего восприятия.

Так называемым фактором сходства (рис. 5) определяется то, что похожие элементы формы с большей вероятностью воспринимаются как объединенные друг с другом. Это может быть сходство по форме, цвету, размеру или яркости. В соответствии с фактором близости (рис. 6) близкие друг к другу поверхности или грани с большей вероятностью воспринимаются как часть одного и того же предмета, чем удаленные друг от друга. Кроме того, выделяют фактор замкнутости, фактор общей судьбы и фактор симметрии.

Иллюзия Понцо и иллюзия Мюллера-Лайера

Эти иллюзии объясняют тем, что мы неправильно применяем к этим двухмерным рисункам наше представление о трехмерных объектах. Иллюзия Понцо (рис. 7) — это две совершенно одинаковые по длине линии, но нижняя кажется намного короче. Происходит это потому, что линейная перспектива, которую создают сходящиеся линии железной дороги, заставляет предполагать, что верхняя линия находится дальше. Если размер, воспринимаемый сетчаткой глаза, такой же, а сам предмет дальше, значит, он должен быть больше. Наша система восприятия автоматически берет в расчет удаленность, что и порождает ошибку. Подобным же образом объясняется и иллюзия Мюллера-Лайера (рис. 8). Левая линия выглядит как внешний угол здания, а правая — как внутренний угол. Такой внутренний угол в некотором смысле дальше от зрителя, чем внешний, поэтому правая линия кажется более удаленной и — по той же логике, что и в иллюзии Понцо, — при том же размере, воспринимаемом сетчаткой, осознается как более длинная. Эти иллюзии показывают, что на восприятие влияет не только стимул, но и другие факторы. В данном случае это кажущаяся удаленность и прежний опыт восприятия.

Психология стресса

Слово «стресс» происходит от латинского stringere, что значит «натягивать». Существует множество определений: одни исследователи считают, что стресс может и должен быть определен исходя из субъективных ощущений (из нашего описания самочувствия), другие предполагают, что необходимо объективное определение (по анализу слюны, крови или сердцебиения). Некоторые ученые уверены, что достаточно общего определения (вот есть такое понятие «стресс»), другие подчеркивают, что стресс — феномен многосторонний (имеет множество различных признаков).

Следует ли определять стресс по внешним стимулирующим факторам, которые его вызывают, или скорее по тому, как люди на них реагируют? Другими словами, если кто-то не испытывает по поводу чего-либо стресс, можно ли говорить о стрессовом факторе?

История понятия

До XVIII века слово «стресс» в английском языке было разговорным и означало неприятности, бедствия или горе. Позже физики использовали его для обозначения напряжения, под воздействием которого объекты меняют объем, форму или размеры. Так что понятие «стресс» изначально связано с напряжением и давлением. В XIX веке стремление к уравновешенности и сохранению внутренней устойчивости считалось целью «свободной и независимой жизни». Эта склонность к равновесию называлась «гомеостаз», от двух греческих слов, означающих «подобное» и «состояние». Стресс представлялся угрозой гомеостазу, силой, «раскачивающей лодку». К середине 1950-х годов исследователи сошлись на определении стресса, основанном на теории отклика. В соответствии с ним стресс — это «совокупность всех неспецифических изменений в ходе функционирования или как ответ на повреждение». Позже формулировку изменили на еще более общую, определявшую стресс как «неспецифический ответ организма на любое требование».

Требования и контроль

Множество моделей и теорий пытаются описать и понять стресс. Простейшая — модель «требование— контроль», она рассматривает психологические и физические требования, предъявляемые к человеку, от которого ожидаются определенные решения, а также то, насколько человек контролирует принятие этих решений. Ситуация с высокими требованиями и низким контролем самая неблагоприятная. Существует еще один способ ее описания — через понятия «мотивация» и «поддержка».

