Гуманистический идеал культуры Возрождения и Нового времени

Великая историческая, поистине непреходящая заслуга Возрождения состоит в том, что оно открыло в человеке самого себя, свою естественную и непреложную принадлежность к роду человеческому. Если античность слагала гимны в честь героев, средневековье возводило на пьедестал коленопреклоненного почитания мученическую жертвенность святых, апостолов, то воз-рожденченский идеал — идеал свободного, невыразимо прекрастого в удивительной гармонии своего физического и нравственного совершенствования человека.

Идея «христианского» гуманизма в русской культуре, ее духовные приоритеты

Идея неразрывного единства нравственного и эстетического начал в гуманистически ориентированном мировоззрении, воспринятая русской философской и культурологической мыслью, получила в ней чрезвычайно своеобразное звучание. В. Соловьев и Н. Бердяев, П. Флоренский и С. Франк, Л. Карсавин, И. Ильин и В. Розанов — выдающиеся философы, культурологи, составившие золотой фонд русской интеллигенции, для которой высшей правдой стала правда человеческой совести. Весь свой талант и все свои устремления они направляли на утверждение человека как высшей ценности мироздания. При этом сам путь к человеку у них разный, вытекающий из своеобразия взглядов, особенностей философско-нравственного учения. С точки зрения, например, Н. Бердяева, «Человек — точка пересечения двух миров. Об этом свидетельствует двойственность человеческого самосознания, проходящая через всю его историю... Человек сознает свое величие и мощь и свое ничтожество и слабость, свою царственную свободу и свою рабскую зависимость, сознает себя образом и подобием Божьим и каплей в море природной необходимости»1 2, В центре внимания философа — богочеловек, или абсолютный человек, сознающий свою богоподобность и обитающий душой своей и помыслами своими в высших божественных сферах бытия, в отличие от человека падшего, погруженного в низшие сферы бытия. Соответственно задачу культуры, ее высший нравственный смысл Бердяев усматривает не только в том, чтобы вызволить падшего из мрака зла и насилия, осветив путь его животворным светом добра и красоты, но и укрепить дух абсолютного человека в его неустанном стремлении к богоподобию.

Неогуманизм и ценностные ориентации современной культуры

Этот вопрос оказался настолько емким и настолько значимым для самосознания культуры XX в., что ни один сколько-нибудь серьезный философ, культуролог не обходит его вниманием. XX в. дал новую волну гуманизма, получившего название неогуманизма, заявившего о себе в лице таких известных мыслителей, как Ж. П. Сартр, М. Хайдеггер, Э. Фромм, X. Ортега-и-Гассет. Своеобразным манифестом нового гуманизма, рожденного культурой XX в., можно считать работу Ж. П. Сартра «Экзистенциализм — это гуманизм». Суть «экзистенциалистского гуманизма», как его называет сам Сартр, состоит в напоминании человеку, что «нет другого законодателя, кроме него самого»1. Но провозглашая необходимость выбора и ответственность за него, Сартр вместе с тем подчеркивает, что новый гуманизм как гуманизм решительности и действия, ориентируя человека на самореализацию, ищет истоки активности не в погружении в себя, а во внешнем целепо-лагании. Более того, выбирая себя и определяя свою собственную сущность, человек тем самым выбирает, а соответственно и созидает других, благодаря чему осуществляется выход за пределы индивидуального бытия. Жизнь отдельного человека обретает общечеловеческую значимость. Самореализация человека посредством выбора есть, одновременно, утверждение определенного типа человечества с соответствующей этому типу системой ценностей. А поскольку ценности являются смыслообразующим центром культуры, то соответственно осуществляется и выбор того или иного типа культуры. И здесь следует одна очень важная мысль, обращение к которой подчеркивает несостоятельность обвинения «экзистенциального гуманизма» в декларировании анархии и произвола. Сартр пишет, что выбор, осуществленный человеком, всегда ситуационен, то есть является выбором в определенной исторической и социокультурной ситуации. Таков, например, выбор между жизнью раба и свободного человека. Языческое общество и культура давали один спектр возможностей для такого выбора, христианская культура средневековья — другой, культура Востока, внося свое видение и понимание проблемы соотношения свободы и несвободы, — третий. Историческая и социокультурная ситуация, как подчеркивает Сартр, достаточно четко очерчивает пределы возможностей волеизъявления человека, а соответственно — характер и направление его выбора. Использование же этих возможностей исключительно во власти человека, который хотя и ограничен рамками сложившейся культуры, созидает культуру будущего. Человек и сам устремлен в будущее, поскольку по сути своей он никогда не может быть завершен. «Человек, — утверждает Сартр, — это прежде всего проект, который переживается субъективно, а не мох, не плесень и не цветная капуста. Ничто не существует до этого проекта, нет ничего на умопостигаемом небе, и человек станет таким, каков его проект бытия»1.

Ценностно-нравственный смысл любви, многообразие ее образов в гуманистической традиции

Итак, человек сам, по своей собственной сути — величайшая из проблем, питающих собой драматизм человеческой истории и человеческой культуры. Все, на что обращает человек свой взор, к чему устремляется его одновременно и дерзновенная, и смятенная мысль, все, наконец, чем полнится его жизнь, также является проблемой. Одна из них — проблема любви, сопутствующая жизни как каждого отдельного человека, так и всего человеческого рода. Нет ничего в мире более многообразного и бесконечно загадочного, сакрального в своей сути, чем человеческая любовь. «До сих пор о любви, — писал А. П. Чехов, — сказана только одна неоспоримая правда, а именно, “что тайна сия великая есть”, все же остальное, что писали и говорили о любви, было не решением, а только постановкой вопросов, которые так и остались неразрешимыми».

Культуросозидающая деятельность человека и ее сферы

Вопрос о взаимосвязи культуры и человека, о его месте в созданной и освоенной им культуре — одна из самых важных, не утрачивающих с течением времени своей значимости и актуальности культурологических проблем.