Общая картина жизни неолитических племен Средней Азии была бы неполной, если бы в стороне осталась страна величайших гор нашего материка — Памир и Тянь-Шань. Первые люди, появившиеся на Восточном Памире, останавливались во время охоты и перекочевок на мысах древних речных террас, где нередко и собирали материал для своих изделий. Иногда такие остановки были довольно длительны, как, например, на стоянке Ош-Хона, где сохранились остатки многочисленных очагов. Дата этой стоянки оказалась древней — VIII тысячелетие до н. э. Здесь обнаружены остатки производства каменных орудий.

Яснее всего переход от мезолита к неолиту прослеживается опять-таки в Туркмении, у берегов Каспийского моря, где были проведены раскопки в гроте Джебел.

Самые ранние следы мезолитической культуры обнаружены раскопками в прикаспийских районах Туркменистана — в пещерах Дам-Дам-Чешма I и II около Не-бит-Дага и в навесе Кайлю недалеко от Красноводска. Находки в пещерах позволяют теперь со значительной долей вероятности восстановить общую картину жизни их древних обитателей. Судя по многочисленным обломкам костей диких животных, по найденным в пещерах каменным изделиям, основным занятием была охота.

После отступления ледника повсюду на колоссальных пространствах таежной Сибири начинается новая жизнь лесных племен охотников и собирателей.

Обширная область Урала и смежных с ним районов — Волго-Камья на западе и приуральской части Обского бассейна на востоке — во все времена представляла собой своеобразную этнокультурную территорию и играла особую роль в истории Северной Евразии. Эта роль определялась прежде всего географическим положением Урала; через Урал в обе стороны проникали культурные взаимовлияния; здесь проходили различные этнические группы населения; в пределах этой области со времен палеолита началось скрещение европеоидных и монголоидных или протомонголоидных антропологических элементов; область Урала, наконец, с древнейших времен была связана с угро-финским массивом населения нашей лесной полосы.