Три компонента

Во-первых, стресс может быть вызван характером человека, особенностями его личности, талантов и биографии. Во- вторых, он может быть связан с его окружением — работой, семьей, чаще всего это описывается термином «рабочая обстановка». В-третьих, стресс может быть связан с тем, как человек и его окружение воспринимают и определяют стресс, но еще более важно то, как они справляются с напряжением и давлением.

Человек и стресс

Во-первых, существуют беспокойные и легко впадающие в панику люди (иногда их называют невротиками). Люди с «отрицательной эффективностью», в которых сочетаются тревожность, раздражительность, невротическое состояние и самоуничижение, как правило, менее продуктивны, удовлетворены работой и чаще подвержены абсентеизму. Во-вторых, есть фаталисты. Люди, верящие, что их жизнь зависит от везения, удачи, судьбы, от божьей воли, от сильных мира сего или сил небесных, более подвержены стрессу, чем те, кто верит, что события в их жизни являются результатом их поведения и/или приложения их способностей, свойств личности и усилий. В-третьих, существуют эмоционально возбудимые люди с соревновательным духом и обостренным ощущением времени. Этих людей снедает постоянное и острое желание добиваться, соревноваться, они настойчиво стремятся к признанию, хватаются за срочные проекты, для них характерна привычка беспрестанно ускорять умственную и физическую деятельность, при этом они умеют концентрироваться.

Требования и поддержка на работе

Много поддержки, низкие требования

Это комфортная ситуация, у человека есть хорошая техническая и социальная поддержка. Но низкие требования могут приводить к тому, что человек работает не в полную силу. И тогда стресс может объясняться скукой и монотонностью работы.

Много поддержки, высокие требования

Эта комбинация, как правило, позволяет получить наибольшую отдачу от людей, так как начальники, подчиненные, акционеры и клиенты пытаются постоянно мотивировать человека «работать лучше», но при этом у него есть необходимая поддержка для достижения требуемого результата.

Мало поддержки, высокие требования

Эта неблагоприятная, но очень распространенная ситуация — самая частая причина стресса для любого руководителя, поскольку такие условия требуют постоянной тяжелой работы, а поддержка минимальна — эмоциональная, информационная (обратная связь) и техническая (оборудование).

Мало поддержки, низкие требования

В отдельных конторах работники ведут спокойную и ненапряженную жизнь, поскольку их мало поддерживают, но и требуют от них тоже мало, а это обычно означает, что ни они, ни их организация не приносят пользы.

Рабочие и социальные условия

На разных видах работы люди в разной степени подвержены стрессу. Чем в большей степени работа требует принятия решений, постоянной проверки оборудования и материалов, частого обмена информацией, чем больше она связана с тяжелыми физическими условиями, с неструктурированными, размытыми задачами, тем скорее подобная работа вызовет стресс. Некоторым людям приходится часто и быстро переключаться с одного типа деятельности на другой, менять роли (например, роль начальника — на роль друга, роль учителя — на роль партнера, роль полицейского — на роль исповедника). И если человек не уверен в объеме своих обязанностей, если он не знает точно, что от него ожидается, не понимает, как распределить время между различными задачами, может возникать ролевая неопределенность.

Стресс от перегрузки или недостаточной нагрузки вызван избытком или недостатком работы. Многие люди несут ответственность за своих подчиненных: они должны их мотивировать, награждать и наказывать, взаимодействовать с ними, выслушивать их и так далее. Еще одна причина для стресса — социальная изоляция или отсутствие внимания со стороны окружающих. Помощь и поддержка друзей и близких помогает руководителям воспринимать стрессовые ситуации как более спокойные и подконтрольные. Невозможность повлиять на принимаемые решения вызывает чувство беспомощности и отчужденности.

Копинг (стратегии адаптации)

Среди так называемых копинг-стратегий различают проблемно-ориентированный стиль (стремление решить проблему или как-то изменить источник стресса) и эмоционально-ориентированный стиль (стремление снизить эмоциональное напряжение, вызванное ситуацией). В рамках эмоционально-ориентированного стиля человек может либо начать отрицать происходящее, либо позитивно переосмысливать его, либо искать социальную поддержку. Проблемно-ориентированный стиль подразумевает конкретные шаги: планирование, действия, поиски помощи, исключение отдельных видов деятельности, а иногда и отказ от деятельности на продолжительный период.

