Внешняя политика Российской империи. 1905-1914 гг. После Портсмутского мира

Поражение в русско-японской войне и революция в стране значительно осложняли условия, в которых приходилось действовать царским дипломатам, тем более что в обстановке на мировой арене к тому времени произошли существенные изменения.

Соглашения России с Англией и Японией в начале 20 века

Первым шагом Извольского-министра были переговоры с английским послом А. Никольсоном и японским посланником И. Мотоно относительно условий соглашения с Англией и Японией. Однако вскоре переговоры зашли в тупик. Англия соглашалась признать «сферой влияния» России лишь Северную Персию, где русское влияние и без того было господствующим, а взамен требовала безоговорочно признать английской «сферой влияния» Южную Персию и Афганистан, т. е. те районы, из-за которых шел спор. Еще один спорный район — Тибет — предполагалось «нейтрализовать».

Проблема соглашений России с Германией и с Австро-Венгрией в начале 20 века

Соглашение с Англией в Азии никоим образом не мешает соглашению с Германией в Европе, утверждал Извольский. И действительно, вслед за началом переговоров с Никольсоном он приступил к переговорам с германским послом В. Шеном.

Боснийский кризис. Линия Извольского

Революция в России, а затем в Турции вызвала новый подъем национально-освободительного движения балканских народов.

Это очень встревожило правительство Австро-Венгрии, которое опасалось потерн славянских земель, прежде всего Боснии и Герцеговины, находившихся с 1878 г. под австрийским управлением. Поэтому в Вене решили формально присоединить обе провинции к австро-венгерской империи.

Линия Столыпина во внешней политике

Под впечатлением неудач Извольского Столыпин, ранее почти не вмешивавшийся в сферу компетенции министра иностранных дел, теперь стал специально заниматься внешней политикой. Он сумел глубже понять настроения влиятельных кругов русских помещиков и буржуазии, ратовавших не за раздел Балкан с Австро-Венгрией, а за ее вытеснение оттуда, внимательно прислушивался к голосу «общественного мнения», которое требовало «натолкнуть балканские государства на мысль о необходимости безотложного единения, чтобы уйти из-под готовящегося им австро-германского ярма», требовало обеспечить России роль «верховного арбитра между всеми христианскими народностями и государствами на Балканах»