Оптимизм как амортизатор для стресса

Оптимисты смотрят на жизнь с надеждой, видят большинство жизненных обстоятельств в положительном свете и настроены на благоприятные последствия и результаты. Пессимисты же, напротив, трактуют многие ситуации негативно, ожидают неблагоприятного. Оптимисты придерживаются проблемно-ориентированной стратегии, строят и реализуют конкретные планы по устранению источников стресса. К тому же они ищут социальной поддержки — совета или помощи друзей и окружающих — и воздерживаются от другой деятельности, пока текущие проблемы не будут решены и стресс не станет поменьше.

Диагностические критерии психопатов

1. Психопаты не уважают права других людей, часто нарушают их. Они нередко бывают опасны, не соблюдают закон, окружающим с ними трудно.

2. Им сложно придерживаться общественных норм и правил поведения, предписанных законом. Они склонны к действиям, грозящим задержанием, арестом или лишением свободы, например к мошенничеству, воровству или жульничеству.

3. Они постоянно ведут себя нечестно — обманывают других, используют вымышленные имена, дурачат людей ради собственной выгоды или удовольствия. Это неприятные, агрессивные мошенники, в общем, люди вроде тех, что обычно попадают в базы данных программ по борьбе с предпринимательской преступностью.

4. Они крайне импульсивны и не умеют строить планы на будущее. Они живут только в настоящем и только ради него.

5. Они раздражительны и агрессивны, как следствие — постоянные конфликты с их участием.

6. С бездумным безразличием они относятся к физической и психологической безопасности других людей.

7. Безответственны. Их отличительный признак — неумение быть последовательными в работе и соблюдать финансовые обязательства.

8. Им неведомо раскаяние. Они с безразличием относятся к тому, что обидели кого-то, что-то украли или дурно обошлись с кем-то, они этого просто не замечают. Они никогда не извлекают уроков из своих ошибок. Возможно, определение «антисоциалы» по отношению к ним — это даже преуменьшение.

Психология психопата

Понятие «психопат» (также в ходу термины «психопатическая личность» и «социопат») вызывает массу разногласий. Психопатия — это расстройство личности, при котором человек не ведает угрызений совести или чувства вины, не способен на сочувствие или преданность, если они направлены не на него. Социопатия — это не психиатрическое состояние, а неприятие социальных и правовых норм и вместе с тем приверженность правилам определенной альтернативной субкультуры. «Антисоциальное расстройство личности» — более широкое определение, под которое подпадают оба эти состояния. Есть мнение, что «психопат» как диагноз или определение для человека — слишком расплывчатое и противоречивое понятие, которое психиатры применяют ко всем, кому слишком сложно или слишком опасно поставить конкретный диагноз. Так или иначе, это расстройство привлекло большое внимание, когда в 1941 году вышла известная книга Херви Клекли «Маска здравомыслия».

Эгоцентризм и ложь

Психопатия затрагивает все сферы жизни человека. В общем и целом, психопаты обычно импульсивны и безответственны, в их жизни нет четких целей. У них часто возникают конфликты с органами власти, им сложно контролировать свое поведение. Им не свойственны сопереживание и раскаяние, они не готовы отвечать за свои поступки.

Таких людей считают пустыми, их отношения с другими поверхностны, они не умеют быть верными. При этом они плохо осознают, кто они такие, у них нет четкой системы ценностей и долгосрочных жизненных планов. Им сложно дается ожидание. Для них существует только «здесь и сейчас», им интересно только то, что происходит в настоящий момент. Они стараются избегать стабильности и рутины. Кроме того, они кажутся людьми, у которых нет проблем — ни физических, ни социальных. У психопатов вечно возникают проблемы с законом. Основная причина их проблем — импульсивность. Они не задумываются о будущем, не заботятся ни о жертвах своего поведения, ни о его последствиях для них самих. Самые частые преступления — мошенничество, подделка документов, неуплата долгов, а также мелкие кражи и жульничество. А когда все раскрывается, они просто сбегают, предоставив расхлебывать кашу коллегам, близким или кредиторам. Сбегают они без колебаний. Они лгут даже под присягой, лгут родителям и близким — с абсолютно искренним и честным лицом. Психопаты ведут себя так, будто бы к ним совершенно неприменимы общественные нормы и правила. Они не уважают ни власть, ни общественные организации, ни семью, ни традиции. Психопаты всегда во власти своих порывов. Если невротики склонны к навязчивому контролю, то у психопатов большая нехватка контроля и самоконтроля. В своем желании как можно быстрее получить желаемое они похожи на детей. Психопаты пребывают в вечном поиске острых ощущений, зачастую связанных с алкоголем, наркотиками, сексом и азартными играми.

Поверхностность

Умные и привлекательные психопаты, как правило, чрезвычайно обаятельны, но их очарование поверхностно. Им требуется постоянное движение, они жаждут признания. Их географическая и профессиональная мобильность — это верный признак патологии. И они постоянно выдумывают истории о себе и своем прошлом. Удивительно, что в беседах о справедливости и нравственности они обычно дают «правильные», общепринятые ответы. Однако систему ценностей к себе они не применяют. Особенно ярко это проявляется в тех случаях, когда их суждения противоречат их же стремлению как можно быстрее удовлетворить желания.

Неспособность к сопереживанию

Личная жизнь психопатов неизбежно связана с проблемами. Похоже, они не способны ни на любовь, ни на настоящую дружбу, и на это есть несколько причин. Психопаты практически лишены умения сочувствовать, ощущать благодарность, им чужд альтруизм. Они эгоистичны и не способны к самопожертвованию. И, что самое важное, они не способны понять чувства других людей. Не стоит ждать от них благодарности в ответ на помощь и участие. Окружающие для них — лишь источник прибыли или удовольствия, они не замечают, что причиняют окружающим боль или неудобство, что обманывают чужие ожидания. Нужды других людей представляются им никчемными. Из-за тщеславия и неспособности к сопереживанию психопаты не умеют предвидеть, как поведут себя другие и какие последствия могут вызвать их поступки. По сути своей психопаты совершенно безнравственны. Они не отвечают за свои поступки, а потому не согласны с предъявляемыми обвинениями, не чувствуют вины, стыда или раскаяния. На обвинения они отвечают напыщенными и банальными оправданиями и объяснениями — но не своего поведения, а реакции окружающих. Всегда виноваты другие. Но с виду это вполне зрелые, умные люди. Они могут даже производить впечатление внимательных, симпатичных, надежных и взрослых, но это лишь видимость, которая им дается непросто. Они могут поддерживать такую видимость достаточно долго, чтобы получить работу или даже завести семью, но не настолько долго, чтобы сохранить рабочие или семейные отношения.

Психопаты на работе

Возникает вопрос: почему психопатов привлекают определенные профессии и почему они подходят для них? Их интересует предпринимательская деятельность, особенно в тех фирмах, которые лишь начинают свою деятельность, или в тех, которые переживают стадию радикальных перемен, — например, реструктуризацию управления. В период, когда бизнес неупорядочен, они могут показать себя с лучшей стороны. На рабочем месте психопатов зачастую могут считать нормальными, усердными и даже успешными, потому что в работе они преуспевают. Они добиваются успеха разными способами, но чаще всего избирают специальные стратегии. Они создают сеть личных отношений с влиятельными, полезными людьми, наделенными властью. Они выясняют, чем те или иные люди могут быть им полезны, используют их, а затем рвут с ними, независимо от своих обязательств. Они избегают групповых обсуждений, собраний, потому что разным людям они говорят разные вещи, а последовательной точки зрения у них нет. Коллег и подчиненных они бросают, как только от них больше нет пользы. Они намеренно провоцируют конфликты между людьми, чтобы те не делились друг с другом информацией. Недругов они нейтрализуют не столько угрозами или насилием, сколько тем, что заставляют других сомневаться в честности и компетентности этих людей. Психопаты выбирают организации, которые либо находятся в стадии постоянных перемен, либо где плохо с контролем, а потому им мало что угрожает и от них мало что требуется.

Терапия

У специалистов нет единого мнения по поводу того, какую терапию лучше применять к психопатам и есть ли смысл учить состраданию, аккуратности и честности. Некоторые предпочитают говорить не о лечении, а об умении обращаться с ними. Кто-то считает, что стоит применять когнитивно-поведенческую терапию, другие предлагают помещать самых опасных пациентов в лечебницы. Написано множество книг, описывающих психопатов и разъясняющих, что с ними нужно быть осторожными, что от них можно ожидать чего угодно. Самые опасные — привлекательные, умные и образованные психопаты. Неудивительно, что в кино именно это психическое расстройство особенно популярно в качестве материала для триллеров.

Неврозы, антипсихиатрия и критика психиатрии

Всегда были люди, которые ставили под сомнение власть психиатров, их методы и амбиции. В разное время критики, инакомыслящие и реформаторы в разных странах резко критиковали традиционную теоретическую и биологическую психиатрию.

Политика и психиатрия

По мере того как психиатрия становилась все более общепринятой и официальной медицинской практикой, у нее появлялись и оппоненты, недовольные и той властью, которую получили психиатры, и теми диагнозами, которыми клеймили пациентов. Существует немало высказываний писателей и художников, а также групп пациентов, в которых они решительно протестуют против использования отдельных видов терапии (лекарственные препараты, электрошок и хирургическое вмешательство) для лечения «психических» заболеваний. Широкую огласку получили случаи, показавшие, что психиатрию можно использовать в качестве инструмента политической тирании, как это было в фашистской Германии и Советском Союзе. В некоторых случаях психиатры могут стать частью репрессивной машины государства. Сторонники антипсихиатрии ставят под сомнение три принципа: медикализация умопомешательства; существование психических заболеваний и полномочия психиатров принудительно ставить диагноз и назначать терапию. Антипсихиатрия не просто выступала против социальной изоляции пациентов, она зачастую была по своей сути антигосударственной, почти анархически настроенной. Она считала, что многие государственные учреждения, в частности психиатрические больницы, подавляют духовный потенциал представителей разных групп и уродуют их человеческую личность. Сам термин «антипсихиатрия» вошел в оборот лишь в 1960-х годах. Этот собирательный термин сформировался под влиянием целого ряда различных течений и групп. И, как это ни парадоксально, самыми серьезными критиками были сами психиатры.

История движения

У этого движения три основных источника. Первый — завязавшийся в начале 1950-х спор между психиатрами психоаналитического направления, последователями Фрейда, и психиатрами новой, биолого-физиологической школы. Первые, предпочитавшие продолжительную динамическую терапию с помощью беседы, теряли влияние, их теснили представители новой школы, объявляя такой подход не только дорогим и неэффективным, но и псевдонаучным в своей основе. Биолого-физиологические методы — хирургический и фармакологический — довольно рано добились существенных успехов. Старая гвардия не соглашалась с новой. Вторая атака последовала в 1960-е, когда в разных странах такие исследователи, как Д. Купер, Р. Д. Лэйнг и Т. Сас, во весь голос заявили, что психиатрия используется для того, чтобы контролировать несогласных. Так, люди, сексуальное, политическое или моральное поведение которых отклонялось или отличалось от общепринятого, подвергались терапии и контролю психиатров. Эта позиция хорошо изложена в знаменитой книге Томаса Саса «Миф душевной болезни». Третьей действующей силой были американские и европейские социологи, прежде всего Эрвинг Гоффман и Мишель Фуко, исследовавшие лицемерную власть психиатрии: людей клеймят, навешивают на них ярлыки и помещают в больницы. Пик активности этого движения пришелся на 1960-е — годы молодежных бунтов и расцвета контркультуры. Появились популярные фильмы (например, «Пролетая над гнездом кукушки») и радикальные журналы, где бросали вызов психиатрам биологической школы, государственным службам и государственной практике. Антипсихиатрия — дело различных социальных инициативных групп, которые концентрируются на конкретных проблемах, таких как шизофрения или сексуальные расстройства. Они говорят о естественности и освобождении, о необходимости укрепления личностного потенциала и развития личности вместо лекарственного вмешательства. Многие из них критикуют фармацевтическую промышленность и психиатрические больницы викторианского типа.

Психически здоровые на месте сумасшедших

В начале 1970-х провели одно из самых известных исследований в области антипсихиатрии. Восемь «нормальных», психически здоровых исследователей попытались получить соответствующий диагноз и проникнуть в американские психиатрические клиники. Единственный симптом, на который они жаловались, — они якобы слышат голоса. Семи из них поставили диагноз «шизофрения» и поместили в клинику. В больнице они вели себя нормально, но их вежливые вопросы персонал игнорировал. Позже они рассказали, что шизофрения — это самый низкий статус в больнице. Потом они «раскололись» и признались. Но потребовалось около трех недель, прежде чем их выпустили, причем многих — с диагнозом «шизофрения в стадии ремиссии». Так нормальных, здоровых людей легко могут счесть «ненормальными». А может ли выйти наоборот? Эти же исследователи рассказали персоналу, что проникнуть в клинику, притворившись шизофреником, не составляет труда. И тогда персонал заподозрил в мошенничестве 19 настоящих пациентов. На основе эксперимента был сделан вывод, что в психиатрической больнице невозможно отличить психически здоровых людей от сумасшедших. Хотя это знаменитое исследование серьезно критиковали с точки зрения этики и чистоты эксперимента, оно дало мощный толчок развитию антипсихиатрического движения.

Основополагающие принципы

Участников движения объединяют общие основные принципы. Во-первых, убеждение в том, что семья, социальные учреждения и государство в той же мере могут быть причиной заболевания, что и биологическая приспособленность или генетическая предрасположенность. Во-вторых, отрицание медицинской модели самого заболевания и его лечения. Они считают, что люди, живущие по другим правилам поведения, причисляются к душевнобольным по ошибке и в этом главная опасность. В-третьих, они верят, что отдельные религиозные и этнические группы притесняют, потому что считают их в определенном смысле ненормальными. Этих людей причисляют к психически больным и заставляют их самих верить, будто им нужна медицинская помощь. Участники этого движения серьезно обеспокоены той силой, которую обрели медицинские диагнозы. С их точки зрения, впечатление точности и постоянности, которое производят подобные ярлыки, навешиваемые врачами, — ложное. Они отвергают диагнозы и медицинские справочники, потому что количество критериев, по которым следует оценивать людей, очень велико, а среди экспертов нет единого мнения.

Критика терапевтических средств

Это движение также выступает против отдельных видов лечения, в частности, против использования медикаментов для лечения детских расстройств (синдром дефицита внимания и гиперактивность) и депрессии. Основания для критики — не только высокая цена лекарств и их побочные эффекты, но и то, что пациентам не раскрывают всей правды о них. Активисты антипсихиатрического движения скрупулезно изучают деятельность фармацевтических компаний, обвиняя их в том, что те подтасовывают данные и завышают цены на лекарства.

Новая психиатрия

В ответ на критику многие психиатры попытались пересмотреть ряд отдельных принципов и догм. В результате они пришли к следующим выводам. Во-первых, следует признать, что цель лечения не в том, чтобы повысить уровень самопонимания и адекватность самооценки, а в том, чтобы улучшить самочувствие. Во-вторых, лечение должно быть научно обоснованным, необходимо применять только проверенные методы. В-третьих, за пациентами нужно признать право иметь доступ к своим данным, знать свой диагноз, выяснять, какие методы лечения существуют и какой риск с ними связан.